Писатель категории "Б"

Если ты живёшь в Голливуде достаточно долго, то рано или поздно напишешь сценарий. Это может быть полное дерьмо, нечто столь гениальное, что фильм по нему поставят только после твоей смерти, или среднестатистическая жвачка для пылких юнцов, одиноких пенсионеров и глупых домохозяек. Дэвид Хаттер всё тщательно продумал. Он с самой юности распланировал свою карьеру величайшего сценариста всех времён и народов. Ну, если говорить правду, то хотя бы известного голливудского сценариста, которому регулярно отстёгивают миллионы. Тоже ведь неплохо, а? Да и кому нужна эта слава, если она не сочетается с высокими гонорарами? Собственно говоря, если бы он регулярно ходил на приём к психоаналитику, тот бы пришёл к выводу, что Дэвид обладает уникальной способностью выдавать свои неудачи за величайшие достижения. Но Дэвид предпочитал посещать ночной клуб "Везувий" с горячими цыпочками, а не тратить деньги на психоаналитиков. Заговаривать зубы он и сам научился за долгие годы работы портье в гостинице "Luckee Star". Работа, как он признавался себе самому, была скучная. Отель не был популярным или роскошным, в нём чаще всего останавливались эмигранты или обделывали свои делишки мелкие жулики. Иногда сюда заносило нищих туристов, которые тщательно пересчитывали каждый цент, чтобы хватило на билет домой. О том, что творилось в крошечных номерах этого трёхзвёздочного отеля, Дэвид предпочитал не знать. Меньше знаешь, крепче спишь, как любят говорить профессиональные киллеры и полицейские. Хотя любопытство позволяло создавать поистине фантастические картины в мозгу на основе наблюдений за мерзкими и довольно опасными, либо просто опустившимися и непредсказуемыми личностями, но делиться своими выводами он не спешил. Тем более, с местной полицией. Разве что с бумагой или компьютером. В маленькой комнатке позади рецепции имелось всё, что было нужным сорокалетнему мужчине для жизни. Точнее, эта комната и являлась центром его существования. Небольшой письменный стол с одной почти отвалившейся ножкой, металлический несгораемый шкаф для хранения его сценариев, ну и важной документации, стол с кофеваркой, мультиваркой и набором посуды. А также небольшое кресло в котором даже можно было вздремнуть на несколько минут. Долго спать во время смены не рекомендовалось - могли вынести всё, что не приколочено. На столе находился старый компьютер - на новый ему всё время не хватало средств. Кроме того, более-менее ценный ноутбук могли бы просто-напросто стащить. На старьё, которое уже можно было отправлять на мусорку, никто не зарился. Именно тут, на синем экране старого компьютера, рождались в муках феерические картины, подсказанные ему довольно скудным воображением тоскливого и однообразного существования. Иногда Дэвид Хаттер забывал, что он пишет сценарий и начинал писать роман о самом себе. То есть, про одинокого, никому не нужного, всеми забытого мужчину среднего возраста, который умудрился просрать свою жизнь даже в Голливуде! Должна была получиться настоящая драма. Впрочем, к своему роману Дэвид относился несерьёзно. Это было хобби. Писать сценарии же он считал почти работой. И это даже несмотря на то, что отправлять их по почте какой-нибудь киностудии он боялся, полностью уверенный в том, что его идею украдут, и кто-то другой заработает и славу, и миллионы. Дэвид верил, что рано или поздно в этом отеле остановится известный продюсер или другая важная "шишка", и он сможет договориться о выгодном сотрудничестве. Из-за этой навязчивой идеи Дэвид постоянно доставал всех клиентов, которые останавливались возле ресепшена поболтать. Для каждой такой "жертвы" он разыгрывал целое представление: напускал туману, извлекал из себя умные и запутанные фразы, вычитанные в Интернете или у модных авторов. А в конце беседы как бы невзначай интересовался, не является ли постоялец продюсером или хотя бы популярной Звездой. Обычно постояльцы очень быстро начинали скучать и слушать невнимательно, периодически зевая, и чтобы удержать их внимание, ему приходилось хвастаться знакомством с владелицей шикарного клуба "Везувий". В качестве доказательств он обычно тыкал пальцем позади