Cлезы

На самых нижних уровнях Силберна темно и холодно. Плохое место для выздоровления, но альтернативы нет. Аскин старается приходить сюда как можно чаще. Раненому нужно больше заботы, он все время мечется в бреду: то зовет Аскина, то обращается к Его Величеству, то отдает приказания рядовым. Цан Ду сейчас находится в своем мире, который впрочем, мало отличается от реальности в Силберне. Первым делом Аскин меняет повязку, ведь старая вся в бурых пятнах. Тщательно моет руки, готовит бинты, кровоостанавливающие средства, лоток с инструментами. Хлопает в ладоши и потирает их — кончики пальцев теплеют. Теперь можно приступать. Кривые ножницы с хрустом режут слои окровавленного бинта. Потихоньку, слой за слоем, освобождается рана. Для Аскина это подобно пытке. Он слишком любил это тело в его первозданном состоянии. В этом случае помогают воспоминания — руки и так все сделают машинально. Повод для первой встречи был банален: каждому штернриттеру высокого чина полагался драбант. Какой-нибудь смышленый рядовой, который будет выполнять мелкие поручения и заниматься бытовыми хлопотами. С прислужницей Аскина в тот раз случилось несчастье: бедная девочка попала под горячую руку Дрисколлу Берчи. Аскин не понимал бессмысленной жестокости: его подташнивало от воспоминаний о ее изуродованном выпотрошенном теле. Аскин очень ответственно подходил к выбору персонала. Он собрал досье на всех кандидатов и все тщательно изучил. В анкете рядового Цан Ду было написано, что он замкнут, но исполнителен. Вполне достаточно, чтобы Аскин захотел его увидеть. Открытый взгляд, прямая спина и длинные ноги стали весомыми причинами для выбора. Аскин снимает последний кусок бинта и обкладывает рану марлей. Она кровит, но уже совсем немного. Не сравнить с тем, что было вначале, когда на алом разрезе можно было видеть разрубленные волокна мышц, белые срезы сосудов и раздробленную кость. Хорошо, что Хашвальт умеет рубить — иначе, все бы окончилось для Цан Ду более плачевно. Сейчас воспаление почти прошло и можно надеяться на скорейшее выздоровление. Вздохнув, он наносит антисептик и накладывает слой кровоостанавливающей губки. Туго бинтует, осторожно приподнимая бесчувственного Цан Ду. Потом собирает использованные инструменты и мусор, и идет в ванну. Теплая вода бежит по пальцам и пропитывает махровое полотенце, превращая его в тяжелый сырой комок. Аскин возвращается и вытирает лицо и шею Цан Ду, осторожно проходится по груди между бинтами. Впалый живот еле заметно вздрагивает от прикосновения влажной ткани. Цан Ду дрожит от холода, беспокойно стонет и скребет пальцами простынь. Из-под плотно зажмуренных век выступает несколько слезинок. У железа не бывает слез, они могут быть только у слабых людей. Во сне все слабы и уязвимы. Укрывая Цан Ду, Аскин надеется, что когда-нибудь тот очнется и вновь превратится в железо.