Вовремя улыбнутся

Не знаю даже с чего начать сей рассказ. Говорить свое имя я не буду, да и фамилию, пожалуй, тоже не скажу. Вам не обязательно это знать, ведь рассказ не про меня вовсе. Скажу лишь то, что я взрослый мужчина, окончивший школу лет двадцать назад. У меня есть прекрасная дочь и молодая жена. Я не богат, но и не беден. Да разве мне нужны деньги? Ведь я и так счастлив со своей семьей. Моей дочери 14 лет. Как я уже сказал, она прекрасная девочка с не отвратительной фигурой и милым личиком. Одним словом: вся в мать! Да и характер тоже от жены достался. Они обе у меня шустрые, улыбчивые и, в общем, есть в моих красавицах какая-то изюминка. Но приходит сегодня из школы моя четырнадцатилетняя дочь-подросток и выдает мне вот такое заявление: - Как меня все достали! - угрюмо отозвалась она прямо с порога. Я немного удивился, ведь раньше проблем в школе у нее не было. - Что случилось? - обеспокоенно спросил я. - Ничего! - отмахнулась она. - Где мама? Дочка хотела поговорить с женой. Я сразу это понял и ничуть не удивился. Женщину может понять только женщина, но все-таки я отец и должен хоть чем-то помочь. - Она на работе, ты же знаешь. А зачем тебе мама? Ты можешь поговорить со мной. - Не могу! - Почему? - Потому что все мужики - козлы! - еще более яростно воскликнула она. Когда она кричала, ее голос походил на крик хищной птицы. - Прямо-таки все? И много ты мужиков видела? - с усмешкой спросил я. Такие заявления свойственны лишь феминисткам, а я ни в коем случае не желаю, чтобы моя дочь хоть как-то относилась к их обществу. - Человек десять точно козлы! - буркнула она, уже заметно сбавив тон. - И кто эти десять козлов? У них есть имена или это просто пасущиеся стадо? Такие ситуации, как эта случались, но не часто. Поэтому я знал, что чтобы успокоить дочь, надо иметь в запасе пару циничных или саркастичных шуток. И это в очередной раз сработало. Я увидел, что дочь немного смягчила свой нрав. - Мои одноклассники! Постоянно меня лапают и бегают за мной! Надоели! Я им что - игрушка?! Я невольно хихикнул. Ну разве это можно назвать проблемой? В свои четырнадцать лет я также проявлял симпатию к противоположному полу. - Чего тут смешного?! - возмутилась она. - Так всегда было и всегда будет. - Это ужасно! Если я им нравлюсь, то можно же как-то по-другому это выражать? Цветы и конфеты на что созданы? Я рассмеялся еще больше. - Ну какие цветы и конфеты? Им всего по четырнадцать лет! Каждый из твоих «козлов» хочет, чтобы ты за ним бегала и таким образом обращает на себя твое внимание. - И ты был таким же? - Конечно. - И маму ты тоже лапал? - Нет, маму я не лапал. - уклончиво ответил я. - Мы с твоей мамой познакомились не в четырнадцать лет, а в двадцать пять, а в том возрасте, в котором были мы с твоей мамой цветы с конфетами, шампанское и ужин при свечах были в самый раз. - И что? Мне теперь десять лет это терпеть? - Ну уж не десять… - я ненадолго замолчал, затем с серьезностью в голосе продолжил, - Знаешь, было бы гораздо хуже, если бы за тобой наоборот никто не бегал. - Почему это? - не поняла дочь. - По мне так не жизнь, а рай, когда к тебе никто не пристает! - Ну поначалу так все думают, а потом раз! … И понимаешь, что вот все бы променяла сейчас, лишь бы хоть кто-нибудь меня заметил. - Ты мужчина и ничего не понимаешь! Поэтому я и сказала, что мне нужно именно с мамой поговорить! Слова дочери навеяли на меня какую-то тоску. Внезапно я вспомнил кое-какие фрагменты из своего прошлого, когда сам был четырнадцатилетним мальчуганом. Я вспомнил одну историю, которую просто обязан был рассказать дочери! И именно в такой момент! - Была у меня одна знакомая в восьмом классе, за которой вообще никто никогда не бегал. - начал я. - Счастливая же она! - воскликнула дочка. - Скорее наоборот - несчастная. Хотя может и не в этом заключалось ее счастье… Чего ты стоишь на пороге? Проходи, я кофе сделал! Дочка сняла куртку и сапоги и прошла на