...Такое ощущение, что это последний шанс, И мне уже никогда не выиграть. Оказалось, жизнь не совсем такая, Как я её себе представлял...
Слова. Иногда мне кажется, что людям нельзя было давать дар речи. Кто наделил их умением говорить? Зачем он сделал это, если знал, что это будет ранить нас? Я не знаю. Но это умение слишком жестоко. Наверное, если бы кто-то спросил у меня, чего я желаю, я бы попросил отобрать у меня слух. И зрение, чтобы и вовсе не понимать, что говорят мне окружающие. Наверное... И сейчас мне так хочется вырвать из чужого рта язык. Язык, который обратил слова в оружие, способное смести все на своем пути. Никакие атомные бомбы не страшны, как фразы, сказанные так легко этим человеком передо мной. И это правда. Звук пощечины разрывает наступившую тишину, но за удар по его щеке ладонью я получаю новую порцию грязных слов, которые бьют сильнее. И я не понимаю, как вообще мог быть с ним все это время. Как не разглядел в нем с самого начала мерзавца, способного так ранить меня, не думая о чувствах другого. Он совсем не ставит ни во что своего ближнего. Да, он не думает о других. Только о себе думает. Только себя жалеет. Только себя одного. А остальные - лишь грязь под его ногами. Вот, как он видит людей вокруг себя. И мир должен крутиться вокруг него, несомненно. Он ведь единственный, кто видит правду, да? Конечно... - Ты сам уронил мое мнение о себе. Молодец. Я шумно вдыхаю, сжав зубы в приступе ярости. Значит, я виноват? Ясно. Тон, с которым Широяма произнес эти слова, оскорбляет и не дает разумно мыслить. Он просто... - Всегда рад помочь. Я люблю ронять мнение о себе. Это прямо мое хобби... Все потому, что он обвинил меня в том, чего во мне никогда не было по отношению к нему. - Может быть, я и эгоист, признаю, и даже порой слишком сдержан, чтобы проявлять яркие эмоции, и наоборот, слишком вспыльчив, когда что-то не так, но я никогда не хотел... не был настроен против... я... Зачем я пытаюсь оправдаться перед ним? Почему я вообще должен перед кем-то оправдываться?! Если он зациклен только на себе, даже не пытаясь понять меня, я не достучусь до него. Так зачем тратить силы? Зачем пытаться что-то объяснить и доказать, что я вовсе не такой, каким он видит меня? Каким он захотел меня увидеть, даже не потрудившись копнуть глубже, узнать меня лучше. Кто вообще дал ему право судить меня, не зная, что я за человек? Строя предположения, не слушая никого, кроме себя самого. Он утверждает, что видит меня насквозь, но он даже не смотрит. Только искренне верит в свою правоту, не признавая чужой. Он убежден, что только он знает истину, знает сущность человека рядом с ним, и даже не думает, что может заблуждаться. Так уверен в себе, что даже тошно. Я ведь никогда не был настроен против. Я не оскорблял его, не поворачивался спиной, не игнорировал. Почему он говорит мне все это? С такой твердостью, будто живет несколько сотен лет на земле и умеет определять, кто есть кто. Но он не прав. И обида, которая заполняет слезами мои глаза, и его слова, вонзенные в самое сердце, уже никогда не позволят мне вернуть уважение к нему. Я снова ошибся. Я разочарован. Он такой же, как и они. Не хочет признавать свои ошибки, не хочет меняться, не хочет никого слушать. Он ведь всегда прав, верно? А все остальные вокруг него - подонки и свиньи. Конечно, как я и думал. Он не первый, кто обливает меня грязью. Пора бы привыкнуть, Матсумото. Привыкнуть и перестать принимать это близко к сердцу. А еще лучше - стать пофигистом, как Акира, который плевать хотел на чужое мнение, и правильно делает, кстати... Тогда его ожидания будут оправданы, и он сможет смело сказать: "А я знал, что ты та еще тварь, Таканори. Я знал это еще в тот день". Это должно его порадовать. Я усмехаюсь, закрывая глаза. Вот так все и кончится. - Удачи. - Не нуждаюсь. - Конечно. Ты ведь самый умный и честный. Сама невинность, а я просто выскочка, возомнившая о себе слишком много. Пусть так. Я разворачиваюсь, плотно сжав губы, и хватаю свои чемоданы у дверей, больше не смотря на стоящего на пороге мужчину. Полгода отношений - коту под хвост. Потраченное время - в никуда. И я знаю, что мы больше не увидимся. - Корон, пошли домой, - через силу улыбаюсь псу, сжав покрепче поводок в ладони, чтобы он видел - я не страдаю, я ухожу с надменной улыбкой, которую он так ждал. Хочет считать меня тварью? Пожалуйста, не запрещаю, даже помогу убедиться, потешу его самомнение сценой, которая ему так нужна. Мне не сложно, я хороший актер. Порадовать его, оправдав ожидания - лучшее завершение этих отношений. Все