***
Конечно, не хотелось бы разрушать эту идиллию своим признанием. Мне очень дорога Клео не только, как друг, и я уверен, что она не отвернётся в любом случае. Но наши прежние отношения пошатнутся. Представьте себе, что в вас влюбилась мумия? Наверное, именно в этом заключается моё проклятье, дающее волю многим эгоистичным проступкам... Каким бы я ни был хорошим и замечательным — живой человек не полюбит.Часть 1
21 марта 2014 г., 00:11
Я, Тутанхамон, маг, Великий Фараон и законный Повелитель мира, вынужден признаться, что я..! Я?
Ну уж нет! Не скажу этого — хоть убейте меня снова. Рушить дружбу, а уж тем более признавать себя в чьей-то власти — конёк не мой.
Нет, поначалу я правда смотрел на неё, как на рабу. Приятную натренированному глазу рабу, с которой можно подружиться... Красотой она, конечно, не блещет, но есть в ней точно что-то... определённо живое... Хоть это высказывание звучит довольно глупо — ведь она и есть живая. Но всё равно. Встреча с ней оживила меня, причём какой-то нелепой случайностью, за что я, так или иначе, благодарен.
Для того, кто не в курсе Наших дел, эта фразочка наведёт на совсем не те мысли. Всегда, не смотря на моё весьма близкое расположение к ней, в манерах читалось, что она оставалась для меня смертным приближённым, которому позволено считать себя взаимным другом Великого правителя.
Да, я есть Правитель и не иначе. Моё законное наследие — возвышаться на троне в окружении слуг с опахалами из перьев страуса, где Клео бы досталось почётное место носителя с левой стороны.
И всё же...
Моментами (даже чаще) она позволяла себе бесцеремонно подниматься ко мне, чтобы остужать пыл того, чья эпоха прошла... но ей, как ни странно, это иногда разрешено, хотя я не намерен терпеть её выкрутасы постоянно, потому и капризничаю. Хотя... что я несу? Хотя... да сколько можно хотеть?! Устал от повторения.
Не скрою.
Её обида толкала меня на самоотверженность, когда я ошибался. И злость её была вполне оправданной во всех отношениях. Порой это заставляло меня поднимать мёртвую разлагающуюся ступню над гордостью и самолюбием.
Приходится признавать свою вину достойно, а иногда не очень. И наверное, я не хотел бы, чтобы Клео видела меня плохим внутри, как получилось в самом начале с пером правды Маат... Я только хотел, чтобы она, как и все, восхищалась мной, видела во мне царя. Ведь так порой не хватает её первых восторженных реплик!
Но она слишком упорно сопротивляется, чтобы я был фараоном.
И всё-таки, бывают лучшие моменты — когда Клео с Луксором признают во мне правителя... Только тогда мы держим скипетр на равных, вместе. Как сказали Боги, я очень упрям, груб, капризен, высокомерен, противен и ещё много подобных слов... но я знаю, что они любят меня таким.
Вредной разлагающейся мумией.
Они — Луксор и Клео, мои единственные друзья. Наверное, даже при жизни у меня не было друзей. Настоящих... Не тех, с которыми здорово наслаждаться роскошью, совершить авантюру и обвести вокруг пальца Исиду, а потом потерять душу за это... Нет, других — которые вытащат тебя даже ценой собственной жизни.
Я сам три тысячи лет назад так поступил, поэтому знаю, о чём толкую.
Луксор прислуживает мне, как пёс. Подбадривает, даже когда я не прав; целыми днями покорно переносит грубое обращение; в любое время раздаёт советы. Даже ночует у саркофага, а не на подушке у своей прежней хозяйки.
И Клео... Она... столько для меня сделала, и поначалу это оставалось неоцененным, пока эти оба не научили меня входить в чужое положение.
Хотя надеюсь, они понимают, что я им благодарен...