Февральские коты

Заброшенный агрегатный завод. В свое время он должен был стать окраиной города С, но судьба распорядилась по-другому, когда город стал разрастаться до размеров шагающих в ногу со временем мегаполисов. Все оборудование, разумеется, сняли: удивительно, как территория со всеми своими складами, офисами и цехами вообще продолжала существовать? Это уже практически центр города, а в истории хотя бы одного города найдется такой завод, который сравняли с землей в течении недели и за менее аппетитные территории. В общем и целом ничего примечательного завод из себя не представляет. Весь исписан уличными художниками, "забомблен" тегами, закидан шприцами и битым стеклом уже невыпускаемого пива "Барин". Но на поверку оказался отличной точкой рандеву для аферистов-комбинаторов-гангстеров-бандитов-воров-наркодилеров и прочей возмущающей городской покой нечисти. - Мать твою... Матерь божья... Твою мать... Мамочки... - Заткнись, Рига. Держи себя в руках. Рига не утихал. Таллин вынул из пальто сигаретку фирмы "Самопал", коробок спичек "Феникс" и выдохнул носом серый дым. -Заткнись, сука! Дай подумать! -Таллин, валим! Ва-лим! Это подстава, мать её так! - Рига нервно вышагивал у двери с наручными часами в левой руке и потертым Тульским Токарева в правой, сверяясь со временем и почесывая дулом висок в перерывах между быстрыми параноидальными выкриками. - Ты разве не понял, что нас пасли? Как пить дать пасли! Я палево чую! Ох, права была мамаша, себя надо слушать в первую оче... - Заткнись, мать твою! - Ты мать мою не поминай, чертов засранец! - Ладно, давай разберемся. С чувством, с толком, с расстановкой. Да не мельтеши ты! Сядь! Рига по стене съехал по холодному бетону и опустился на корточки, уткнул пистолет в пол и в очередной раз посмотрел на свои золотого цвета часы. Справа от него красным баллончиком было выведено известное слово из трех букв, что в другой ситуации придало бы комичности случаю. Таллин достал расческу и, зачесывая назад черные, как смоль, волосы, продолжал низким размеренным басом. - Давай вспомним. Как все началось? Рига уже хватил зубами воздух, как дверь распахнулась от сильного удара ногой. Обитатели складского помещения, в том числе с виду спокойный и последовательный Таллин, у которого на лице висит неоновая вывеска "у меня есть план", похватались за свои ТТ и сделали шаг назад. Под прицелом оказался Осло в таком же черном коротком пальто, как и у остальных членов команды, с той лишь разницей, что и пальто его, и половина лица были залиты кровью кого-то второго, невидного с улицы. Время года было зима, время было четыре вечера. Смеркалось. - Слава. Он того, кажись, - с такими словами Осло под грузом лихорадочного и спокойного взглядов потащил Братиславу к ближайшему источнику света. Рига переглянулся с Таллином. По губам читались не то причитания, ни то неблизкие посылы. Он рванул к новоприбывшим, на бегу скидывая свое пальто и оставаясь в тонкой белой шелковой рубашке. Осло уже курил в стороне, к подсыхающей крови на руках липла дымящаяся сигарета. Сказать, что Братислава выглядел паршиво - это сделать комплимент сорокалетней панельной шлюхе в последней стадии сифилиса. Проверка пульса обнаружила его отсутствие. Рига не собирался с этим мириться. - Оставь его, ему сейчас лучше, чем нам. Нервный блондин,с часами цвета золота, мельком оглядывал помещение и не реагировал. Вдруг его беспорядочный взгляд уткнулся в зеркало в дальнем углу зала. Он побежал, а Осло решил, что неплохо было бы внести ясность в ситуацию. - Он... Мы... Легавые ждали нас. Знали, что мы ждем в машине. Кого ждем и где. Уж не знаю, что у вас там началось... Слава, он на тротуаре стоял. Ноги скрестил, руки в карманах, спиной к задней дверце прислонился. Я за рулем, движок прогреваю. Тут выстрелы. Думаю... Рассказ прервал звон бьющегося стекла. В образовавшейся вакуумной тишине послышался тихий стук капель об осколки разбитого зеркала. С руки у Риги, с побелевших костяшек капала кровь. С самым большим осколком блондин поспешил обратно. - Семь лет несчастья, - печально констатировал Таллин, дрогнул от холода и покрепче затянулся.