Шизофрения — отличный повод поиграть

За окном постепенно смеркалось. Становилось всё темнее и спокойнее; ночная жизнь ещё не началась, а дневная уже заканчивалась. В квартире царили мрак и тишина. Лёгкий звон этой тишины прерывало лишь посапывание, доносящееся из угла комнаты. Окутанный вуалью мрака, мужчина лежал на полу в углу возле двери, слегка поджав колени. Он ловил каждый шорох, улавливаемый обострившимся слухом. Его грудь вздымалась от равномерного дыхания, но он старался дышать как можно незаметнее, тише, чтобы наверняка услышать, когда вернётся его хозяин. Мужчина был полностью обнажён, на нём был только ошейник, несильно обтягивающий его шею, с карабином для поводка. Кожа его была нежной, мягкой и гладкой, словно у младенца. Томным взглядом он смотрел в окно, глядя на переливы заката, на выглядывающую из-за облаков луну. Глубоко вздохнув, он встал с пола, задев свою игрушку – кость-пищалку. Открыв дверь, он направился на кухню. На столе пусто, а возле стола стоят две большие собачьи миски. Подойдя к ним, голый красавец упал на колени, склонившись над одной из них, чтобы попить. Он не лакал воду языком, подобно собакам, но потягивал губами тонкой струйкой из полной миски. Напившись вдоволь, он приподнялся, выпрямляясь, позволяя капелькам воды стекать по подбородку вниз, оставляя влажную дорожку на шее, груди, прессе... Как вдруг он услышал шорохи за дверью. Он точно знал: это его хозяин вернулся. Мужчина ждал его с работы с нетерпением, ведь сегодня пятница, а это означает, что обязательно будет что-то интересное. Хозяин хорошо относился к своему питомцу, однако не давал ему сильно наглеть. Если пэт плохо себя вёл, его привязывали поводком к батарее на кухне и вставляли в рот большой продолговатый кляп, занимающий почти весь рот, из-за чего довольно быстро проявлялся дискомфорт, особенно когда начинало сводить челюсти. Тогда питомец, понимая, где, как и почему провинился, преклонялся перед хозяином, прося о прощении. Если же пэт вёл себя хорошо, хозяин поощрял его вкусностями и дополнительными ласками. Провернув ключ в замочной скважине, хозяин вошёл в дом. Он только и успел закрыть за собой дверь и поставить чёрный пакет на пол, как к нему ринулся его любимец. Тот встал на ноги, кладя руки на плечи своего обладателя, затем снова медленно опускаясь на колени, скользя ладонями по телу мужчины, целуя по ходу. Он спустился до бёдер, обнимая их, продолжая спускаться всё ниже до самых ботинок, облизывая их в знак покорности. Хозяин наклонился, поглаживая своего пэта по голове, ероша волосы, слегка подтягивая вверх за ошейник. Он доволен преданностью питомца, теперь его очередь проявить заботу; он гладит пса по голове, переходя на спину и бока, почёсывая его. Мужчина с удовольствием подставляется ласкам, уже больше походя на кота. Он облизывал и целовал руку человека, продолжая активно подставляться под поглаживания заботливых и нежных рук. – Умница, Риша, – полутоном произнёс Деро, придерживая пэта за подбородок, - хозяин купил новые игрушки для хорошего мальчика. Ты же хороший мальчик? Ответом послужил короткий радостный лай. Только так он имел право общаться с хозяином: таковы правила. Увидев искреннюю радость в глазах подчинённого, Деро и сам улыбнулся, чувствуя любовное тепло внутри. – Тогда я совсем скоро покажу их тебе. Но сначала... – ему не надо было договаривать фразу: Рихард и без этого знал, что означает эта многозначительная улыбка. Он лишь кротко улыбнулся и пополз в ванную. Разувшись, Штефан также проследовал туда. Пока его пэт сидел на коврике в углу, он подготовил всё, что нужно для промывания. Тот сидел и с неким очарованием и в то же время тревожным ожиданием смотрел на то, как мужчина наполняет клизму тёплой водой, как подсоединяет катетер и длинный гладкий наконечник. Деро отдал соответствующую команду и Круспе тут же принял коленно-локтевую позу перед ним. Хорошо смазав анус любимого, он ввёл наконечник в его тело, придерживая, открывая кран. Рихард сразу же ощутил поток воды