Ускользающие сны

Эпиграф: Such a lonely day And it's mine It’s the day that I’m glad I’m survived

Странные сны. Они приходят и уходят, оставляя на утро с ощущением непонятной незавершенности. Фрагментарности? Потери? Он не знал чего именно. Вернее не мог подобрать этому названия. Казалось ни одно слово не в силах дать даже приблизительного представления о том, что ускользало, когда он пытался понять являющееся смутно во снах. Вся прежняя жизнь тоже казалась таким же ускользающим сном. Он пытался вспомнить имена, лица, события. Они были где-то внутри него. Он их чувствовал, но не мог вызвать из той бездны, в которой они теперь пребывали. Слишком далекие, слишком недоступные. И после многочисленных тщетных попыток снова обрести их, ничего кроме усталости не осталось. Прошлое было рядом. Неуловимое. Недосягаемое. Словно от него отделяло расстояние в сотни световых лет. Он глядел в зеркало, видел в нем свое лицо и, признавая его, все же не узнавал. Это было его лицо. Несомненно. И не его. Какого-то другого человека, которым он одновременно был и не был. И в этом он тоже не сомневался. Порою оглядываясь на людей рядом с собой, он ловил себя на мысли что уже слышал где-то все то, что они ему говорили и видел все то, что происходило вокруг него день за днем, ежесекундно. Словно из этих недоступных снов внезапно приоткрывалось то, что почти бесследно в них затерялось. Все вокруг было знакомым, четким до неправдоподобия и одновременно расплывчатым. И все же узнаваемым. Люди, которые когда-то были частью его - казались совершенными незнакомцами и все же – опять - он чувствовал как они ему близки. Когда-то были? Или близки до сих пор? Непонятное чувство смущало его. Он дорожил ими и все же они были так далеки от него даже когда находились рядом, словно их отделяла стеклянная стена. Он смотрел на них и боялся снова потерять. Он помнил их имена. Помнил то, что их связывало. Как дорого было ему то, что он едва не потерял. Но усталость была сильнее. Стоило закрыть глаза и, казалось, мир вокруг переставал существовать, и вместе с ним исчезало и все то, что ему принадлежало. Этот мир был вокруг него и вне его, на таком расстоянии что до него нельзя было дотянуться. Он словно не был реальностью, словно был очередным ускользающим сном. "Это пройдет. Все обязательно вернется", говорил он себе и, соглашаясь с собой, понимал, что это всего лишь утешение, что ничего уже не будет прежним. Все изменилось. Прошлого не вернуть. Оно осталось позади, за той стеклянной стеной. И все что он может - это привыкнуть к тому, что существует вокруг независимо от его воли, вне его сознания, что существовало когда его еще не было и будет существовать когда его не станет. Что продолжало жить и дышать, когда он перестал. То, что он отдал в последний раз - он отдал полностью, ничего себе не оставив. Возможно ли было теперь вернуть хотя бы частицу из того с чем он расстался? Можно ли простым воспоминанием о чем-то ушедшем вернуть его из небытия? Можно ли простым воспоминанием оживить то, что исчезло все равно как умерло? Возможно, он когда-нибудь привыкнет к тому, что видит и чувствует. И когда-нибудь поймет почему ему так дороги те люди, что беспокоятся о нем. Почему ради них он был готов пройти все семь кругов ада. А пока что ему не остается ничего другого как смириться со странными, ускользающими снами, неразрывно связанными с ощущением потери того, что было когда-то его жизнью, а стало воспоминанием о ней.