Все, что неожиданно изменяет нашу жизнь, — не случайность. Оно — в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действием. В. Брюсов
****Вы верите в Судьбу?
Просто закройте глаза, отключите эмоции, замрите и прислушайтесь. Ни к шуму за окном, ни к треску огня в камине, ни тихому шепоту родных в гостиной. К себе. Чувствуете? Это незабываемое чувство свободы. Вы - это вы, и никто у вас этого не отнимет. А если не чувствуете, значит врете. Ответьте, прошу, зачем? Разве врать самому себе - не самое последнее дело? Поверьте, лучше знать правду. Так проще. Так ты понимаешь, что действительно дорог, а кто… Ну вы поняли. Ах, да! Я не представился, прошу прощения.Меня зовут Пит Мелларк. Приятно познакомится.
Вероятно, вы хотели бы узнать обо мне гораздо больше. Например, где родился, кто родители, сколько лет, где учусь и далее по списку. К сожалению, вся моя жизнь скучна и сера. Мне 17, я ученик старшей школы. Вполне себе среднестатический американский подросток. Хотя, есть у меня одна особенность. Не особо приятная, хочу сказать. Я нелюбимый младший ребенок. Виноват ли я в этом? Нет, не виноват. Мать изначально не хотела моего рождения. Но денег на аборт не хватало, а спровоцировать выкидыш так и не получилось. Поэтому с детства я рос в ,мягко говоря, не самой радушной обстановке. Единственный человек, который искренне любит меня, мой отец. Но его тепла зачастую не хватает для того, что согреться от холодных и язвительных замечаний братьев и матери. Сейчас я могу закрыть глаза на всю грубость, а вот в детстве.… Не лучшие были времена, скажу я вам.Ответьте, вы верите в Судьбу?
Когда я был маленьким, было трудно. Всякий раз, после полученной оплеухи от Джеймса или Стива или после нагоя от матери, я забирался на чердак и долго-долго плакал. Считаете, что я был слаб? Нет, просто в моей детской головке все никак не укладывалось - почему меня так не любят? Почему мама не может успокоить меня, взять за руку, светло улыбнуться и сказать, что все будет хорошо? По какой причине два старших брата никогда не заступятся за меня во дворе, где свора старших мальчишек отбирает у меня столь любимый игрушечный грузовик? И вот, однажды, я просто не стал сдерживаться и расплакался прям при матери. Чуть трясущимся детским голоском я задал ей далеко не шуточный вопрос: «Я тебя чем-то обидел? Почему ты постоянно ругаешься на меня?». Мама дернулась, как от удара. Я хорошо помню, как она вглядывалась в мои заплаканные глаза. Словно пыталась найти там что - то. На миг ее лицо стало чуть добрее. Но лишь на мгновенье. Потом она снова стала Ледяной. «Иди к себе, умойся и возвращайся сюда. Мне нужна твоя помощь». Вот и все, что могла сказать мне моя мать.Мне вот интересно, вы верите в Судьбу?
После того случая я перестал задавать вопросы об отношении членов семьи ко мне. Я вообще больше не поднимал этот вопрос. Ни при отце, ни при матери, ни при братьях. Я даже думать об этом себе запретил. В конце концов, есть в жизни вещи, которые нужно воспринимать, как должное. Я рано вырос, рано начал помогать родителям, рано научился давать сдачи братьям и ребятам во дворе, рано начал задумываться над вещами, о которых ребенок думать не должен вовсе. Но несмотря на все это, я вырос достаточно общительным и добрым ребенком. То ли сказывалось влияние отца, то ли я так пытался компенсировать недостаток внимания, не знаю. У меня было много друзей. И они были моей отдушиной. Хоть на какое-то время я снова становился ребенком: просто играл в прятки и догонялки, от души смеялся над какой-нибудь шуткой, ловил кузнечиков. И я не хотел, чтобы это заканчивалось. Увы и ах, пришло время идти в младшую школу. Я и не надеялся, что найду там друзей. К счастью, нашел. И не только друзей. Именно в младшей школе взошло солнце. Мое персональное Солнце.Если не секрет, вы верите в Судьбу?
