К чёрту...

Сквало с выражением вселенского недоумения на лице смотрел на бабку, едва ли доходящую ему до пояса, и попутной песней пытался выяснить у самого себя, какого дьявола он повёлся на предложение вонгольского механика посетить «великолепного специалиста по протезированию». Тем более, из какой-то параллельной реальности. Тем более, старый протез Сквало вполне устраивал, и вообще, с чего вонголёныш взял, что в мире, по уровню технологического развития напоминающем начало двадцатого века, протезирование может дать фору их двадцать первому, с нано-технологиями, блэк-джеком и… – Ну, что там у Вас? – поинтересовалась тем временем бабка, деловито вытирая руки о пропахший какой-то смазкой рабочий фартук. – Руки, ноги, органы? – Кисть руки, – буркнул Сквало, стянув перчатку. Бабка с деятельным интересом взялась за изучение его протеза, бормоча какие-то далёкие от понимания мечника названия и термины. Сквало предпочёл не заморачиваться, и оглядывал стены комнаты, увешанные искусственными руками, ногами, пальцами, ушами и, кажется, глазами. Лаборатория современного Франкенштейна, да и только. – Бабуля Пинако, мы к вам! – заголосил кто-то снаружи. Со свистом пролетел гаечный ключ, и, судя по звуку, впечатался во что-то живое. Сквало болезненно поморщился – метание предметов вызывало у него не самые приятные ассоциации. – Бабушка, я убила Эда, – заявила девчонка лет пятнадцати, втаскивая в мастерскую-приёмную низкорослого пацана с протезом вместо правой руки. Сквало отогнал ассоциации с хранителем Бури Девятого. – Оставь его в углу, – отмахнулась Пинако. – Потерпит, не заржавеет. Пацан признаков жизни не подавал, зато влетевший в эту же комнату доспех со шлемом под мышкой подавал, и даже очень, да ещё и верещал детским мальчишеским голосом. Сквало отчего-то вдруг подумалось, что некоторым реальностям чуждо понятие «невозможно». – Давно протезом пользуешься? – когда бабка-механик перешла на «ты», Сквало заметить не успел, и заморачиваться по этому поводу не собирался. Ответить, впрочем, он тоже не успел, – вопросы сыпались из бабки, как горох из рваного мешка, и конца-края им видно не было. Девчонка, видать, внучка этой самой бабки, что-то мудрила с рукой и ногой пускающего слюни пацана, время от времени прикладывая его гаечным ключом по лбу, чтобы не отвлекал от процесса. Доспех сидел на скамейке и играл с трёхлапой собакой, вполне дружелюбно молотившей его протезом по коленям. Кажется, это было здесь в порядке вещей. Превращение гаечного ключа в игрушечную машинку тоже не было для местных чем-то из ряда вон выходящим, но девчонка явно обиделась за испорченный любимый инструмент и пацану с протезами опять влетело. Сквало начинал проникаться к нему сочувствием. Превращение руки пацана в меч посредством соединения ладоней повергло Сквало в культурный шок; описавший в воздухе красивую дугу брусок какого-то металла поверг пацана на пол. Пинако, не отвлекаясь, объясняла Сквало что-то о преимуществах автоброни и минимальных сроках, требуемых на реабилитацию после операции. От второго приёма Сквало благоразумно отказался и предпочёл поскорее взорвать снаряд для базуки десятилетия, полученный от Шоичи с инструкцией «Взорвите, когда нужно будет возвращаться, а я отрегулирую координаты». Оставаться в этом чокнутом мирке не имело смысла. К черту автоброню, к черту алхимию, к черту параллельные миры. По сравнению с этим мирным дурдомом, Вария начинала казаться Сквало вполне себе интеллигенцией.