Путешественники

Собрав свои многочисленные кофты, джинсы и футболки в огромный дорожный чемодан, Кюхён положил на свою кровать огромного плюшевого медведя, принадлежавшего Мину, и накрыл его одеялом. Затем он достал из кармана куртки листок, который положил на прикроватную тумбочку, и вышел из комнаты, осторожно прикрывая за собой дверь, чтобы та случайно не скрипнула. Таща за собой жутко тяжёлый чемодан на колёсиках, Кюхён незамеченным прошёл до двери спящего общежития Суджу (нормальные люди в 4 часа утра спят, а не в спешке собирают вещи), присел на дорожку и вышел из квартиры. Утром всех обитателей общаги разбудил нечеловеческий вопль лидера. - Рёук! Быстрее неси с кухни карвалол и валерьянку! Донхэ, воду! И, кто-нибудь, вызовите скорую! - по квартире носилась взъерошенная Золушка, заставшая лидера в обмороке в комнате Мина и Кю. - МЫ ТЕРЯЕМ ЛИДЕРА! МЫ ТЕРЯЕМ ИТУКА! После безумных криков Хичоля по квартире прокатилась волна паники: кто-то в спешке собирал вещи, приговаривая: "В квартире завёлся труп! Сейчас полиция приедет, не дай Шисусе меня ещё в убийстве лидера обвинят!"; кто-то с сумасшедшим лицом бегал и орал: "Мы все умрём!". Шивон же сидел на коленях перед вырубленным Итуком, держа в руках стакан святой воды и брызгая ей на лицо мученика, заодно отмаливая все грехи страдальца, дабы "в загробном мире ему жилось хорошо". (†) Наконец Итук соизволил прийти в себя и дрожащей рукой протянул бумажку, скомканную в руке, нависшим над ним мемберам: "Дорогие мои хёны! Довожу до вашего сведения, что последующую недельку я проведу вдали от дома. Из большой вселенской любви к путешествиям следующим объектом моих исследований будет Россия. Обещаю, что по возвращении обязательно привезу всем сувенирчики, а именно: любимому и, надеюсь, понимающему лидеру - Павлопосадский платок, Хичоль-хёну - бутылку самогонки, Сонмину - матрёшку и Шивону - православную иконку, чтоб на бардачок в машине приклеил. Специально для Рёука - баночку солёных огурчиков. На этом, пожалуй, закончу. Из России с любовью. Чо Кюхён." Все безмолвно переглянулись друг с другом, и тут Йесон задал давно волнующий его неспокойную душу вопрос: - А где, собственно, Сонмин? *** Кюхён от дикой усталости развалился на стульях в зале ожидания. Всё-таки, надо было взять с собой поменьше вещей, уж больно они тяжёлые. Переведя дух, Кю встал и отправился сдавать багаж. Ужаснувшись сумме, предъявленной за перевес, Кюхён решил, что на обратном пути больше половины содержимого чемодана он пожертвует детям, голодающим в России. Похвалив себя за безграничную доброту к нищебродам, Кю со спокойной душой отправился к трапу. *** - Рейс Сеул-Москва заходит на посадку. Можете отстегнуть ремни. Спасибо, что воспользовались самолётом нашей компании, - прогнусавили колонки на борту противным женским голосом. Отстегнувшись от сиденья, Кю встал, размял затёкшие за несколько часов конечности и направился к выходу. Уже через несколько секунд нога Зла Всея Кореи ступила на землю русскую. Благополучно найдя свой нелёгкий чемоданчик среди прочего багажа, Кю сел в заказанное заранее такси и поехал в сторону отеля. По пути на ломаном английском он попросил водителя остановиться у какого-нибудь супермаркета, дабы сдержать обещание и купить Рёуку баночку солёных огурчиков. По прибытии в отель Кю спросил на ресепшене ключ от забронированного номера и, дождавшись, когда молоденький швейцар заберёт его поклажу, прошёл в сторону лифта и поехал на нужный этаж. Несчастный швейцар, обливаясь потом, затащил чемоданчик в номер. Кю, как истинный благородный джентльмен, решил дать мальчонке чаевые, ибо нести 60 килограмм 8 этажей ох, как нелегко. Оставив чемодан валяться посреди коридора, Кю пошёл в ванну, чтобы смыть с себя усталость от перелёта. Выйдя через некоторое время из ванной в одном полотенце на бёдрах, макнэ издал жуткий поросячий визг - он увидел восседающего на диване Тыковку, который, как истинный представитель буржуазии, сложив ноги в