***
Сынхён с грустным видом наблюдал за тем, как Джиён покидает вечеринку. Сам он ненавидит вечеринки, да и всегда ненавидел. Он никогда не чувствовал себя комфортно в центре всеобщего внимания, и стать артистом было выше его сил, но он был почти уверен, что это всё было только ради того маленького человека, уходящего с вечеринки. Его лидер, его друг, его... всё. С самого начала вечеринки Сынхён пытался пробраться к Джиёну, но его постоянно кто-то перехватывал. Будучи джентльменом, Сынхён делал паузу, чтобы улыбнуться и поучаствовать в светской беседе. В тот момент, когда он, наконец-то, смог выбраться из лап какой-то японской модели, то увидел, как Джиён покидает помещение. Он уже собрался пойти за ним, когда услышал, что его окликают. Он старается не поддаваться раздражению, наблюдая за тем, как к нему подходит возбуждённый весельем макнэ. - Хён! Сынхён-хён! - кричал Сынри, пробиваясь к хёну сквозь толпу. Скрестив руки на груди, Сынхён обернулся к нему, всем своим видом выражая угрюмость. - Что тебе надо, макнэ? – прошипел Сынхён сквозь зубы. Сынри, не обращая никакого внимания на злость хёна, пьяно улыбнулся Сынхёну, наклонился вперед к его уху и сказал: - Хён, кто та модель, с которой ты сейчас разговаривал? Можешь представить ей меня? Ну пожалуйста! В этот момент в Сынхёне всё забурлило от досады. Он не мог поверить, что макнэ остановил его только ради этого, но и не должен был ожидать чего-то другого от Сынри. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он ответил: - Я не знаю, макнэ. И, честно говоря, мне по-настоящему всё равно. Бросив последний взгляд на Сынри, Сынхён направился в угол, где его никто не сможет найти, и решил спрятаться там до конца вечеринки. Ночь обещала быть долгой.***
На следующий день они все должны были подняться очень рано, чтобы успеть на обратный рейс до Сеула. Джиён отказался ехать, объяснив тем, что он лучше отоспится здесь, в отеле, а потом вернётся в Сеул. В любом случае, он планировал вернуться только через четыре дня, и было бы не плохо использовать их в качестве выходных. Он собирался потратить их на сон и заказ обслуживания в номер. И постараться не думать об одном конкретном хёне. Спустя несколько звонков президенту Яну он получил разрешение остаться, поэтому заполз обратно в кровать и уснул. Ему казалось, что прошло около пяти минут с того времени, как он закрыл глаза, когда громкий стук разбудил его. Джиён сел, распахнул глаза и посмотрел вокруг, пытаясь определить источник шума. Его глаза бегали по комнате туда-сюда, когда взгляд упал на... Глаза Джиёна мгновенно расширились, он не мог поверить в то, что увидел. «Сынхён-хён? Что он делает здесь? Мне снится?» Джиён протёр глаза, пытаясь прогнать сонливость, думая, что то, что он увидел, было лишь плодом его воображения. Ан-нет. Сынхён-хён никуда не делся. - Хён...? - Йо, - ответил Сынхён ухмыляясь. - Хён, почему ты всё ещё здесь? Я думал, что вы, парни, уже на полпути в Сеул. - Квон взглянул на часы и осознал, что прошло лишь три часа с того момента, как он уснул. - Да, остальные там. Но я вернулся, - сказал Сынхён с широкой улыбкой. - Почему ты вернулся? - Потому что я твой хён, и заботиться о тебе – моя обязанность. Как я мог просто оставить тебя здесь одного? Джиён едва ли мог поверить своим ушам. Он остался именно для того, чтобы забыть о том человеке, который стоял сейчас перед ним. От отчаяния он потёр лицо руками. Когда лидер вновь посмотрел на Сынхёна, то заметил, что не замечал ранее – сумки Сынхёна стояли на полу рядом с ним. Джиён посмотрел на хёна, и на его лице отразился ужас. - Почему твои сумки здесь? – осторожно спросил он, надеясь на то, что его предположения окажутся неверными. - А, это? Я забыл сказать тебе, мы соседи по комнате. Йееей. - Сынхен выглядел торжествующе. Как он собирается провести четыре дня запертым в гостиничном номере со своим хёном, Джиён не знал. Он не мог долго контролировать себя, и не было ни единого шанса, что это закончится благополучно.***