у себя внутри. Приятная жидкость обволакивала стенки кишечника, доставляя удовольствие своей теплотой. Одновременно с этим начали появляться первые позывы к опорожнению, но он уже привык их игнорировать. Деро придерживал наконечник одной рукой, чтобы тот не выскользнул, второй же он гладил своего верного пса по спине и животу. Он проходился по позвоночнику, легко касаясь, разгоняя волны наслаждения по всему телу питомца. Тот выгибался под его руками, закусывая губу, бросая на него томные взгляды. Рука Гои перешла на живот мужчины, ощупывая, слегка надавливая, заставляя нижнего мычать и постанывать. По мере заполнения внутреннего пространства вода начинала давить на простату, вызывая ещё большее удовольствие. Вместе с тем позывы сходить в туалет усиливались, и хозяин это прекрасно понимал. Ему так же нравилось смотреть на внешние проявления чувств Рихарда, как и тому ощущать их в полной мере. Легко проходясь пальцами по обнажённому телу, он стал гладить его грудь, нарочно цепляя набухшие, твёрдые соски, сжимая и массируя их. Он знает, как это нравится его питомцу и это забавляет Гои, ведь сейчас Рихарду нужно напрячься и не выпускать из себя воду. Деро не спускал улыбку с лица, глядя на выгибающегося и стонущего пассива. Тому было приятно и дискомфортно одновременно. Приятное ощущение разливалось по всему его телу, сосредотачиваясь в паху горячим комом. Вода всё сильнее давила на чувствительные стенки кишечника и на простату. Мужчина подрагивал, продолжая сжиматься, чтобы не выпускать наполняющую его жидкость. Тем временем хозяин продолжал испытывать его, перейдя с сосков и шеи обратно на животик, надавливая, чувствуя переливания воды внутри. Пассив уже начинал чувствовать спазмы внутри, когда вода в клизме кончилась. Хозяин вытащил наконечник катетера, сразу вставляя пробку в сжимающуюся дырочку. Колечко мышц плотно обхватило её, изо всех сил сдерживая клизму. – Потерпи, Ришенька. Ты же знаешь, что это необходимо, – Деро успокаивающе поглаживал его по голове и животику, лишь изредка надавливая, вызывая стон. Рихард покачивал бёдрами, колыхая воду внутри, чувствуя почти незаметные спазмы и подёргивания. Сколько бы он ни сжимался, а позывы опорожниться становились только сильнее. Он сам стал держаться за живот, скуля и жмурясь. – Ещё немного, терпи, – Штефан поцеловал его в плечо, поглаживая по напряжённым ягодицам. Заполнившая анал теплота рвалась наружу, Круспе продолжал скулить и держаться за живот, иногда поправляя пробку. – Всё, теперь можешь покакать, – наконец, сказал хозяин, и питомец тут же уселся на унитаз, вытаскивая пробку, давая содержимому свободно выйти наружу. Мужчина тем временем наполнял вторую клизму для полной очистки анала партнёра. Надев в этот раз наконечник побольше, он вновь велел пэту встать на четвереньки и нагнуться вперёд. Он ещё раз смазал отверстие, вводя катетер, по ходу потрахивая им пэта. Крохотный тёплый океан вновь стал разливаться в теле Рихарда, наполняя его приятными ощущениями. Штефан ещё активнее гладил любимого по спине, разнося этот кайф в каждую клеточку его тела. Тот же в ответ выгибался, доставая до него, облизывая его руку. Затем он просто повернулся к нему, обнимая, вылизывая шею любимого хозяина. Пэт упёрся стояком ему в ногу, инстинктивно начиная тереться об неё, сильнее сжимаясь, чувствуя нарастающее давление в себе. Он часто дышал, постанывая своему властителю в ухо. Тот не возражал: наоборот, ему было интересно, как будет вести себя его питомец, если его стимулировать, при этом не прерывая сеанс промывания. Он стал массировать головку возбуждённого члена, одной рукой сжимая основание, а другой водя ладонью по головке, растирая выделяющуюся смазку. Чем быстрее он растирал головку плоскостью ладони, тем громче раздавались стоны. Деро постепенно перешёл на обычную мастурбацию, всё же иногда стимулируя уздечку большим пальцем. Рихард сильно сжимался вокруг катетера, затем сам стал двигать его внутри, буквально имея себя водоисточающим краном. По всему телу