Тот день я помню до мельчайших деталей, словно это было вчера. Это был урок музыки. Стены кабинета, где проходило занятие, были цвета кофе с молоком, пол был цвета коры дуба и через окна приникал свет осеннего солнца. Тогда мне все это казалось такой обыденностью, сейчас же я готов признать - это был земной филиал Рая. Итак, о чем это я? Ах, да, шел третий день учебы в младшей школе. Был урок музыки. Тогда учительница - миссис Бланкет, если мне не изменяет память - спросила, знает ли кто-нибудь детскую «Песнь Долины». Лишь одна девочка из всего класса подняла руку. Она была одета в красивое платьице цвета малинового варенья и сандалики, а волосы были заплетены две косички. Учительница пригласила ее к доске. Девочка смело шагнула вперед, встала на стульчик и запела. Тогда я понял, что такое «быть как громом пораженный». Дыханье сбилось, маленькое сердечко стучало в груди так быстро и так громко, что я испугался, что могу помещать девочке. У нее был прекрасный голос - чистый, звонкий и светлый. Но еще прекраснее были ее глаза. Они были необычайно серого цвета. Таким обычно бывает небо в дождливую осеннюю погоду. Я завороженно слушал девочку. Когда она закончила петь, миссис Бланкет похвалила ученицу и попросила сесть на место. На тот момент, мне было 5 лет. И я безнадежно влюбился в эту девочку.Ну не томите же, вы верите в Судьбу?
Мне не хватало смелости подойти к этой девочке. Это было странно, так как я мог абсолютно не смущаясь разговаривать со всеми, кроме нее. Время шло, мы росли. Все менялось в круговороте времени. Однако одна деталь оставалась неизменна - я так и не мог с ней заговорить. Потихоньку я стал следить за ней, шел позади нее, пока она шла домой. Провожал, так сказать. Я знал о ней все: ее привычки, ее любимые цветы, ее любимые занятия. Я мог нарисовать ее профиль с закрытыми глазами. Я дышал ею, но не при ней. Когда она проходила мимо, я не мог даже вдохнуть. И стабильно каждый вечер, когда все в доме затихало, я мысленно ругал себя самыми последним словами и обещал, что завтра я уж точно подойду. Но так и не подходил. Боялся. Однажды я узнал, что ее отец трагически погиб, а мать впала в жуткую депрессию. И с тоской наблюдал, как из ребенка она превращается в закаленную жизнью девушку - сильную, строгую, принципиальную, но от этого не менее красивую и желанную. Она никогда не умела проигрывать и сдаваться. Она не верила и не надеялась на Судьбу. Это песенка не про нее. Еще в раннем возрасте Солнышко (так я называл ее в своих мыслях) взяла на себя ответственность по воспитанию младшей сестры, помогала матери, как могла. Она была еще малышкой, но уже не по детски смотрела на мир. Всякий раз, когда ее хрупкая фигурка попадала в поле моего зрения, я клял старуху Судьбу, как мог. За что ей это? Где же справедливость? А потом понял, что справедливости нет. Судьбы - тоже.Ну так как, вы верите в Судьбу?
