Не было бы счастья...

Брака улыбался, вполуха выслушивая мольбы Пилота. Узнай Грейза, почему он улыбался на самом деле, почему был так доволен оказаться на Мойе – не миновать бы ему тогда кресла Авроры. К счастью, она не знала. Брака был доволен вовсе не захватом Мойи. Если Пилот не врал, и Крайтона на борту не было, то высадка на левиафан являлась напрасной тратой времени. Вернее, напрасной тратой времени прилет был для Грейзы – не для него. Он же предвкушал предстоящую встречу. И не мог заставить себя перестать улыбаться. Как и следовало ожидать, Грейза не поверила заверениям Пилота и приказала обыскать левиафан. Брака, позволивший себе расположиться возле Пилота в немного вольной позе, немедленно вскочил на ноги. - Я начну с нейрокластера, - объявил он, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть у него из груди. Боялся он одного, что Грейза вмешается и отправит его обыскивать другие секции Мойи. А ему было необходимо пробраться именно в нервную систему левиафана. Близость турбин, расположенных там, должна была скрыть тепловое излучение любого живого существа от сканеров миротворцев. Он знал, что в ближайшем к турбинам отсеке его будет ждать бывший командир. Скорпиус. После того как Грейза повысила Браку в должности, на какое-то время новоиспеченный капитан поддался искушению. Оно было слишком велико для него. Неожиданно для себя Брака получил пост, о котором раньше не смел даже мечтать. Открывавшиеся перед ним перспективы многообещающей карьеры вскружили ему голову. Он забыл инструкции Скорпиуса и предал его. И в мыслях, и на деле, охотно вычеркнув из памяти время, проведенное на службе у полукровки. Сохранение преданности тому, кто впал в немилость и был обречен, в лучшем случае означало бы прозябание на самых низких и малоприятных должностях. В худшем - ему пришлось бы разделить участь Скорпиуса. Брака не был готов рисковать будущим ради полукровки. Хотя он полностью сочувствовал взглядам и целям Скорпиуса, пойти против Грейзы было все равно, что выступить против Высшего командования. На такой смелый и непатриотичный шаг Брака никогда бы не решился. А потом внезапно наступило прозрение. Грейза играла с ним. Она ни во что не ставила его. Он был для нее не более чем пешкой, настолько ничтожной фигурой, что Грейза нисколько не стеснялась вести себя в его присутствии как распоследняя шлюха. Впрочем, шлюхой она и была. Когда она впервые применила на нем хеппельное масло и использовала в качестве “подстилки”, он чуть не лишился рассудка от бессильной ярости и злости. Скорпиус никогда не унижал его. Было трудно вынести столь резкую перемену статуса - от положения доверенного лица того, кого все боялись, до простой марионетки. Его должность оказалась красивой декорацией. Внушительной с виду, а на деле – фальшивой. Брака с горечью осознал, что потерял больше, чем обрел. И полученный опыт не прошел для него даром. Теперь Браке было странно вспоминать, как на первых порах он боялся Скорпиуса, как с ужасом спрашивал у всех подряд: правда ли, что полукровка чувствует чужой страх и слабость? Оглядываясь в прошлое, он был вынужден признать, что те два недолгих оборота, что ему посчастливилось прослужить под началом полускарранина, были лучшими за все время его службы. Тогда Брака впервые почувствовал, что его ценят и уважают. Скорпиус был всегда обходителен и любезен с ним. Для необычного миротворца не существовало мелочей. Он придавал значение всему, что помогало ему добиваться результатов. И если для успешного командования было необходимо не только наказывать, но и поощрять, и воодушевлять - он без заминки так и поступал. Ни один командир до Скорпиуса не снисходил до объяснения своих действий. Обычной политикой было держать подчиненных в неведении. Полукровка на удивление охотно делился своими размышлениями и планами, что придавало Браке уверенность и порождало в нем чувство собственной значимости. Скорпиус предпочитал, чтобы его люди хорошо понимали конечную цель предпринимаемых действий, считая, что таким образом от них можно добиться большей эффективности. И Брака старался изо всех сил, чтобы не подвести командира. Последнее время Брака отчаянно скучал по Скорпиусу и желал его возвращения, мечтая снова иметь возможность произнести: "Счастлив служить под вашим началом, сэр", и увидеть на лице командира в ответ одобряющую улыбку. Он сам не понимал, насколько ему повезло, что судьба свела его с Скорпиусом, пока не пришлось расстаться с ним и угодить под тяжелую руку коменданта. Если бы только можно было все исправить... Но сначала следовало дать понять Скорпиусу, что он по-прежнему на его стороне. На флагмане Грейзы было опасно предпринимать какие-либо шаги в этом направлении. Такая возможность выпала только на Арнасске. К тому времени Грейза поверила в лояльность Браки и ослабила контроль над ним. Скорпиус никак не реагировал на несмелые попытки Браки как-то облегчить участь бывшего командира в отсутствие Грейзы. Казалось, что от пыток он сломался и уже был не способен воспринимать что-либо. Но Брака не давал себе впасть в такое заблуждение. По личному опыту он прекрасно знал, как опасно недооценивать полускарранина. Капитан запасся терпением и стал ждать знака от Скорпиуса. И его терпение было вознаграждено. Скорпиус дал Браке знать, что от него требуется, никак не показав истинного отношения к недолгому отступничеству своего бывшего помощника. Неведение заставляло Браку нервничать. Он предпочел бы ясность в их отношениях, какими бы последствиями она ему не грозила. Его эмоциональное состояние усугублялось еще и тем, что, хотя ему удалось справиться с поручением и подменить импульсный пистолет, подготовленный Грейзой для Крайтона, он чувствовал вину за все то, что не сумел предотвратить, за все то, что Скорпиусу пришлось пережить. Вину напополам с еле сдерживаемой радостью, что тому все же удалось выжить. И сейчас Брака продолжал волноваться в ожидании предстоящей встречи, потому что не был до конца уверен - простил ли его Скорпиус. Удастся ли когда-либо загладить перед ним свою вину. В положении капитана миротворцев - много приятных преимуществ, если только ты не капитан на корабле коменданта Грейзы. Брака находился под постоянным присмотром ординарца, и ему было сложно отделаться от навязанного сопровождения без благовидного предлога. К счастью, сейчас причина выглядела вполне убедительной. Для трех десятков человек обыскать левиафан – задача не из легких. Отослав сержанта осматривать девятый ярус, Брака собрался с духом и ступил на лестницу, ведущую в нижний отсек нейрокластера. Навстречу тому, кто единственный знал, как предотвратить захват галактики скарранами. Кто уже стал легендой.