5 причин любить Элиота Спенсера.

Если заняться самокопанием, как давно советовала сделать Софи, можно найти очень много интересных вещей. Когда Нейт занялся этим впервые, то понял, что его тянет... не только к Софи. Нет, девушки были в приоритете и на первом месте всегда, но разобравшись в себе, Нейт понял, что против парня в своей постели он не имеет ничего. Во второй раз Нейтан понял, кого он хотел бы видеть в своей постели, и содрогнулся, отмахиваясь от этой мысли. Однако она преследовала его денно и нощно, не давая покоя, сводя с ума, пока Форд не выматерился через зубы и не напился вдрызг. А всем известно, когда ты пьяный, в твоей голове самые "правильные" мысли. Да и чтобы об этом не думать больше, Форд решил прийти к объекту его мыслей и спросить все напрямую. Нейт неслышно прошел по коридору, остановившись перед чужой дверью и прислушался. Из-за двери доносилось тихое позвякивание, словно что-то стальное мерно ударялось о камень, оставляя после удара тихий перезвон. В тот момент и появилась первая причина думать о хозяине этой комнаты. Серьезный, суровый, холодный взгляд, от которого все живое может если не умереть, то застыть точно. Серо-синие льдинки, которые, наверняка, загораются огнем, когда он видит что-то, что так хочет получить. Чуть смугловатая кожа делает их еще более заметными на лице, такими, что оторвать взгляд почти нереально, а от чертят, прыгающих в этих глазах время от времени, любому бы стало плохо. Нейтан толкает дверь, и тут же видит этот взгляд — немного недоуменный, мрачный, настороженный. Но когда Спенсер видит, кто зашел к нему, то мигом расслабляется и убирает клинок, которым время от времени постукивал по камню на столе. Элиот называет его "джеспилит". Зачем он хранит на столе этот камень — не говорит, лишь криво усмехается. — Чего ты хотел, Нейт? Случилось чего? Вторая причина — его хриплый, низковатый голос, от которого проходят по телу мурашки. Застывают холодным, ледяным комком над копчиком и заставляют вздрагивать. Голос внушает тебе, изнутри, что перед тобой — дикий зверь, как тигр, только пойманный в клетку. Смирившийся с тем, что должен жить в неволе, но готовый порвать любого, кто ему не нравится. Кажется, зарычи Спенсер сейчас — и Форд сполз бы по стене как малолетка, текущая от учителя. "Интересно, а он рычит, когда вбивает очередную бабу в кровать?" От одной мысли Нейту становится не по себе, и он, кашлянув, старается казаться как можно более беспечным, несмотря на то, что чуть ниже пояса его начинает немного беспокоить только начавший подниматься член. — Я хочу... поговорить о... о деле. — Ты же вроде уже все сказал? Или... Нейтан машет рукой, заставляя Элиота замолкнуть и слушать. — Понимаешь, дело в том, что клиента не просто обобрали, на него напали шавки Греймса. И я думаю, ты понимаешь, какая у тебя стоит первостепенная задача? — Дать по роже Греймсу? Третья причина — его прямолинейность. Холодный, спокойный как танк, он не способен мыслить объективно, хотя интеллекта у него хватает. А все потому что он предпочитает схему "сначала бей, потом думай". Зато в драке он подобен богу — за его движениями не успеваешь следить, а его лицо, преображающееся от ярости... Сколько раз Нейтан, закрывая глаза, видел это. А стоять становится все неуютнее. — Нет. Похитить Греймса, а затем держать в заложниках. После - все по плану. — С тобой все в порядке? У тебя лицо горит. — Элиот подходит ближе и кладет руку на лоб Нейта, а затем резко втягивает воздух: — Да ты же пьян! — шипит он, смотря на него зло, с явным неодобрением. Пальцы переходят на шею, нащупывают небольшую пульсирующую венку и чуть поглаживают ее, пытаясь определить, где лучше считать пульс. Причина номер четыре. Его прикосновения. Такие редкие — они с командой реже всех остальных прикасаются к кому-либо. Элиот не любит телесные контакты, ни в каком виде, кроме драки, а Нейтан... Ему не до того, хотя в целом он знает, что у него много эрогенных зон. Пульс учащается в мгновение ока, и Элиот понимает все. Понимает моментально, как только опускает глаза вниз. Нейт пожимает легко плечами, смотря на него в упор, но не в глаза. Смотрит на лоб, и видит краем глаза, видит как этот засранец усмехается. А затем ощущает руки на своей груди, быстро, торопливо расстегивающие его пиджак. Пятая причина — ему не нужно ничего объяснять. Ему достаточно молча дать понять, что от него требуется. И когда его руки накрывают вставший член, Форд лишь сжимает зубы, давя не то полусмешок, не то стон. Смешно оттого, что он, его начальник, так бесстыдно хочет чтобы его нагнули прямо тут, и плевать, если об этом узнают все остальные. А стонать хочется потому, что руки больно умелые, а язык, скользящий по шее, сводит с ума. Когда Элиот берет его, он не церемонится, и Нейт рычит от боли,вырываясь, стараясь кусаться, обдавая хмыкающего Спенсера запахом перегара и вишни, царапает его плечи даже через футболку и оставляет багровеющий засос на шее, который Элиот утром прячет под водолазкой. Софи встречает утром обоих насмешливым взглядом, но жест "рот на замок" показывает, что молчать она будет до самой смерти. А остальные... Хариссон и Паркер могут думать что угодно. Никто же не говорит им быть тише, когда ночью из комнаты хакера слышны громкие, пошлые стоны, не так ли?