Проблем у нее всегда хватало. Согласитесь, трудно в 17 лет воспитывать сестру, держать на плаву мать, которая находится в вечной депрессии, подрабатывать, еще и хорошо учиться, чтобы в дальнейшей был шанс обеспечить себе и своей семье безбедное существование. Трудно, сложно и невыносимо. Но помощи она не просит ни у кого. Как там говорится, «гордость - не порок»? Намек, надеюсь, поняли? Я не знаю, откуда она черпает силы. На ее месте любой уже повесился бы. Но я - не «любой». Она сильнее, смелее, независимее. И от этого мне так невыносимо хочется подойти к ней, обнять и тихо-тихо прошептать: «Стань слабее, не бойся. Я помогу. Я готов всегда тебе помогать». С каждым днем все нестерпимее видеть, как она трет переносицу, в попытке успокоить головную боль. Больно слышать ее усталые вздохи. Ей нужна помощь. И я протяну ей руку помощи. Попытка - не пытка, правда ведь? Да, я не знаю, как именно Ей помочь. Я даже не уверен в том, что она готова принять мою помощь. Но, тем не менее, я сделаю все, чтобы она была счастлива. Мне хватит сил, чтобы держать на своих плечах свод ее проблем. Мне хватит терпения, чтобы дождаться от нее хотя бы доброго взгляда. Мне хватит мужества, чтобы противостоять всем ее врагам. И это не юношеская бравада. Это смысл жизни. Просто я не могу иначе. И никакая Судьба помехой мне станет.Верю ли я в Судьбу? Нет, не верю. И вам не советую
.*** Господа, вы что, реально верите в Судьбу?
Есть люди, кто в трагедиях, приключившимися с ними, не раз обвинял судьбу. О, как много тех, кто с наигранным трагизмом шепчут: «Это судьба!». При этом так театрально вытирают скопившуюся в уголках глаз слезу. В такие моменты я как можно громче кричу: «Да что Вы, черт бы Вас побрал, несете?!». И нет - я не агрессивна. Просто меня выводят из себя такого рода высказывания. Только и всего.Нет, серьезно, вы верите в Судьбу?
Когда мне исполнилось двенадцать умер мой отец. Мой самый любимый и родной человек на свете. Мать долго носить траур не стала и уже через полгода нашла нового хахаля. Побогаче да помоложе. Поверьте, если бы отец погиб не в авиакатастрофе, а, например, от сердечного приступа, то я без зазрения совести обвинила бы ее в его смерти. Хотя я и сейчас так делаю. Но пока не об этом. В день ее свадьбы (второй, прошу не забывать!) я спросила ее: «А как же папа?». Она поняла, что именно я имела ввиду. Да, ее замужество для меня было как гром среди ясного неба. Тем более, через полгода после папиной смерти. Мать тяжело вздохнула, поправила складки на платье и ответила мне: «Твой отец умер и ничем помочь нам не может. Ни тебе, ни мне. А жить хочется. И не просто жить, а с размахом. Поэтому смирись с тем, что Джон - твой новый отец. От него зависит твое и мое будущее. Такая у нас судьба - зависеть от этого человека. Вырастешь, поймешь». В тот момент из легких будто выкачали воздух. Новый отец? Смириться? Да о чем она говорит?! Я разозлилась и накричала на нее. Знаете, что она сделала? Ни-че-го. Просто приказала (да, именно приказала) успокоиться и умыться, иначе гости могут подумать не Бог весть что. Да, моя мать тогда думала о том, что подумают гости. Ошизеть - дочь бьется в истерике, а она… . В общем, стоя тогда чуть поодаль от молодоженов я поклялась себе в двух вещах. Первая - я никогда не прошу ей этого предательства. Вторая - своей судьбой я буду распоряжаться сама. Чего бы мне это не стоило.Вы настолько сентиментальны, что верите в Судьбу?
Приняла ли я выбор матери? Нет, не приняла. Смирилась ли? Увы и ах, но и тут промашка вышла. Уже на второй день их счастливой семейной жизни я выкинула первый фортель. Мать заявила, что ее муженек хочет удочерить меня и дать свою фамилию. О, тот скандал они запомнили надолго. Никто и подумать не мог, что двенадцатилетняя девочка умеет так орать. Мать списывала все на психологическую травму от смерти отца и умоляла этого молокососа не принимать мои слова близко к сердцу. Конечно, ей ведь так нужно было, чтобы этот слащавый мудак оформил надо мной опеку. Много плюсов в положении приемной дочери, знаете ли. Поэтому через полтора месяца мирных уговоров нервишки у матери сдали и сцепились мы не на жизнь, а на смерть. Она орала, что я мелкая пискля и Джону не составит труда подкупить нужных людей, чтобы сделать все без моего откровенного согласия. Я же верещала, что он может делать что угодно, но отцом я его считать не буду и при первой же возможности сменю его фамилию на фамилию настоящего отца. Сошлись на следующем - он оформляет надо мной опекунство, но фамилию мне не меняют. Да, это была моя первая победа. С тех пор я бельмо на глазу своих «стариков» - приемная дочь генерального директора крупной финансовой компании, которая славиться тем, что она редкостная сука. Своего я добилась. А в средней школе я познакомилась с Ним. И понеслась…Что, серьезно, вы верите в Судьбу?
