Личный ураган

Как странно... В мире так много людей, но именно ему нужно было попасть в мафию. И не просто в мафию - в Варию. Он ведь не хотел никому причинить зла, не хотел убивать. Хотел быть как все. Но чем старше он становился, тем больше понимал: он не сможет нормально жить. Он не такой, как остальные. Он видел и понимал то, что другие не замечали. Он много знал, он много слышал. Наверно слишком много. И чем же он заслужил эту жизнь? Этот мир несправедлив. И чем раньше это понимаешь, тем тяжелее. Фран отошел на шаг назад и на место, где он только что стоял рухнула тяжелая хрустальная люстра. В особняке царил разгром. Повсюду лежали трупы. Молодые, старые, мужчины, женщины... Здесь это не имело значения. Важно было только одно - друг или союзник. А ведь у всех этих людей возможно были дети и любимые. Рядом с дверью, вперив остекленевший взгляд в иллюзиониста, лежала женщина в деловом костюме. Еще совсем не старая и очень красивая. И, судя по ее фигуре, у нее уже были дети. Возможно они даже, как и Фран, не такие как все. И что теперь будет с ними дальше? Рядом с письменным столом лежал мужчина с пробитым животом и тихонечко скулил, как побитая собака. Взгляд его серых глаз бешено метался по комнате. Он уже ничего не соображал из-за боли. Пробита печень. Он будет умирать еще долго. Просто истечет кровью. Фран просто смотрел на него и думал, что даже в таких, как он, есть частичка жалости. Он поднял с пола стилет и быстрым точным движением перерезал бедняге горло. Кровь хлынула алым потоком и секундой спустя страдания умирающего прекратились. Иллюзионист думал, что этот мертвец тоже был человеком. Он так же думал и чувствовал. Может только чувствовал он все чуть ярче, чем сам Фран. Парень думал о том, что его тоже когда-нибудь убьют, просто за то, что он оказался на другой стороне. А может он умрет из-за того, что резерва его души не хватит на подпитку иллюзий. Он не знал, большая ли у него душа. Он не знал о своей душе ровным счетом ничего. Только то, что она работает как маленький генератор и производит хоть какие-то эмоции, чтобы жизнь не стала уже совсем невыносимой. Фран прекрасно понимал, что, рано или поздно, все, кто его окружают, умрут. Он понимал этот факт и поэтому не боялся смерти. Зачем боятся того, что неизбежно? Только, почему-то немного грустно... Со второго этажа доносились крики и стоны умирающих. А еще шипящий смех Бельфегора. Он опять разбушевался. Франу, что бы он не говорил, в какой-то степени нравился его сенпай. Бел был из тех людей, что любят шум и веселье. Что не выносят обыденность и повседневность. Им нужно действие, а не покой, им нужен крик, а не шепот, им нужно безумие, а не серая сдержанность. Даже если они и боятся чего-то, то с радостью пойдут в свой кошмар. Просто потому, что это их развлекает. Просто потому, что это весело. И принц был такой же. Немного странный, очень капризный, но всегда с неизменной улыбкой на губах. Такие как он и в ад пойдут радостно улыбаясь. С лестницы закапала кровь и крики стихли. Только на самом верху стоял Бел с манячной улыбкой и весь в крови. Только волосы все такие же солнечные, да диадема поблескивает дорогими камнями. - Задание выполнено, можем возвращаться, лягушка. Фран только кивнул и все так же спокойно направился к выходу. Бел лишь шишикнул и запустил в шапку кохая три стилета. - Бел-сенпай, вы кажется что-то недопонимаете. Задание выполнено и вашим врагом был не я. Или у вас еще не прошел приступ королевского безумия? - теперь из спины иллюзиониста торчали стилеты. - Помолчал бы, лягушонок. А то прирежу по дороге, а боссу скажу, что был убит на задании, - Бельфегор резко выдернул все стилеты из спины парня. Они так и шли в тишине, подальше от этой бойни. Ночью хвойный лес особенно красив. Красив своей странной, ужасающей красотой. Когда не знаешь что делать - бояться или любоваться. Когда над верхушками деревьев виднеется серебристая россыпь звезд. Когда тяжело ухает сова, ночная охотница, и отправляется на поиски добычи. Когда под ногами хрустят сухие ветки и листья, не видные в этой темноте. Когда небо даже ночью светлее этой грязной земли. Только сверкает в темноте диадема Бела - символ королевского статуса. И слышно его легкое дыхание, которое почему-то успокаивает. С ним всегда спокойней. С ним Фран не чувствует себя ходячим мертвецом. С ним он снова может радоваться жизни и не задумываться будущем. С ним хорошо. Только вот сам Бельфегор никогда об этом не узнает. Он будет как всегда швырять в него свои ножи и называть его лягушкой. Так будет всегда. Нужно, чтобы было так, а не иначе. Если что-то изменится, все может рухнуть. И не известно, что вырастет на этом месте. А Фран так не любит перемен. Он так не любит что-то терять.

