Ночной дождь

Ты проснулся среди ночи и долго всматривался в темный потолок, пытаясь понять, что же именно тебя разбудило. Дождь яростно тарабанил каплями по стеклу, точно пытаясь до тебя достучаться, что-то сказать тебе. Перевернувшись на бок, ты взглянул на окно - по стеклу стекали серые капли воды. Вдруг в груди защемило, и твое дыхание сбилось. - Тотсука… - сорвался шепот с губ. Ты зарылся руками в свои жесткие волосы и отвернулся от окна, надеясь, что вскоре эти жгучие сладко-горькие воспоминания оставят тебя, отпустят, что скоро исчезнет так навязчиво подкативший к горлу ком. *** В тот день у тебя болела голова, но ты не подавал вида. Все равно уже был вечер, все разбредались по домам, и ты мог спокойно отдохнуть в комнате, отведенной тебе на втором этаже бара «Хомра». Здесь было тихо. Ты с тяжелым вздохом опустился на кушетку и, выудив сигареты из кармана, закурил одну. Сегодня был тяжелый и суматошный день. Все будто сговорились высосать соки из тебя, помотать нервы. Тебя дергали по любому поводу, а тебе, не привыкшему к такой суете, да и просто из-за своей природной лени, совершенно не хотелось никуда выходить из уютного бара Изумо. А еще прошлой ночью… Снова эти кошмары. Ты прикрыл глаза, откидываясь на спинку и, глубоко затянувшись, выдохнул дым. Утром было совсем плохо, настолько, что, возможно, этот чертов район был бы уже кучей пепла. Ты чувствовал, как сила пульсировала в твоем теле, как тяжело было ее сдерживать после этих кошмаров. Тебе было страшно, и ты не мог усмирить свое пламя. Если бы не Тотсука, то, наверное, ты бы уже спалил этот город к чертовой матери. Ты бы не сдерживал себя, учиняя беспорядки где попало, теряя голову, прогибаясь под стихию. Ты бы не думал о своей банде, как о родной семье. У тебя бы не было последователей, и ты был бы одинок. Но силен до безумия. Тотсука – слабость всей вашей банды. Тотсука – твоя слабость… и твоя же человечность, последний замок, сдерживающий эту разрушающую силу. Хотя… Снисходительная усмешка разрезала тишину, и ты снова затянулся, закидывая ноги на подлокотник и откидываясь спиной на мягкое сидение. Ты вспомнил, как совсем недавно он доверчиво заглядывал в твои глаза и говорил: "Я тут подумал и решил, что буду твоим верным псом". Тогда ты подумал, что его взгляд, направленный на тебя, ничуть не изменился с того времени, как вы были подростками – все такой же, как у верной собаки на своего хозяина. Ты уже и не помнил, сколько времени он был рядом с тобой, и ты воспринимал это как должное. - Пес, да? – ты фыркнул, и окурок в твоей руке вспыхнул, не оставляя после себя даже пепла. Ты встал и направился к кровати. Мигрень немного утихла. «Что за бред, Тотсука?» - подумал ты, растянувшись на постели и уставившись в темный потолок. Ты никогда не понимал его, никогда не знал, что творилось в его светлой голове, о чем он думал, чего хотел. Невозможно было угадать, что скрывалось за его призрачной вежливой улыбкой. Ты стиснул зубы. Это было непохоже на тебя – так много думать об этом беззаботном наивном парне. Но факт оставался фактом – в последнее время твои мысли были заняты только им. На улице начался дождь. За всеми этими мыслями ты задремал, убаюканный монотонным грохотом капель, разбивавшихся о серое стекло. Беспокойные картины и фантомные боли снова разрезали твой лоб глубокой морщинкой. Неожиданно раздался шорох, и ты вздрогнул. Последняя картина, на которой ты стоял один, а вокруг тебя были лишь руины, снова явилась тебе. Ты заворочался и сел, пытаясь разглядеть источник шума возле двери. - Ах, прости, Король, - услышал ты такой знакомый мягкий полушепот. – Я тут переночую, ладно? А то стоило мне немного отойти от бара, как начался такой ливень! Я лягу на кушетку, так что не обращай на меня внимания, хорошо? – ты даже представил, с каким выражением на лице он сейчас все это говорил. Ты хмыкнул и встал, намереваясь подойти к Тотсуке, убедиться, что он был сейчас здесь. Раздался резкий чих. – Вот блин… Ты схватил его руку, ледяную в сравнении с твоей. - Такой горячий, - тихо прошептал Татара, невольно прижимаясь к твоему горячему телу. Он был мокрым и холодным, а его узкие плечи то и дело вздрагивали. Ты выдохнул. – Согреешь меня?.. – секунду ты всматривался в светлые карие глаза, пытаясь понять, чего же он хотел на самом деле, но уже в следующее мгновение он усмехнулся и отстранился. – Пф! Всего лишь шутка. Микото, не надо делать такое лицо. - Раздевайся, - бросил ты, отходя к кушетке и закуривая сигарету. Ты