кухню. Она взяла свою кружку с кофе и уселась за стол. - Как-то мутно ты все говоришь… - задумчиво ответила она, медленно размешивая сахар в кофе. - Это тебе сейчас кажется, что мутно. А будь ты лет на тридцать старше своего возраста, то сразу бы поняла к чему я это все начал. Она перестала размешивать сахар и одарила меня тяжелым взглядом. Она поняла, что я затеваю серьезный разговор. - Ну давай, расскажи мне про это девушку. - без особого энтузиазма попросила дочь. Я понял, что ее не очень интересует сей рассказ, но я был на сто процентов уверен, что в процессе повествования ей станет очень даже интересно. - Не помню я уже как звали эту девчонку, дело было лет двадцать назад, но зато отчетливо помню, как она выглядела и как она перевелась к нам в школу. А перевелась она к нам в шестом классе, тогда ей было всего двенадцать лет. До сих пор помню этот суровый взгляд, который образовывался из-за низко-расположенных бровей, плотно-сомкнутые губы (причем уголки губ опущены вниз), широкие поры, большой нос, длинная сальная челка, которая закрывала полностью весь лоб и лезла в глаза, и такие же сальные волосы, убранные в низкий хвост. Она крайне редко улыбалась, но и не позволяла себе плакать, хотя видно было, что ей очень тяжело. В то время у нас была обязательна школьная форма, но она была не строгая. Ученикам всего лишь обязательно было носить бардовые жилетки. Мальчики-то были не против такой формы, а вот девочки были настроены категорически. Почти все девчонки ходили в ярких блузках, зауженных джинсах и пестрых кофтах и только при классном руководителе, завуче и директоре одевали сверху жилетки. Она одна-единственная строго придерживалась школьной формы и никогда не позволяла себе прийти без нее. Не то чтобы она была такой прям законопослушной, просто ей не хотелось выделяться. Ее устраивало то, как она была одета и ей было плевать считают ли ее мальчики красивой или не считают. Однако, другие девочки пытались как-то привить ей вкус в одежде. Они первые углядели красоту этой юной невзрачной особы и пытались ее подчеркнуть. Затаскивали ее в туалет и переодевали, делали разные прически. Но по ней видно было, что все это ей неприятно. Она хотела побыть в одиночестве, я видел это. - Она тебе приглянулась? - поинтересовалась дочка. - Нет, конечно. Как такая неказистая девушка, как она может понравится? Я просто выделял ее среди остальных. Она была похожа на озлобленную собаку и хоть ни на кого «не рычала», когда к ней подходили с попыткой подружится, но внутри желала поскорее уйти от разговора. Я это чувствовал очень отчетливо. Все то время, что она училась в нашей школе я внимательно наблюдал за ней и за ее поведением. Все ее чувства и эмоции можно было прочитать по глазам, если приглядеться. - И что у нее совсем не было друзей? - Она не хотела их заводить… Нет, скорее она просто была очень замкнута и необщительна. Как я уже говорил, с ней пытались подружится другие девочки, приглашали ее погулять, но она не могла поддержать разговор, а от прогулок отказывалась. Можно сказать, что весь шестой класс у нее не было друзей. - А дальше что? Она же училась у вас после шестого класса? - с жадностью спросила дочка. Похоже у меня получилось ее заинтересовать. - Конечно училась. В седьмом классе после летних каникул она заметно изменилась! Очень заметно! Подстриглась, стала ходить с чистыми волосами, стала ярче одеваться, красится, а потом и вовсе перестала носить школьную форму (за что учителя делали ей частые замечания). Она стала носить украшения и у нее наконец-то появились друзья. - Ты стал ее другом? - Нет, мы никогда особо-то и не общались, хоть я и хорошо ее знаю. Она подружилась с новенькими учениками, которые пришли к нам в седьмом классе. Один парень и девушка. Парень был толстым, смуглым и неказистым, но очень веселым и общительным. В старой школе его часто обзывали из-за его комплекции и, думаю, в душе он очень больно на это