себя, с гордостью демонстрируя старый плакат, на котором была изображена горячая стриптизёрша с белоснежной кожей, серыми глазами, подкрашенными тёмными тенями, в малиново-алом белье и с красными волосами. Если клиент интересовался, то Дэвид мог и продемонстрировать небольшую фотографию с автографом самой Виви, копирующую плакат. Это фото в рамке стояло на его рабочем столе, рядом с компьютером. Ведь так приятно, когда любимая женщина следит за работой, но при этом загадочно молчит и одобрительно улыбается. Обычно Дэвид ещё и получал небольшой процент за каждого клиента, которого он направлял в клуб, со стенами, словно бы облитыми кровью, так что, он не оставался в накладе. Ещё мужчина с тёмными волосами и чёрными глазками, бегающими в глазницах будто тараканы, нажравшиеся "клубного" белого порошка, любил рассказывать байку о том, как однажды в небольшом кафетерии Luckee Star побывал сам Эш Риверс, где и выпил целый бокал пива. А потом ушёл к себе в клуб Asp Hole. Зачем знаменитости было заказывать пиво в крохотном кафетерии трёхзвёздочного отеля, Дэвид никогда не мог пояснить, поэтому изображал таинственность и отмалчивался в ответ на вопросы. Однако никакие карьерные прорывы почему-то не поджидали его на каждом шагу. Вообще никакого успеха не было. Ну, да, стоило помнить, что почти каждый, кто проживал в Голливуде, писал свой Идеальный Сценарий. Только почему-то фильмы ставили по сценариям уже давно прикормленных горе-специалистов, которые раз за разом создавали шлак для стран третьего мира с тупейшими диалогами, полным отсутствием смысла и явным дегенератизмом. А вот сценарии по-настоящему талантливых людей, к которым Хаттер скромно перечислял и себя, любимого, почему-то никого не интересовали. Личная жизнь только была серой, тусклой и печальной. Несмотря на яркие огни и красивых девушек клуба. Да и сама хозяйка, как полагал Дэвид, была безумно в него влюблена. Ему часто позволялось подниматься по подсвеченной лестнице, и красивые чёрно-зелёные ступеньки приводили его в личные комнаты бывшей танцовщицы, которая лишь иногда соглашалась станцевать приватный танец для какой-нибудь заезжей знаменитости. В этой небольшой комнатке, обвешанной плакатами самых дорогих и ярких танцовщиц клуба, Дэвид выпивал бокал какого-нибудь спиртного, а потом Виви садилась ему на колени, обнимала и целовала. Почему-то всегда в шею. От этих поцелуев он всегда либо засыпал, либо падал в обморок, ощущая тяжесть белого и холодного, будто мраморного, тела. Иногда ему казалось, что он сжимает в объятиях статую когда-то популярной Джинджер Свон, которой он увлекался в детстве, а не страстную и красивую молодую женщину. Ему никогда не позволялось дотрагиваться до её тела, как и во время приватного танца. И он всегда оказывался без сил после подобных равнодушных и тягостных вечеров. Всему виной, как считал Дэвид, была невозможная жара, которую, как он полагал, создавали испарения джакузи и отсутствие окон. Ничего серьёзного у них не было. Распускать руки Дэвид и сам побаивался, поэтому был просто старым приятелем мадам, а уж никак не любовником. Зато ей нравилось слушать его истории. И в основном ради этого, а не ради недосягаемых прелестей в крохотном алом белье и сетчатых чулках, он регулярно посещал этот клуб. "Никак не можешь завязать?" - иногда с сочувствием спрашивала Виви, но не препятствовала ему, не прогоняла. Зато ему не приходилось платить за вход, как остальным. Да и выпивка оказывалась намного дешевле. В одну из бессонных ночей, которые Дэвид провожал за стойкой ресепшена в одиночестве, поглядывая в окно на серебристый лунные серп, он внезапно увидел странного бродягу, нерешительно вошедшего в холл. Нет, тот был одет не в лохмотья, отнюдь не роскошно, но было в нём нечто затравленное, что выдавало будущих бродяг. Тех, про приезжал в Голливуд, пробивался в этот центр киноиндустрии и разврата любой ценой, а затем оставался не у дел. Глядя на таких неудачников, которые постепенно пополняли популяцию бомжей, еженощно греющихся возле металлических бочек возле стен кладбища, Дэвид иногда считал, что ему уже чертовски повезло в том, что он вообще нашёл постоянную работу. Паренёк