думал, какое же лицо у тебя было? - Э? Прости, что? – склонив голову набок, удивленно переспросил Тотсука. - Раздевайся, - повторил ты, делая затяжку. – Одежда мокрая. - Ах, это… Не беспокойся обо мне. Все норма… - Я сказал, раздевайся. Или, может, ты хочешь, чтобы я сам тебя раздел? – ты усмехнулся, а сам подумал, что, если этот парень ответит «да», то ты… А что ты? Что ты мог сделать? - Столько внимания к моей скромной персоне. Я польщен, Ваше Величество, - наигранно ответил Тотсука. Ты услышал шорох одежды и глухой шлепок мокрой ткани об пол, увидел белую кожу, словно светящуюся изнутри, и в следующую секунду в полоску лунного света выступил обнаженный по пояс объект твоих мыслей. Ты поманил его себе, и он послушно подошел, точно верный пес. Твой взгляд заскользил по изгибам тела, резко вычерченного в серебряном свете луны, ненадолго почтившей вас своим присутствием в эту дождливую ночь, и ты невольно потянулся к нему. Тишина накрыла комнату, точно вуалью, точно пытаясь сохранить этот момент и эту атмосферу. С губ Тотсуки сорвался тихий судорожный вздох, когда твоя рука начала исследовать влажную холодную кожу. Под твоими шершавыми горячими ладонями это тело дрожало от напряжения и холода. Ты ясно видел, как затрепетали светлые ресницы, как губы приоткрылись, чтобы выпустить очередной вздох, и просто не сдержался. Да черт! Зачем себя сдерживать, если он уже давно был полностью твоим? Этот немой вопрос, всегда остававшийся между вами, ваши отношения… К черту! Недокуренная сигарета вспыхнула в твоей руке, и ты, перехватив тонкое запястье, притянул парня к себе, а второй рукой зарылся в его мокрые волосы. По окнам снова застучал дождь; комната снова погрузилась в пасмурный мрак. Но это не мешало тебе целовать холодные бледные губы и ласкать тонкую шею, ловя пальцами капли, стекающие с волос, и теребя сережку в его ухе. Тотсука не сопротивлялся, но и не отвечал, хотя ты чувствовал, как его тело пробирала крупная дрожь. Ты хмыкнул и, расслабившись, выпустил часть силы. Температура твоего тела повысилась, и парень инстинктивно прижался к тебе. - Суо… - прошептал он, когда ты отстранился. Его глаза так доверчиво блестели золотым огоньком, и ты понял, что никогда не хотел, чтобы он смотрел на тебя так. Чувство ответственности, вины и чего-то еще болезненно кольнуло в груди, и ты, сняв свою футболку, всучил ее Тотсуке и, не говоря ни слова, вышел из комнаты. И, конечно, ты не заметил или же не хотел замечать разочарованный вздох, оставшийся за твоей спиной. Ты вышел на балкон. Сырой воздух тут же ворвался в твои легкие, и ты прикрыл глаза, облокачиваясь о перила. Из-под полуопущенных век ты наблюдал, как внизу какой-то мужчина сажал женщину в такси, но мысли твои были далеко не о них. Если бы не дождь, ты бы наверняка пошел сейчас шататься по улицам. Ты цокнул и, выудив пачку сигарет из кармана джинс, закурил. Ты все не мог понять, что сейчас испытывал. Эти чувства были тебе чужды, незнакомы. Совсем недавно ты заметил, что, стоило тебе потерять Татару из виду, как беспокойство и страх закрадывались под сердце, и оно начинало навязчиво ныть. Ты не показывал этого, потому что был Королем. А Королю не пристало бояться. Тотсука был нужен тебе, ведь именно он не давал тебе превратиться в того кровожадного монстра, который каждую ночь являлся тебе в кошмарах с твоим же лицом и твоими руками, запачканными в крови. Ты цокнул и затушил сигарету. Стало прохладно, и ты вернулся в комнату. Тотсука уже, казалось, спал, свернувшись клубочком на твоей кровати. Но ведь он говорил, что будет спать на кушетке, нет? Ты тихо фыркнул и, подойдя к кровати, собрался согнать этого наглого пса, но стоило тебе заметить крупную дрожь, что била это худое тело, как ты передумал. Ты лег рядом, а парнишка тут же прижался к тебе всем телом. - Мне холодно. Согрей меня, Король, - тихо шептал Татара, обвивая твое тело руками и ногами, и ты понял, что на нем, кроме твоей футболки, ничего не было. – Пожалуйста. Это стало последней каплей. Ты перехватил тонкие запястья и навис над блондином, заглядывая в его светлые карие глаза и ища в них смешинки, чтобы просто фыркнуть в ответ и расслабиться. Но в них не было ничего, кроме просьбы и невинного желания отдаться. Воздух застрял в твоих легких. - Не жалуйся потом, - выдохнул ты у самых губ Тотсуки. Ты целовал его осторожно, точно боялся, что сломаешь, как будто он был хрупкой вазой. От холода у Татары стучали зубы, и он тянулся к тебе каждой частичкой своего тела