POV Китнисс
У меня уже несколько часов не было приступа паники. Что-то вроде личного достижения. Иногда мне кажется, что во мне не осталось жидкости, чтобы плакать, но проходит немного времени - я опять вспоминаю о своих кошмарах, и мокрые реки уже струятся по моим щекам. Человек в белом халате настойчиво приходит каждый день. Скорее всего, в одно и то же время, но мне трудно судить: часов у меня нет и в моей палате отсутствуют окна. Однажды я спросила его: почему? Именно тогда, выяснилось, что я нахожусь под землей. В медицинском отсеке Дистрикта Тринадцать. Как Капитолию столько лет удавалось скрывать от нас, что Тринадцатый уцелел? Сколько еще секретов в запасе у Сноу? Не хочу о нем думать. Теперь я знаю, что человека в белом халате зовут Доктор Аврелий, и на нем ответственность за мое лечение. Он психиатр. И тут, по-моему, простой вывод: он психиатр, значит, я - псих. Но Доктор предпочитает более мягкую формулировку. По его мнению, у меня временно нестабильное психологическое состояние, и он призван помочь решить мне эту проблему. Хорошо себе временно нестабильное состояние, когда каждый мой день похож на кромешный ад от воспоминаний, которые не отпускают. Не могу решить: верю я ему или нет. Его слова иногда так логичны, а порой - несусветная глупость. Первое время он заставлял меня рассказывать о себе. Я отказывалась. День за днем. Сама не знаю, как так вышло, что недавно я все-таки заговорила. - Начинать с самых простых вещей? Меня зовут Китнисс Эвердин. Мне семнадцать лет. Мой дом - Дистрикт Двенадцать. Я вызвалась добровольцем на Голодные игры. Я победила. Я участвовала в Квартальной бойне, и я… Я вопросительно смотрю на доктора Аврелия. Не понимаю, как это возможно, но мои воспоминания о Бойне обрываются на последней ночи на Арене. Я не знаю, что было потом. - Ты не помнишь, Китнисс? – его голос, как всегда, вкрадчив и спокоен.- Постарайся вспомнить, Китнисс. Это важно для твоего лечения. Изо всех сил листаю страницы своей памяти, но как будто кто-то прошелся по ним ластиком. Пляж. Я, Финник, Джоанна, Бити и … Пит - обсуждаем план, как устранить Брута и Энорабию. Договариваемся. Идем к дереву, в которое ударит молния… Что потом? Видимо, мое молчание затянулось, потому что Доктор повторяет свой вопрос. - Мы шли к дереву, я не уверена, кажется, был взрыв. Вспышка света. Очень-очень яркая… - Хорошо, Китнисс. Дальше? Воспоминания уже пробудились и теперь мучают меня. Слезы подступают, жгут глаза. Я должна кому-то рассказать, я хочу с кем-то поговорить об этом. - Я, кажется, падаю. Потом темнота. Проснулась я уже в своей спальне в моем доме в Деревне победителей. В комнате было светло и тихо. А потом раздался крик, мама кричала… Всхлипываю, но не останавливаюсь. - Я бежала вниз так быстро, как только могла! Я хотела ей помочь! Она была там, в гостиной, вся в крови. Ее ударили ножом. Она кричала, кричала, а потом внезапно перестала. Мама умерла. Мне не хватает воздуха, голос дрожит. Плачу и снова молчу. - Ты молодец, Китнисс, - подбадривает меня доктор. - Продолжай. - Потом я услышала, как открылась входная дверь. Я ведь не думала, то есть я была там с мамой, поэтому не сразу поняла, что это Прим. Она пришла из школы. А потом… Потом Прим тоже закричала! Я задыхаюсь от слез, но я хочу, чтобы он знал, о произошедшем. - Я кинулась к ней, но не успела! Он стоял там. В его руке был нож. Его губы улыбались. Я обнимала ее, я просила ее не бросать меня. Мои пальцы были в крови: красной, теплой и липкой. Я умоляла его помочь мне, но только улыбался. Она тоже умерла. Моя Прим умерла у меня на руках… Падаю лицом в подушку, и безудержные рыдания сотрясают мое тело. Не знаю, сколько это продолжается, но доктор не уходит. Когда мои рыдания затихают, он тихо спрашивает: - Кто был тот мужчина, о котором ты говоришь, Китнисс? Поворачиваю голову в его сторону, доктор кажется размытым из-за слез, застилающих мои глаза. Это имя – яд, растекающийся по моим венам. - Пит.***
В сотый раз пересчитываю трещины на потолке палаты. - Тридцать шесть, тридцать семь… Кто-то стучится в дверь и, не дожидаясь моего ответа, входит в палату. Доктор Аврелий никогда не стучится. Мне интересно, кто пришел. - Привет, подруга! – губы гостьи складываются в ухмылку. Нахальным тоном она спрашивает: - Долго еще собираешься тут валяться? Джоанна. Мы никогда не были подругами. Не хочу ее видеть. Пусть убирается к черту. Ее, кажется, нисколько не беспокоит, что я не отвечаю. Она берет стул, ставит его рядом с моей кроватью и садится. Боковым зрением вижу, как она изучает мою темницу. - Н-да… Сойка в клетке. Жалкое зрелище! Меня задевает ее наглость. Смотрю на Джоанну в упор, надеюсь, она поймет, что ей лучше убраться отсюда подальше. - Какой грозный взгляд! Напугала! – вместо того, чтобы уйти подобру-поздорову, она смеется. – Да шучу я, шучу - расслабься! Мои брови грозно сходятся на переносице, и Джоанна добавляет: - Ты же знаешь: мне бывает трудно быть дружелюбной. Впрочем, тебе тоже. Если это была попытка извиниться, то своим уточнением она сделала только хуже. - Что тебе надо, Джоанна? – хочу, чтобы голос звучал безразлично. - Зашла в гости к подружке, разве нужен повод? – опять улыбается. Я не настроена шутить. Решаю, что буду и дальше молчать. Так мы и сидим в тишине. Я пялюсь в потолок, Джоанна смотрит на противоположную стену. Опять эта стена! Будто заколдованная… Сначала Гейл, теперь Джоанна. Рассматриваю ее еще раз. Ничего. Просто стена. - Уходи, - говорю я Джоанне. Наши взгляды встречаются. Может, я все-таки псих, но, кажется, я узнаю в ней себя. Мы чем-то похожи: одинокие и слишком гордые, чтобы признать это. Джоанна встает, идет к двери. Уже взявшись за ручку, она разворачивается и говорит: - Он не делал этого, Китнисс. Одной фразы хватает, чтобы снова вызвать у меня приступ. Кричу ей вслед, даже когда дверь за ней закрылась, и ее шаги удаляются по коридору. - Я ненавижу его! Ненавижу! – бросаю подушку в стену напротив, давая выход злобе. Сворачиваюсь в клубок на кровати и продолжаю плакать. - Ненавижу, - шепчу я, пока слезы не высыхают, и сон не забирает меня в свои объятия.***
Буду благодарна за отзывы и пожелания. Также сообщите, если нашли ошибку. Заранее спасибо))