ещё и заикался, постоянно испуганно озирался и ёжился. Да и был он слишком худым и некрасивым. Хаттер, сверля его внимательным взглядом - а то вдруг сопрёт чего! - с превосходством подумал, что ни актёра, ни, конечно же, режиссёра, с него не выйдет. Однако паренёк заинтересовался беседой, в отличие от большинства клиентов, которые просто брали ключ и брели к номеру мимо бассейна, в котором никогда не было воды. Неожиданно Дэвид поймал себя на том, что заикающийся паренёк оказался не таким уж идиотом. По крайней мере, он понимал, о чём он говорит, кивал в нужных местах и даже заинтересовался некоторыми ценными мыслями, выданными совершенно бесплатно. В результате Дэвида осенила блестящая идея - создать уникальный сценарий фильма ужасов про настоящих вампиров! Джулиус - так звали незнакомца - определённо интересовался готикой и многое мог рассказать про вампиров. Причём его сведения совершенно не совпадали с теми образами, которые создал голливудских кинематограф и заботливо поддерживал долгие годы. Паренёк, в отличие от Хаттера, совершенно не задумывался о коммерческой стороне предприятия и даже не попросил скидку на самый дешёвый номер. Ему просто нравилось с ним общаться и делиться своими мыслями. Несмотря на то, что от заикания Джулиуса у Дэвида болела голова, он увлекался всё больше и больше. И его пальцы стучали по клавиатуре уже не лениво, а с самым настоящим вдохновением, так быстро, как никогда даже в юности. Но всё пошло наперекосяк. Через несколько месяцев в его отель забежала странная девушка в чёрных джинсах и белой футболке с надписью: "Сучка" на спине. Коротко стриженная очаровательная брюнетка отличалась белоснежной кожей и глубокими синяками под глазами. Её глаза были запавшими, но казались слишком яркими. Схватив Дэвида за шкирку, хрупкая на вид девушка приподняла его в воздух так легко, словно бы он был маленьким и глупым белым кроликом. Она трясла его и угрожала, пока Дэвид не отдал ей свой недописанный сценарий про вампиров. Затем, широко усмехнувшись ему в лицо, приблизившись почти вплотную, незнакомка мило поинтересовалась именем его соавтора. Он сказал. Он рассказал ей всё. Он готов был отдать ей все свои деньги и даже ключи от номеров. Его штаны и нижнее бельё оказались слишком мокрыми и вонючими после этого разговора. Но беда, как известно, не ходит одна. Вскоре Виви перестала с ним общаться и запретила приходить в клуб. После того, как охрана вышвырнула его на улицу, Дэвид осознал, что его богиня упала с пьедестала. Вскоре владельца отеля арестовали, так как в одном из номеров Luckee Star обнаружилась очередная жертва кровавого маньяка, разрывающего своих жертв на части. Также оказалось, что в другом номере отеля регулярно происходил обмен запрещённых кассет на доллары. Как оказалось, некая студия снимала не просто извращения, а садистские снафф-фильмы, зверски убивая на камеру бродяг и нелегальных эмигрантов. Отель едва не закрыли, но Дэвид Хаттер неожиданно для самого себя снял со счёта нужную сумму и выкупил старое здание. Следующим шагом стал ремонт всех номеров. Бассейн наконец-то наполнили водой, а сухие пальмы во дворе полили. После того, как Эш Риверс пропал без вести, его клуб выкупили, и Asp Hole также превратился в весьма горячее заведение, где торговали не только красивыми девушками, но и наркотиками, и оружием. Теперь Дэвид с удовольствием рекламировал этот клуб, разместив стойку с рекламными постерами возле входа. Дэвид убедил самого себя, что не оставляет свой пост из-за экономии, но на самом деле ему просто не было куда идти. Отель Luckee Star стал домом, убежищем и просто местом, где его долгие и пространные рассуждения на скучные темы хоть кто-то иногда выслушивал. Писать сценарии он забросил, зато начал писать новый роман, главная героиня которого обладала ярко-алыми волосами и работала стриптизёршей, а главная злодейка оказалась брюнеткой с короткими волосами и подлым поведением. Однако почему-то уже в следующей главе они оказались любовницами. Дэвид очень хотел сделать двух красавиц ещё и вампиршами, но тщательно вбитый хрупкой на вид девушкой страх заставил его поменять идею. Он сделал их оборотнями.