Держись

Ты бледный, как мел, но я стараюсь не придавать этому значения. Я слишком сильно скучал по тебе, по настоящему тебе. Я слишком сильно боялся, что уже никогда не увижу твоего настоящего взгляда. Я так отвлёкся, испытав временное облегчение, что не сумел рассмотреть в этом взгляде что-то ещё. Твою боль. А ты и не сказал бы. Я бы так и не узнал, не коснись я твоей руки. Ты врал, что она не сильная. Я уже давно научился различать боль. Каждая боль, так или иначе, оставалась во мне, как напоминание. И твоя тоже стала им. Хватило и секунды, чтобы во мне остался отпечаток твоей боли. Навсегда. Ты холодный. Даже не так – ты ледяной. Твой лёд обжигает кожу. Какой же тогда он внутри? Я думаю об этом всю дорогу, пока ты молчишь. Ты говоришь, что помнишь всё. Как проткнул меня мечом, как прокрутил его. Помимо боли в тебе поселилось сожаление. Сожаление за поступки, которые ты не совершал. Оно затапливает тебя изнутри, ты тонешь в нём. А я просто обязан протянуть тебе руку, пока не поздно. Но у нас вечно не хватает времени на тех, кому мы так нужны. *** Эллисон больше нет. Она успела попрощаться, но её слов всё равно кажется чертовски мало. Ещё вчера ни у кого не возникало и мысли, что дальше придётся жить без неё. Мысль о твоей возможной смерти живёт с нами не первый день. Я понимаю, что должен злиться на себя за то, что не успел. Не защитил. Не помог. Но вместо этого я просто подхожу к тебе и крепко обнимаю. Взамен твоей боли я отдаю своё тепло. Ты слабо сопротивляешься, чувствуя, что боль уходит, но я не отпускаю тебя, продолжаю впитывать. Я не боюсь твоей боли. Не знаю, что ты думаешь в этот момент. Все мы выглядим убитыми горем, ищем друг в друге опору, чтобы не захлебнуться в слезах. Со стороны я кажусь тем, кто нашёл эту опору в своём лучшем друге. В действительности – сам становлюсь этой опорой для него. Бессмысленно злиться теперь и тратить на это время, которого, возможно, осталось так мало. Мне пора начинать смотреть на тебя не сквозь пальцы, хоть ты сам и привил мне эту привычку. Защищал меня как умел и научился быть сильным. Намного сильнее, чем я когда-либо был. Но у всего есть предел, и ты достиг его сейчас. Моя очередь защищать тебя, друг. Я сказал бы тебе об этом, если бы голос дрожал чуть меньше. А так я могу лишь обнимать крепче, надеясь, что ты поймёшь это как: «я не отпущу тебя, Стайлз, держись».