позе лотоса, культурно поедал недавно купленные Рёуку огурцы в банке. На полу валялся расстёгнутый чемоданчик, футболки и джинсы, явно в меньшем количестве, чем складывалось, были разбросаны по полу. Сам же хозяин вещей, отпустив полотенце, которое тут же слетело с бёдер, оголяя всё, что должно быть скрыто, стоял, разводя руки в стороны, поражённо хлопал глазками и открывал-закрывал рот на манеру Донхэ-хёна. Тыковка же, побродив глазами по голому тельцу макнэ, невозмутимо запустил руку в банку и продолжил свой ужин. - Ну что ты смотришь на меня, как русский партизан на немца в сорок третьем? - Что ты здесь делаешь? Как ты здесь оказался? - на повышенных тонах произнёс младший. - В чемодане сидел, - тут в голове Кюхёна всё сложилось: так вот почему багаж был таким тяжёлым! - И как же тебя в аэропорту во время сканирования не заметили? Как ты вообще выжил без еды, воды и воздуха? КАК ТЫ ВООБЩЕ ТУДА ПОМЕСТИЛСЯ? - Кюхён истерил в стиле Хичоля. Мин решил оставить заданные ему вопросы без ответа; Кюхёну же пришлось смириться с тем, что покоряет Россию он теперь не один. *** Станцевав на Красной Площади Sorry Sorry, полюбовавшись трупом Вождя пролетариата в Мавзолее и сделав несколько фотографий во время экскурсии по Кремлю, Кюмины решили через несколько дней направиться в какой-нибудь другой населённый пункт Российской Федерации на поезде Сапсан. К их счастью никто из прохожих не пытался разобрать айдолов на сувениры, что позволяло им вздохнуть спокойно и ходить по московским улицам без всякой маскировки. Тут в голову Кюхёна пришла гениальная идея: снять на прокат Ладу Калину. Желательно жёлтую. Задуманное решили осуществить сейчас же, и уже через час Кю сидел на водительском кресле синей Калины (жёлтой в прокате не имелось), надев на себя дорогие дизайнерские солнцезащитные очечи, а рядом на пассажирское сиденье попу примостил Тыковка. Включив на айфоне навигатор, не предусмотренный в комплектации автомобиля, отправились они исследовать московские улицы. Не успел Кюхён и пятисот метров проехать, как раздался визг тормозов, грохот и скрежет металла. Медленно подняв голову из под руля, Кюхён понял, что врезался. Причем не в какую-нибудь обшарпанную Тойоту или задрипанную девятку, а в дорогой Лексус RX480. На асфальте валялся огромный разбитый черный бампер от джипа; синяя Калина же наоборот, хранимая православной иконкой, приклеенной на бардачок, не получила ни единой царапины или вмятины. - Дура слепая, ты что творишь! Ты куда смотришь вообще, мартышка недоделанная! ДА ТЫ НА МЕНЯ ВСЮ ЖИЗНЬ БЕСПЛАТНО ПАХАТЬ БУДЕШЬ, ИДИОТКА ОКАЯННАЯ! - из Лексуса вышел толстый респектабельный дядечка, одетый в костюм и усы, который в дикой ярости плевался ядовитой слюной. Кюхён и Мин не спешили выходить из машины и, приняв выражение лица а-ля "твоя моя не понимать", решили подождать удобного момента для побега, который вскоре им был предоставлен. Продолжая плеваться ядом, накрыв своей чёрной аурой маленькую синюю Ладу, со словами "ироды трёхклятущие, да чтоб вас покарало" дядечка заглянул в Калину со стороны пассажирского сиденья. Мин, тут же сообразив, вспомнил боевые искусства и тактично вырубил дядьку, протиснувшего голову в салон Калины. Дальше дело оставалось за Кю: со всех сил вдавив ногу в газ, неслась синяя Лада по улицам Москвы в сторону отеля, где остановились два непутёвых айдола. Доехав до гостиничной парковки, они отковыряли иконку с бардачка, дабы потом вручить горячо любимому Шисусу, и со спокойной душой за руль больше не садились. *** Через два дня, как и договаривались, Кю и Мин стояли на железнодорожной платформе перед Сапсаном, который на самом деле был обычной видавшей виды электричкой. Сонмин сфотографировал скучающего перед поездом Кюхёна на память. В электричке обстановка была душевной: по проходу ходили нищие, клянча денег, через несколько жестких сидений впереди сидел дед, фальшиво играющий заунывную мелодию на древнем баяне, сбоку - кучка пьяниц издающих аромат