***

Снова бой. Снова крики, стоны и кровь. Снова враги. Фран оказался в самой гуще боя. Умело скрывая себя иллюзией, он скрывал от глаз Бела и Скуало. Правда, со Скуало это мало помогало - орал капитан как всегда. И что ему постоянно неймется? А принц с ловкостью циркача заставлял свои стилеты танцевать их особый, кровавый танец. Скрытые иллюзией, они кромсали все на своем пути. Никто даже не успевал понять, что умирает. Быстро, тихо, внезапно и смертоносно. Танец клинков. Голова раскалывалась от острой боли. У Франа создалось впечатление, что ему в череп залили кислоту. Иллюзия постепенно слетела и он схватился за голову. В ушах звенело, все расплывалось и стоять было невозможно трудно. Теряя сознание, Фран успел заметить направленный в его сторону пистолет. Ему было просто жаль умереть так глупо.        Противный писк давил на уши. Чувство было, будто тебе молотком бьют по черепу. Все тело было как большая тряпичная кукла. Руки неприятно дрожали и лежали вытянутые вдоль койки, как веревки. Из-за обилия света заболели глаза, но даже поднять руку, казалось, невозможно. Фран попытался открыть глаза пошире и они наполнились слезами. Белая палата больницы. Сквозь большое окно пробивается свет и отражается от плитки. Противно пищал аппарат для отслеживания пульса. Рядом капало вещество в капельнице. Иголка была введена в предплечье и заклеена медицинским пластырем. - Проснулся, лягушонок? - справа от кровати послышался такой полюбившийся голос. - Сенпай, что произошло? - голос оказался хриплым, как после долгого сна. Бельфегор сидел на стуле возле койки, вальяжно закинув ногу на ногу. На его лице играла неизменная улыбка. - Когда ты грохнулся прямо во время боя, мы уже думали, что придется искать третьего иллюзиониста. Но нет. Ты должен поблагодарить меня за спасение твоей шкурки, а то валялся бы сейчас в морге с простреленной головой. - Мда? Ну, тогда благодарю ваше маньячное величество за спасение недостойного меня. Я бы поклонился, да встать не могу. Бел вскочил со стула и вплотную придвинулся к лицу лягушонка: - Не заставляй меня думать, что я спас тебя только для того, чтобы самому прикончить. Тело Франа неожиданно отозвалось на эту близость. Сердце заколотилось быстрее и, естественно, аппараты заверещали, сдавая иллюзиониста с головой. Но Бел не спешил отодвигаться. Он только шире улыбнулся и коснулся своими губами губ лягушонка. Зеленые глаза широко распахнулись, так Фран наверно не удивлялся никогда. Он не понимал как, не понимал почему... Он просто закрыл глаза и отдался поцелую со всей возможной страстью. Поцелуй Бела оказался умелым и властным, но Фран был только рад подчиниться. Руки Бельфегора заползли под больничную рубашку и тонкие пальцы прошлись по чуть выступающим ребрам парня. Поцелуи спустились на шею, оставляя красные пятна и заставляя Франа тяжело дышать. - Сенпай, а вы извращенец, - иллюзионист запрокинул голову, открывая лучший доступ к шее. Кожу пощекотал тихий смех: - Не больше, чем ты, лягушонок. Руки оглаживали бока и спускались все ниже и ниже. Бел провел руками по выступающим бедрам и опустил их на ягодицы кохая. - А глаза покажете? - Покажу, и не только глаза, если будешь хорошей принцессой-лягушкой. - О, меня повысили в звании? Бел откинул одеяло и снял с парня одежду. Молочно-белая кожа была гладкой и бархатной, и весь вид юного кохая прямо кричал о желании и невинности. Бельфегор стянул с себя кофту и прошелся поцелуями от губ до живота, оставляя собственнические метки. Смочив два пальца в первой, попавшейся под руку мази, он начал аккуратно растягивать Франа. Спина парня выгнулась и он задохнулся от ощущений. Так ярко, так странно, так правильно. А принц продолжал двигать пальцами. Уже три пальца свободно двигались в парне и Бел решил, что этого хватит. Подхватив под поясницу Франа, он медленно вошел внутрь. Иллюзионист задохнулся от новых для него ощущений. Было совсем не больно, только очень давило внутри. Дав Франу привыкнуть, Бел начал двигаться. Тела сплелись в страстном танце, снова и снова доставляя друг другу удовольствие, сливаясь в одно целое. Тишину прерывали лишь несдержанные вздохи и стоны. На миг Франу показалось, что мир вокруг них разбился на тысячи осколков. А потом они просто лежали рядом, и ничего больше не надо было. - Бел-сенпай, а вы меня замуж возьмете? - Как честный принц, я обязан это сделать, лягушонок. Да и кстати, еще раз доведешь себя до состояния обморока от переутомления, лично посажу под замок на месяц, ты меня понял? Фран впервые за много лет искренне улыбнулся: - Конечно, сенпай. И что будет дальше уже не важно. Главное, что у тумана появился его личный ураган, который разгонит серую мглу.