Он с отцом и мачехой переехал из Канады и его ситуация была практически такая же, как моя. Мы родственные души. Изначально отношения не складывались - мы оба дерзкие, колючие, злые и обиженные на весь белый свет. Ежедневно мы обливали друг друга тонной грязи. О да, в выборе выражений мы не стеснялись. И в планировании подстав позволяли фантазии улетать в неведомые края. Вероятно, так продолжалось бы очень долго, однако произошло то, чего ни я, ни он не ожидали - наши «предки» подружились на одной из вечеринок для элиты. Споры между собой стали абсолютно бессмысленны. Тогда то мы и решили объединить усилия для того, чтобы окончательно достать родителей. «Общий враг объединяет»? Да, это определенно про нас.Святые угодники, вы верите в Судьбу?!
Сближение шло медленно, но верно. Мелкими, робкими шажками мы учились доверять друг другу, привыкали к тому, что на этой войне ты не один. Конечно, наши отношения нельзя назвать нормальными. Мы и сами больше похоже на парочку психов, нежели на подростков. Но, как говорится, на безрыбье и рак - рыба. Заметили, я сказала «отношения», а не «дружба», «симпатия», «привычка»? А знаете почему? Потому что мы сами не в состоянии дать четкое определение происходящего между нами. Для нас абсолютно нормально орать друг на друга последними словами, а через 15 минут смотреть какой-нибудь фильм. В порядке вещей целоваться на заднем сидении его машины, а после смеяться над идиотским поведением очередной его «подружки». По крайней мере, для него нормально. А для меня? Не знаю, но в последнее время все сложнее выслушивать про очередные его похождения, все труднее закрывать глаза на его ложь, все невозможнее лгать самой, что мне абсолютно все равно где он и с кем. Черт бы его побрал!Ну только не говорите мне, что вы верите в Судьбу!
Не думайте, что я очередная тупая курица, которая грезит об отношениях с Принцем, замке, иномарке и маленьком шпице. Неа, не угадали. Я из той категории девушек, что закусывает щеки до крови, чтобы не показывать эмоции, что ёрничает, иронизирует и живет так, как хочет. Я сильная, чересчур гордая и не умею прощать. Но все эти жизненные принципы летят к чертям, когда на горизонте появляется его светлая макушка. И я абсолютно не знаю, что делать с этим чувством внутри. В такие моменты я дико злюсь на саму себя. И на него тоже. Но набраться сил и признаться первой - это признать поражение и показать слабость. Нет уж, дудки! Я ни за что не признаюсь, что вообще что-то чувствую к нему, кроме раздражения и иногда благодарности. За то, что не оставил одну. За то, что всеми своими издевками заставлял идти вперед. О большем и речи быть не может. Я не хочу этого. Я не хочу быть слабой, особенно перед ним. Я не хочу его любить. Но оставить его я не в силах. Он - наркотик, не меньше. Галлюциногенная дурь.Но вы бы только знали, как сильно я хочу соскочить. Не говорите мне, что я влюблена. То, что я чувствую - зависимость. И от нее нужно избавляться. Пускай медики и психологи всего мира говорят, что есть вещи, которые искоренить из себя нельзя. Бред! Вы и только вы властны над собой. И я не сдамся - найду способ, костьми лягу, но перестану дышать только Им. Забуду, какого это - ловить каждый Его взгляд. Не вспомню ни одного сюжета, связанного с Ним.Меня зовут Мирта Коллинз. И я не настолько слаба, чтобы верить в Судьбу
.