далеко не от Гуччи и не от Габана - романтика. Следующий пункт назначения - деревня Мухосрановка (сюда можно вставить название любого населенного пункта РФ - прим. авт.) *** Целью прибытия в деревню было заполучение бутылки самой что ни на есть настоящей самогонки в подарок для Большой Вселенской Звезды. Побродив по окрестностям и узнав у местных мужиков, что живительная водица в избытке водится у загадочной "Марьиванны", айдолы направились прямиком к её дому. Бабуля, не самый образованный человек, вполне добродушно встретила Кю и Мина: - Кто такие? Чего надобно? - Пцуакврпаротаодратжжрпт. (кор. Мы несчастные корейские айдолы, пустите нас погреться.) - Чо? - Марьиванна пребывала в культурном шоке от избытка иностранной речи. - Олпалзнарраощгоиожлпм? (кор. Вы знаете мою фамилию?) - и только тут до Кюхёна дошло, что не каждый говорит по-корейски. Задействовав все свои знания английского языка, обе стороны договорились, что в обмен на прополку огорода и дойку коровы Марты бабуля предоставит мальчикам бутылку самогонки и баночку огурчиков. На том и порешили. *** Пока Сонмин старательно и без происшествий выдёргивал сорнячки с грядок, Кюхён вовсю развлекался с коровой Мартой. Упрямое животное никак не хотело идти на контакт с Великим и Злым и посему пыталось лягнуть Кюхёна по прекрасному лицу. - Коварная женщина! - прикрикнул на корову Кю, скорчив при этом такую гримасу, что животное, испугавшись, выпучило глаза и застыло вплоть до хвоста, которым отмахивалось от назойливых мух. Наконец Кю смог подоить корову. С гордым лицом и не менее гордым "mission complete" он направился в домик, дабы отдать Марьиванне молочко. *** Решив, что и для рыбной парочки следует тоже что-нибудь привезти, Кюхён решил испытать на себе все прелести русской рыбалки, благо у дома Марьиванны было небольшое озерцо. Заняв у бабули удочку на время, Кю, прихватив с собой и Минни, отправился испытывать судьбу. Долгое время сидели на берегу айдолы, всё никак рыба не клевала. Кюмины хотели уже было уйти, как поплавок дёрнулся и что-то стало тянуть удочку из рук Кю-рыболова. Кое-как они вытащили рыбу на берег. Сонмин тут же включил камеру на айфоне и начал снимать видео с радостным макнэ: - Вот он! Вот он подарок для рыбных! ХЁК! Здоровенный! ЗДО-РО-ВЕН-НЫЙ! *** Для того, чтобы оставить какие-нибудь впечатления о русской деревне, Тыковка предложил макнэ поспать на сеновале, который любезно согласилась предоставить Марьиванна. Дико уставший от общения с коровой младшенький и не возмущался, поэтому просто поплелся вслед за хёном. Как только прилёг на жесткое сено - почти сразу же вырубился. Хён, заботливо погладив замученного макнэ по голове, вскоре тоже уснул. *** Проснулся Кюхён от того, что кто-то нежно скользил большим шершавым языком по его щеке. Затем язык лизнул Кюхёна в шею. - Сонмин... Сонмин-хён... ты что... делаешь? - Кю еле разлепил глаза. Через несколько секунд по всей деревне раздался невыносимо высокий крик одного из главных вокалистов Суджу - проснувшись, перед собой он увидел по-ангельски искренние, влюбленные глаза коровы Марты. *** Набравшись впечатлений на всю оставшуюся жизнь, забрав у Марьиванны обещанные огурцы и самогонку, Кюхён и Сонмин решили вернуться обратно на Родину. Уже через день, сложив Сонмина в чемодан, Кю сидел в самолёте, направляющемся в Сеул. В общежитии все были рады возвращению путешественников: Хичоль влюблёнными глазами смотрел на самогон, Рёук уже искал в интернете рецепты блюд с солёными огурцами. Шивон долго не хотел принимать подарок, но после слов макнэ "ей Богу, хён, да это ж щит Божий; на себе испробовал" всё же приклеил иконку на бардачок. Йесону задарили обещанную ранее Сонмину матрёшку, купленную на Красной Площади. Ынхэ визжали от радости, когда Кюхён протянул им хёка, завёрнутого в несколько газет. В этой суматохе Кю всё-таки не забыл про Лидера и купил ему платок. Не Павлопосадский, правда, а из Дьюти Фри. Но купил. Больше в Россию Кюмины не ездили...