равно, пока он не поймет своей ошибки и не выйдет из своего маленького мирка навстречу другим людям, он и не признает никогда, что был не прав. Впрочем, навряд ли он сможет осознать это. Останется таким, потому что свято верит в свои суждения и не станет подвергать их сомнениям. Потому что страшно - сомневаться в себе. Наверное, он даже не чувствует мук совести... К черту. Мне не нужны такие люди. Люди, которые смотрят только на себя. Помнится, когда-то кто-то сказал очень хорошую вещь: "Не бойтесь потерять тех, кто не побоялся потерять вас. Чем ярче горят мосты за спиной, тем светлее дорога впереди". Я думаю, что тот человек знал, о чем говорит, и эти слова кажутся мне действительно верными. И сейчас, и вообще. Так что я буду следовать этому совету так же эгоистично, как этот мужчина следует своим убеждениям. Вот и все. - Прощай. Я не дал возможности ему ответить, потому что не хочу снова слышать в лицо резкие разрушительные фразы. Для него я останусь высокомерным хамом, и оно к лучшему. Да, все, что ни делается - все к лучшему. И мой уход, и обрыв связи с ним - только пойдут на благо. Я воскресну снова, меня поднимет из пепла Ютака. И Кою. Они всегда были со мной, они знают меня, они... видят меня настоящего. И даже наши ссоры и размолвки, которые когда-то случались между нами, ничто по сравнению с нашей дружбой. Они знают меня. И обязательно вытащат... Снова. Они протянут мне руки помощи, даже если сами будут загружены проблемами. И я вынырну из твоего болота обновленным и свободным от твоего общества. Держа в руках две ладони тех, кто не оставляет меня несмотря ни на что. Тех, в ком есть благородство и любовь. И я снова улыбнусь им, выбросив из головы все плохое уже на утро, будто ничего и не было. И да, я не подарок, действительно. И нахамить горазд, и воспламеняюсь быстро, и обижаюсь подолгу, и раздражаюсь, когда не следует, но... Я уверен, они видят - они точно в-и-д-я-т - меня. Не Широяма, от которого я ушел этой ночью с вещами в руках, так легко унизивший меня жестокими словами, а именно Ютака и Кою. Потому что они не поленились. Не поленились разобраться во мне. Потому что они взяли на себя труд покопаться в моих "внутренностях". А тот, кому это не нужно - пусть катится на все четыре стороны! Не держу. И держаться не буду! Это не стоит таких переживаний. Мои нервы мне еще нужны. У меня еще много дел. И так много идей и текстов, что я еще не написал. Я просто вычеркну его из своей жизни, как вычеркивал каждого, кто беспричинно обвинял меня в том, чего во мне нет... Знаешь, Аой. Я имею свойство ненавидеть. Ты имеешь свойство убивать. Но я не твоя жертва. И не позволю тебе уничтожить себя. Утопай в своей больной правде, являющейся отлично завуалированным самолюбием. Ты настоящий профи в этом. Талант, такой же бесполезный, как разбитая чашка - из нее уже не выпьешь чая, но она хранится, как предмет, тешащий себя тем, что он якобы уникален, но на деле - является простой подделкой дорогой чашки знаменитого мастера. Люди... Бывают и такими. Теперь я убедился в этом окончательно. И я должен сказать тебе спасибо за это. Вот только никогда больше не потружусь даже посмотреть в твою сторону. Ты ничего мне не дал, ты только взял. И поэтому... Нам не по пути. - Таканори! - Акира? - я вздрагиваю, обернувшись. Мустанг банковского работника подъезжает ближе, остановившись у обочины, и блондин, высунув взлохмаченную голову на улицу из салона благодаря опущенному стеклу, улыбается мне. - Ты куда так позд... оу. Он запинается, замечая-таки чемодан в моей руке, и поджимает губы в понимании. Я отвожу взгляд, пожав плечами. Все и так ясно. - Подвезти? - Было бы неплохо. Мужчина молча выходит в ночь неспящего города и так же без слов забирает мои вещи, чтобы погрузить их в багажник. Я поднимаю на руки Корона. Акире не нужно ничего говорить. Мы и так все знаем. И то, что я направлялся к нему - тоже. На самом деле, я не мог вернуться к себе домой - в пустоту огромной квартиры, а Сузуки был тем, к кому я мог придти в любое время и спрятаться в его квартире до утра, пережив в его обществе очередную встряску. Будить Ютаку или Кою не хотелось, мы сможем поговорить и вечером. Все же, они много работают и очень устают за день, и я не смог бы поступить так эгоистично по отношению к ним. А Акира... Я знал, Акира не станет возражать. Если что-то случится - он всегда придет на помощь. Он никогда не откажет в приеме, всегда выслушает. Он без проблем и запинок скажет: приходи. И этим все будет сказано. Потому что так и поступают настоящие друзья... Я благодарен судьбе, что