Чужие

Иногда майора лучше не трогать. Хёбу возвращается измотанным, с мёртвым взглядом, и старается не смотреть на тех, кого считает семьёй. Но всё равно замечает — он всегда всё замечает, никуда не деться от этой привычки! — как Маги останавливает шагнувшего было к нему Хиномию. Что Хиномии нужно, Хёбу не знает, но сил выяснять это сейчас нет. Сейчас он благодарен Маги за заботу. Хиномия ждал Хёбу и хотел выяснить миллион разных вещей, но стоило только увидеть его, как забылось всё, потому что стало ясно — сейчас Хёбу нужно спасать. Хиномия пока не знает, как тут обычно спасают майора и отца семейства, и интуитивно идёт к нему — говорить, греть, тормошить. Рука Маги на плече — исчерпывающий ответ: Хёбу в таком состоянии принято оставлять в покое. Очень хочется понять, что происходит с Хёбу во время его одиноких отлучек. А ещё сильней хочется — понять, чем и как он вообще живёт. Хиномия убеждает себя, что его интерес продиктован только лишь желанием хорошо выполнить работу, но в глубине души он знает, что это не так. Есть что-то в этом интересе важное и личное, настолько личное, что Хиномии не по себе. Ему интересно, как этот колкий, насмешливый, но не злой человек может превращаться в убийцу. Интересно, каково это — называть людей семьёй и отправлять их на смерть. Хорошо понятно Хиномии только одно: он знает, что значит быть настолько одиноким. И, пожалуй, ещё то, что ему потребуется пройти несколько войн и прожить ещё лет шестьдесят, прежде чем он хоть немножко приблизится к Хёбу. Маги видит, что майору плохо. По глазам, по вымученной улыбке, по сутулым плечам и ещё куче признаков. Он всю жизнь смотрел на майора, он привык различать все изменения в его настроении. Вот только он как прежде не понимает, чем эти изменения вызваны. И это по-прежнему причиняет ему боль: Маги кажется, что достаточно знать причину, и можно будет её устранить. Сейчас же… Маги останавливает подавшегося к майору Хиномию — потому что нельзя лезть к нему, когда у него такие глаза, и улыбка, и плечи, — и ловит взгляд майора, чтобы убедиться — он, Маги, поступает правильно. Потому что теперь кое-что изменилось, теперь к ним присоединился этот Хиномия, которому почему-то позволено больше прочих, который, будучи ещё очевидным чужаком, уже, кажется, что-то знает о майоре, что-то такое правильное и важное знает, что приближает его к Хёбу. И от этого Маги, никогда не бывшему для Хёбу близким человеком, нестерпимо больно. Хёбу бредёт к своей каюте и думает о том, что «смерть предателям» — самое страшное из принятых им правил. Потому что предать может только союзник, только свой. Член семьи. Эспер, выросший у него на глазах. И он не становится чужим лишь оттого, что выбрал другую сторону в этой войне. Потому Хёбу каждый раз ждёт до последнего, ищет варианты и иные решения. Ещё Хёбу думает, что, возможно, Маги зря остановил Хиномию. Может быть, Хёбу и нужна сейчас компания, а Хиномия — самый подходящий человек на свете. Он забавный, потому что молодой и оттого глупый, он живой и откликающийся, и Хёбу с ним легко и тепло. А ещё Хиномия — безнадёжно чужой, и это выгодно отличает его от душащих сочувствием своих. Главное — помнить, что нельзя привязываться. Хёбу телепортируется обратно, хватает Хиномию за руку и открывает ещё один телепорт. Он видел весь этот мир, ему найдётся, что показать любопытному мальчишке.