в поисках тепла. Ты расслабился, выпуская силу, и твои руки скользнули под футболку и снова начали исследовать худое тело. На этот раз тщательнее, задерживаясь в чувствительных точках и осторожно лаская кожу. Тотсука обхватил тебя ногами и притянул ближе к себе. Но ты не сдвинулся с места. Ты боялся, что тебе сорвет крышу, что ты причинишь боль этому пареньку. Он фыркнул в твои губы, и ты, отстранившись, внимательно вгляделся в его лицо. Что за черт?! Что это только что было? - Что такое? – хмуро спросил ты. - Извини. Просто ты такой… нежный. Я даже не ожидал, - странно улыбаясь, ответил Тотсука. – Я не хрустальная ваза, Король. Не бойся, - последние слова он уже шептал в твои губы, притянув к себе. Откуда? Откуда он знал, о чем ты только что думал? Черт! Запах его мокрых волос и влажной кожи сводил тебя с ума, вызывал зуд во всем теле, и от этого хотелось выть. - Тотсука, ты… - вжимая парня в матрац, жарко шептал ты. Последний предохранитель снят, и тебя больше ничего не сдерживало. А Тотсука как будто только этого и добивался. Жаркие влажные поцелуи, его стоны и тихие просьбы в твои губы… Его взгляд, полный жгучего желания отдаться именно тебе. Взгляд, блестящий от сдерживаемых слез. Светло-карий взгляд, в котором горело теплое золотое пламя. И чувство вины навязчиво кололо где-то под сердцем. А наутро ты проснулся один, несмотря на то, что точно помнил, что всю ночь крепко сжимал Тотсуку в своих руках. Этот парень… что он думал себе?! Ты не знал, даже не догадывался, не имел ни малейшего представления! От досады ты сжал простынь до белых костяшек. Татара вел себя как обычно, словно ничего не случилось той ночью, словно он не просил согреть его, словно между вами вообще ничего не было. Тебе была так ненавистна эта неопределенность, но ты был бессилен. Ты решил просто забыть. Ты думал, у вас еще есть время, чтобы разобраться во всем… *** В ту ночь перед днем рождения Анны о чем думал Тотсука? Думал ли он о тебе, Суо? Тебе хотелось думать, что да, но ты ведь не знаешь наверняка. Не успел. Ты просто не успел сказать ему, как он был тебе нужен. Нужен всем вам. Ты сидел на кровати, перебирая золотистые пряди. Тело уже остыло, а лицо было мертвенно бледным и таким спокойным, умиротворенным. О чем он думал перед смертью, Суо? Этот звонок Изумо… Почему, черт возьми, ему?! Почему… не тебе?! Внутри тебя все взрывалось, обрывалось, рушилось. Тотсуки больше не было, а, значит, можно было не сдерживать свою силу. Но все же… Перед твоими глазами так навязчиво стояла теплая улыбка. Она преследовала тебя. Так же, как и слова, когда-то сказанные Тотсукой. - Что будем делать с похоронами? – осторожно спросил твой друг. - У него ведь даже семьи не было… - Ничего, - все еще пропуская золотистые пряди сквозь пальцы и теребя ухо, с которого ты снял серьгу, тихо ответил ты. Тепло, которое Татара когда-то дарил твоей душе, уходило, умирало, оставляя жестокого зверя в твоем обличье. – После него ничего не останется. - Ты сожжешь его? - Да, - глухо и обреченно произнес ты. «Теперь я буду делать, что хочу, Тотсука», - с горечью подумал ты. – «И я буду мстить. Я найду убийцу». Ты покрутил колечко в ухе. - Сережка… Разве до этого она была красного цвета? - Она… окрасилась, - с призрачной грустной улыбкой на губах пояснил ты. - Окрасилась?.. - тихо удивился Изумо, и его глаза расширились. – Кровь. - Я найду убийцу, Изумо, - встав с кровати, решительно сказал ты и спустился вниз, где весь твой клан, вся твоя «семья» сидела в мрачном трауре. В воздухе отчетливо звенела решимость. Всем хотелось отомстить. *** Ты открыл глаза и увидел перед собой освещенный утренним солнцем потолок. Было еще очень рано. Дождь уже закончился, и тучи рассеялись. Но ты чувствовал себя разбитым. Сколько раз ты видел этот сон? Кажется, не пересчитать. Ты пошевелился и только теперь заметил, что рядом кто-то лежал. Твои брови поползли вверх, но потом ты заметил знакомые белые волосы. Да и хрупкая фигурка сразу выдала Анну. Девочка мирно посапывала у тебя под боком, что-то шепча во сне. - Микото… ты же отомстишь за Тотсуку?.. – расслышал ты и, мягко улыбнувшись, погладил ее по голове. - Конечно, - прошептал ты и, укрыв Анну одеялом, хотел встать с кровати, но тонкая рука вцепилась в твою майку, не желая отпускать. Ты хмыкнул и остался сидеть. Засохшие дорожки на окне напоминали о ночном дожде и приносили с собой горечь воспоминаний. «Я буду мстить, Тотсука», - ты мысленно обратился к Тотсуке. – «И ты уже меня не остановишь».