у меня есть такие люди. - Садись. Я киваю, слабо улыбнувшись, и забираюсь в машину вместе с псом, тихо вздохнув. Рейта опускается на водительское сидение, заводя мотор снова, и автомобиль плавно трогается с места, унося меня прочь со знакомой улицы. - Это серьезно? - Да. Мы больше не увидимся. Сузуки заторможенно кивает, всматриваясь в дорогу. - Это к лучшему. Прости. - Все в порядке. Я тоже так думаю. Остальной путь проходит в молчании. Умелая езда убаюкивает, но я слишком расстроен, чтобы поддаться сну. Мне все еще обидно, и в груди бушуют возмущение и злость на того, кто так легко оттолкнул меня от себя, не пожалев и не задумавшись о чужих чувствах. Я вновь выдыхаю, машинально поглаживая спящего Корона за ухом, смотря в окно на мелькающие желтыми вспышками огни ночного Токио. Так спокойно... Кажется, это именно Акира вносит это спокойствие в мое раненное тело. Я рад, что встретил его по дороге. - Что будешь делать? - Продолжать писать романы. Это то, что я не брошу никогда. А Аой... Да черт с ним, правда? Сузуки растягивает губы в улыбке, и я закуриваю его сигареты, прикрыв глаза. - Нужно съездить в издательство и договориться о новой партии книг. - Завтра? - В ближайшие пару-тройку дней. - Хочешь, я отвезу тебя? - шепчет блондин, и что-то внутри ломается, заставив судорожно вздохнуть. Слезы сами по себе проливаются по щекам, размывая дорогу перед глазами. И я наконец позволяю себе эту слабость, которую никогда бы не показал Аою. Но с Акирой можно. Со всеми тремя дорогими мне людьми. Да, они всегда поймут. - Хочу, - шепчу дрожащими губами, сглатывая комок в горле. И я действительно хочу этого. Наверное, я никогда не расплачусь с тобой за твою доброту... - Акира... - Что? - Я правда высокомерный ублюдок? Мужчина тихо хмыкает, прикрыв глаза. - Ты вредина. Вредина и злючка. Требовательная злючка. Вот и все. Я роняю лицо на ладони, сглотнув. - Да пофиг же. Даже если ты тот, кем ты назвал себя сейчас - какая разница? Никому не должно быть до этого дела. Не это главное, Матсумото. Главное, что ты остаешься собой, а мы всегда будем рядом. Если кто-то не понимает этого - пошел-ка он в задницу, вот, что я скажу! Я не удерживаюсь и смеюсь сквозь слезы, рвано затянувшись полуистлевшей сигаретой. - Действительно... Ты всегда знаешь, что сказать. - Я имею свойство исцеления. Видишь, я твой приз в этой чертовой рулетке жизни. Пользуйся моментом! - Какой скромный, - хмыкаю, поворачивая лицо к другу, усмехнувшись. - Спасибо. - С тебя поход в ресторан с зарплаты. - Естественно. Мы тихо смеется, разбудив Корона, но я чувствую себя очищенным. От той гнили, что тот мужчина влил в мои уши, словно побывал под теплым ласковым дождем. Осталось только дождаться остальных, кто вытянул бы из меня горечь осадка тяжелых слов. И уже завтра утром я забуду Аоя. Мне вполне хватает этих троих. И мои читатели ждут продолжения моих романов. Что еще желать от жизни? Верно, ничего. Я уже счастлив. - Напьемся? - Без проблем. А вот это уже другая история. Пьем мы исключительно по веселым поводам. И не нужно много - мы слишком слабы к алкоголю. Нам хватит и бутылки - забавно, правда? И я даже умудрюсь перебрать, уверен... - Матсумото, у меня новый ковер, учти! Ты же знаешь, что меня это не остановит, ведь так? И песня, которая льется из динамиков в Мустанге, заставляет нас начать подпевать вокалисту, признавая гениальность глупого текста:...Я хочу новенький дом, похожий на тот, Что я видел в одном из выпусков шоу «Cribs» на MTV, И ванную комнату, в которой можно будет играть в бейсбол, С огромной ванной, в которой, кроме меня, поместятся еще десять человек. Мне нужна безлимитная кредитная карта И большой черный самолёт со спальней на борту – Так я стану членом неформального клуба любителей секса На высоте в тридцать семь тысяч футов. Мне нужен новый туристический автобус, набитый старыми гитарами, А также звезда с моим именем на Бульваре Звезд в Голливуде. Местечко где-то между Шер и Джеймсом Дином мне идеально подойдёт. Я сторгую удачу и славу за эту жизнь, Я даже состригу волосы и возьму новое имя! Потому что мы все просто хотим быть рок-звездами И жить в шикарных особняках, разъезжая на пятнадцати машинах, Не испытывать недостатка в девушках и в дешевой наркоте. Следя за фигурой, мы не будем ничего есть, Мы будем зажигать в самых престижных барах И на VIP-вечеринках с кинозвездами, Куда непременно заглянет каждый Уважающий себя золотодобытчик И плейбоевские зайки С высвеченными волосами. Эй, эй, я хочу стать рок-звездой! Эй, эй, я хочу стать рок-звездой!
Nickelback - Rrockstar