- Джи, ну же... Давай сходим поесть, - умолял Чхве комок под одеялом. - Я сказал, что хочу спать, хён, - донесся до него приглушенный ответ. Сынхён вздохнул. Он знал, что Джиён может быть адски упрямым, но впервые видел его в таком расположении духа. - То есть, ты хочешь сказать, что планируешь спать весь день? Сейчас всего лишь пять часов, у нас ещё вся ночь впереди. - Если ты хочешь есть, то иди. Я остаюсь, - ответил Квон. Сынхён вновь вздохнул. Это оказалось более сложным, чем он ожидал, а ведь хён просто хотел провести время наедине с Джиёном, без Сынри и других мемберов, вечно мешающих им. - Хорошо, - сказал Сынхён, - тогда я просто пойду смотреть телевизор. Джиён услышал грусть в голосе хёна, и ему тоже стало грустно. Он не знал, почему так поступает. На самом деле он всегда хотел этого: побыть наедине с Сынхёном, чтобы ничто не отвлекало, но сейчас вёл себя иначе, грубо отвечая хёну. Он медленно вытащил голову из-под одеяла и увидел, что хён уже вышел из номера. Услышав, как включается телевизор, лидер решил насладиться этими несколькими днями, которые у них были, даже если потом ему будет ещё сложнее забыть о своих чувствах к Чхве. Джиён встал с кровати и босиком пошёл в гостиную комнату апартаментов, в которых они остановились. - Что ты хочешь на ужин, хён? – спросил он. Старший почти упал в обморок от испуга, услышав звук голоса, потому что не знал, что донсен идёт. Он поднял голову и увидел Джиёна, стоящего возле дивана с заломленными руками. - О, Боже, Джиён, - сказал он, положив руку на сердце. Его грудь вздымалась от страха. – Ты меня напугал. Когда ты пришёл? Я думал, что ты хочешь спать, - добавил Сынхён, прищурив глаза и с подозрением подумав о том, что при виде Квона биение его сердца изменилось. - Да, я почувствовал себя не очень хорошо из-за того, что обращался с тобой так, - пробормотал Джиён, опустив голову. Ему стало стыдно за свои действия до такой степени, что он даже не мог посмотреть в глаза хёну. Внезапно он почувствовал прикосновение мягких пальцев к его подбородку, которые подняли его голову вверх, заставляя смотреть в глаза Сынхёну. Глаза, в которых можно утонуть. Джиён почувствовал, как его сердце пропустило несколько ударов. Он ещё никогда не был так близко к старшему, и лишь мысль об этом заставляла его чуть ли не сходить с ума. Когда Джиён осознал, что это реальность, его сердце почти остановилось. Он почувствовал, как лицо заливается краской. Нет! Он не может покраснеть перед Сынхёном, словно какая-то школьница-подросток перед своим поклонником (даже несмотря на то, что это была похожая ситуация, всё равно – НЕТ!). - Что ты сказал? Я тебя не слышал, тебе стоит разговаривать громче, Джиён, - произнёс Сынхён, а его голос был чуть громче шёпота. Квон едва ли понял, что он сказал, потому что его уши заложило от волнения. - Я... кхм... я просто спросил, что ты хочешь на ужин, хён, - дрожащим голосом повторил Джиён. Боже, это было действительно неловко. Сынхён издал тихий смешок - хотя второй не видел ничего смешного в этой ситуации - и убрал руку с подбородка Джиёна. Он уселся обратно на диван, всем своим видом выражая беспечность. - Всё в порядке, - сказал он, вернувшись к просмотру телевизора. Младший иногда завидовал тому, каким холодным и собранным может быть Сынхён. В том месте, где хён прикоснулся к его подбородку, покалывало, поэтому он решил отвлечь себя тем, что отправился заказывать ужин. Ничего особенного той ночью не случилось. После ужина они сели смотреть телевизор, а через несколько часов Джиён уснул на плече Сынхёна. На следующее утро, проснувшись, он обнаружил рядом с собой спящего Чхве. Квон решил воспользоваться моментом, чтобы насладиться красотой старшего. Его глаза, скулы, губы... С тех пор, как они снимали пародию на «Таинственный сад», Джиёну хотелось поцеловать хёна ещё больше. Он до сих пор помнит то краткое прикосновение губ к его собственным. Что бы сделал Сынхён, если бы тот вновь поцеловал его? Он бы волновался, или... - На что ты смотришь? – спросил Чхве, а его губы сложились в ухмылку. Джиён, напуганный тем, что его поймали за разглядыванием губ хёна, отвернулся, встал с кровати и без единого слова направился в ванную. Когда он посмотрел на своё отражение в зеркале, то увидел, что его лицо, шея и даже уши покраснели. «Веди себя нормально, Джиён, это просто Сынхён. Глупый хён. Нечего стыдиться...» После небольшого самовнушения и холодного душа он вышел из ванной в одном полотенце. В спешке, убегая от старшего, он забыл захватить с собой сменную одежду. По дороге к своей сумке за штанами и рубашкой, он поднял глаза и увидел Сынхёна, замершего на полпути в ванную и смотрящего на Джиёна. Он откашлялся, чтобы привлечь внимание хёна. Услышав звук, тот поднял взгляд, и по его лицу начал ползти румянец. Квон схватил несколько вещей из своей сумки и удрал в ванную. Джиён на мгновение опешил. Сынхён... покраснел? Почему? Джиён решил не думать об этом. Он не хотел строить какие-либо надежды, потому что потом они могут легко рухнуть. В течение следующих двух дней лидер решил вести себя обычно. После завтрака Чхве вновь попытался уговорить Джиёна выйти из номера. Но не тут-то было. Упрямый лидер был упрям ещё больше, чем обычно. - Я остался здесь, поэтому могу спать, хён, - сказал он Сынхёну. – Я действительно чувствую потребность в этом, потому что знаю, что после не смогу получить отдых долгое время. Поэтому они остались в номере. Они смотрели дорамы (Джиён рыдал над каждой из них), играли в игры и разговаривали. Но, верный своему слову, большую часть времени Квон спал.***