реагировал, но тем не менее был чрезвычайно весел и являлся неотъемлемой частью их компании. А девушка была высокая, стройная, грациозная… Можно даже сказать высокомерная, но улыбчивая. Правда улыбалась она разве что своим самым близким друзьям. С остальными она была угрюма и строга, как старшая сестра, уставшая от младших. На уроках ее голос звучал очень тихо. Настолько тихо, что даже сосед по парте ее еле слышал, а вот с друзьями она была очень открытой и веселой. А чуть позже, через пару месяцев к ним присоединился еще один парень. - А он каким был? - Обычным. Ничем не примечательным, но очень общительным. Сердце этой закрытой компании он растопил. Они приняли его очень быстро и с удовольствием. Они все вчетвером ходили в кино, причем приглашал всегда именно он. - Так у нее все-таки появились друзья? - Появились, как видишь. А вот мальчики как бегали за другими девочками, так и продолжали бегать. На нее никто по-прежнему не обращал внимание. - Почему? Она ж и одевалась красиво и красилась! - И что с того? Разве это так важно? Она не подпускала к себе никого, кроме своих новых друзей. Хотела подпустить, но не получалось. Замкнутая она была, не интересная, закомплексованная. - А восьмой класс что? А девятый? Что дальше-то было? Стали на нее внимание обращать или нет? - Да нет. Все по-прежнему было. Никто за ней не бегал, молодого человека у нее вроде бы не было. Все теснилась рядом со своими друзьями. Не интересна она никому. Хотя… Тот дородный молодой человек, что был ее лучшим другом проявлял к ней явную симпатию. И обнимал он ее и за руку брал… - А она? Они стали встречаться? - Нет. Похоже, он ей не нравился… А может и нравился. Она ни разу не отвергала его и не отталкивала, всегда улыбалась ему… Может она просто делала вид, что не понимает его намеков? Не знаю. Думаю, она не хотела ее отвергать, но… свойственная ей робость… Увы! Вот как в жизни бывает! Досадно, очень досадно… - Да уж… печальная история. - вздохнула дочка. - Интересно, она вышла замуж? - Нет, не вышла. - Откуда ты знаешь? - Да столкнулся с ней в метро на переходе недавно. Сразу ее узнал, по неизменному суровому взгляду. - И что она? Узнала тебя? - Нет. Откуда ж она меня помнит. Просто сказал ей, что я ее бывший одноклассник. Мы с ней выходили на одной станции, вот и разговорились немного. Могу сказать, что ни капли общительней она не стала. Такая же замкнутая и угрюмая. Улыбалась через силу, что-то ее тяготило, но я не мог понять что… Всю дорогу разговаривал в основном я, рассказывал смешные истории из жизни, про семью, про работу… А когда она засмеялась над одной моей историей, то поднесла правую руку к губам… но кольца я там не увидел. Однако заметил, что она очень исхудала. Именно исхудала. Кожа да кости - в буквальном смысле. На ней еще была одета синяя кофта с большим круглым вырезом и я заметил ее выпирающую из-под кожи ключицу. А если присмотреться к ее лицу, то можно было заметить впалые щеки. Это все смотрелось ужасно, при том, что у нее широкие кости. Наверное, я слишком пристально разглядывал ее худое тело. Она это заметила и сказала мне: «Я похудела. Заметно, да?». Хоть это было и нетактично, но я спросил ее, почему она так сильно исхудала, на что она ответила совершенно ошеломляюще: «Да вот подумала, что будь я хоть немного стройнее, то может быть и замуж бы смогла выйти… Но, вот, не получилось у меня». Несчастная женщина, ничего не скажешь… - Несчастная, потому что не вышла замуж? - поинтересовалась дочь, немного склонив голову набок. - Несчастная, потому что бредит. Бредит тем, что все дело во внешности. Оказывается, она все время переживала, что выглядит как-то не так и поэтому у нее нет молодого человека… Вот так вот! А ты говоришь, что не хочешь, чтобы к тебе мальчики приставали! - Да уж… Так эта женщина… Никогда не будет счастлива? - немного испуганно и тихо спросила дочка. - Может быть и будет… Не знаю. Самое главное - вовремя улыбнутся.