Со своей стороны Сынхён проводил своё время в размышлениях о том, как ему выбрать подходящий момент для того, чтобы сказать Джиёну о своей симпатии. Он любил мелкого лидера ещё до того, как они стали BIG BANG, но до сих пор не набрался смелости сказать об этом. Уже несколько раз ему выпадала такая возможность (во время продвижения их совместного альбома), но старший был слишком труслив. Он боялся, что всё то, что они уже успели построить, будет разрушено его решением, и сейчас тоже был напуган, но больше не мог ждать. Он всегда хотел большего. К тому же, он был почти уверен, что Джиён испытывает к нему такие же чувства, если опираться на то, что в его присутствии лидер постоянно краснел. Второй и третий дни прошли без какого-либо продвижения в планах Сынхёна. Всё проходило одинаково: он пытался заставить его покинуть пещеру (и люди ещё называют его пещерным... им стоит увидеть Джиёна), но Квон всегда отказывался. Тогда они смотрели телевизор и спали. Пока они смотрели телевизор, Сынхён пытался приблизиться к Джиёну, но, как только он оказывался слишком близко к нему, тот бежал обратно к постели и притворялся спящим. В последний день Чхве решил: сейчас или никогда. Он должен сделать шаг, иначе никогда не получит ещё один шанс. Завтра остальные мемберы приедут, и они уже не будут наедине. Он должен воспользоваться шансом, когда тот представится. К счастью, уже во время ужина он получил его. Он заказал спагетти (которые любит младший), и Джиён был так занят, уплетая итальянское блюдо, что не замечал, как из его рта на подбородок капает соус. «Вот он, мой шанс», - думал старший. Как только Джиён положил свою вилку, Сынхён резко подался вперёд и схватил его за руку. Сказать, что лидер удивился – ничего не сказать. - Что-то случилось, хён? – спросил он, выглядя смущённым от действий Сынхёна. Он чувствовал, что по некоторым причинам его пульс начал ускоряться. Не говоря ни слова, Чхве наклонился и поцеловал след от соуса. Начиная от подбородка, он продвигался вверх к его губам. Джиён ахнул от шока, потому что он не ожидал этого. Перед тем как поцеловать его губы, Сынхён остановился и посмотрел ему в глаза. Он видел шок - ещё он видел немного надежды, что побуждало его на более активные действия – в них. - Я люблю тебя, Джиён, - пробормотал Сынхён в его губы. Он почувствовал, как Джиён задрожал, и сократил расстояние между их губами. Квон чувствовал себя так, словно он летит, и единственное, что держало его на земле, это ладонь Чхве на его. Он столько мечтал о том, чтобы поцеловать хёна, но это было в тысячу раз лучше любого его сна. Это был сладкий поцелуй. Он передал ему чувства Сынхёна. Он чувствовал любовь хёна в поцелуе. Сынхён прервал поцелуй, чтобы посмотреть на лидера и оценить его реакцию. Его встретило самое милое и очаровательное выражение лица с припухшими губами и даже красными щеками. Он усмехнулся оттого, какой его донсен милый, и вернулся на своё место. Через некоторое время Джиён вернулся на планету Земля. Он был очень удивлен тем, что хён разделяет его чувства, но всё ещё должен был убедиться. - Ты... действительно любишь меня, хён? – нервно спросил он. - Дурак... конечно люблю, - ответил Чхве, позволяя губам растянуться в широкой улыбке. Румянец Джиёна стал более явственным.***
Вечером того же дня они сидели на диване и обнимались. Сынхён обнимал того за плечи, прижимая к себе, а рука Джиёна покоилась на его груди. В голове Чхве был вопрос, который он хотел задать Джиёну ещё с того момента, как четыре дня назад он решил остаться, но тот просто выскользнул из головы. - Могу я кое о чем спросить? – обратился он к Квону. - Хм? - Почему в тот день ты так рано ушёл с вечеринки? Он почувствовал, как, лежа на его груди, Джиён начал краснеть, отчего на его губах появилась лёгкая улыбка. - Я... я ревновал. - Ревновал? Почему? – спросил Сынхён, выглядя потрясенным. - Ревновал тебя ко всем девушкам, с которыми ты разговаривал. Ты всю ночь смеялся и улыбался для них, но ни разу даже не посмотрел на меня, - Джиён фыркнул, очевидно, всё ещё переживая о том, что произошло в ту ночь. Старший приподнял лицо лидера так, чтобы он мог посмотреть на него. Он увидел, что младший надулся и теперь выглядит чертовски очаровательно, поэтому Сынхён не смог себя остановить. Он наклонился и чмокнул Джиёна в губы, после чего схватил его за щёчки. - О Боже, ты такой милый. - Йа! Хён! Прекрати! - Тогда перестань быть таким милым. - Отпусти мои щёки, хён!