пробегала дрожь, внутри становилось всё теснее, рука Гои двигалась быстрее. Клизма почти полностью ушла в пэта, когда Деро вытащил наконечник и снова вставил большую пробку. Он посадил питомца на пол, заставляя двигать бёдрами, шевеля пробку внутри. Тем временем хозяин взял в рот головку подрагивающего члена, обсасывая её, лаская языком уздечку, забираясь самым кончиком в уретру. С громким стоном и скулежом Круспе кончил в рот хозяина, рефлекторно прижимая пробку сильнее. – Иди на толчок, – указал ему хозяин, проглотив сперму и вставая на ноги. Из Рихарда выливалась уже прозрачная вода. Теперь с чистой попкой он был готов к любым выдумкам своего хозяина. Тот по окончании процедуры вывел его из ванной. – Я приму душ. А ты пока в пакет не заглядывай, понятно? – Деро ожидающе посмотрел на подчинённого. Тот кивнул, коротко гавкнув, преданно глядя в глаза хозяина. – Вот и умница, – широко улыбнувшись, Гои скрылся в ванной, оставив пэта наедине с пакетом. Его разрывало любопытство, он жаждал посмотреть, что же его господин купил ему. Но он сдерживался и послушно ждал, позволяя себе лишь смотреть на чёрный, как ночь, не просвечивающий пакет. Ему хватало ощущения, что это что-то интересное и обязательно понравится ему. Хозяин любит его, хозяин заботится о нём, делает ему приятное. Помывшись во всевозможных местах, Деро вышел из душа. Он не стал утруждаться и заворачиваться в полотенце, просто вышел во всей своей голой мужской красе. Рихард сидел прямо перед дверью, поэтому сразу подполз и обнял его бёдра, уткнувшись в пах, целуя его. Штефан потрепал любимца по волосам, легко оттягивая его за ошейник. Мужчины смотрели друг другу в глаза, казалось, этот взгляд разорвать невозможно. Один был над другим, но искренние чувства сплавляли этот зрительный контакт. Его могут разорвать только эти двое, и то не всегда. Робко погладив своего господина по гладкому торсу, Круспе вывел того из прострации, заставляя оторваться от его же завораживающих зелёных глаз. В полумраке его зрачки были расширены, что придавало ещё большую красоту и будто гипнотизировало. Хозяин молча подобрал нетронутый пакет и пошёл в спальню, предварительно шлёпнув пэта по упругой попке. Оба расположились на кровати; пёс лежал, уложив голову на руки, другой же просто сидел на краю кровати. Он достал из пакета первую игрушку и протянул её своему питомцу. Это был небольшой пупырчатый мяч для собак, который пищал при нажатии (1*). Внимательно рассмотрев его и поигравшись с пищалкой, пэт отложил игрушку в сторону. Деро достал следующий предмет, точнее два: хвосты-пробки (2*). Один был длинный и пушистый, а второй короткий и твёрдый. За ними последовал намордник (3*). Пассив с восхищением разглядывал свои подарки, широко улыбаясь. Он присел на кровати и стал облизывать шею и лицо хозяина. Он всегда был искренне благодарен за доброту и заботу о нём. А самое главное – за взаимную любовь к нему. Они не так уж и часто говорили друг другу эти три заветных слова, им это не нужно. Они и без слов понимают, чувствуют друг друга, чувствуют это тепло, исходящее от их тел, чувствуют, как учащается сердцебиение, когда они совсем рядом. Рихард вплотную прижался к Штефану, обвив его руками, нежно целуя в губы. Он положил руку мужчины себе на грудь, покрывая своей, давая почувствовать учащённый ритм преданного сердца. Они нежно обволакивали губы друг друга, накрывая, проходясь самым кончиком языка. Деро потихоньку просовывал язык глубже, переплетаясь, слегка покусывая и оттягивая нижнюю губу любимого. Надавив ему на грудь, он уложил его на кровать, оказываясь над ним, притягивая и посасывая язык питомца, который с свою очередь активно подавался ему навстречу. Тот обвил спину хозяина руками, раздвигая ноги, стараясь прижаться к нему. Оторвавшись от пухлых соблазнительных губ любимца, мужчина приподнялся, садясь на кровати. – Умерь свой пыл, детка. Ты всё получишь, – Деро прошёлся ладонью по лицу мужчины, большим пальцем поглаживая его по щеке, приоткрывая его рот. Рихард высунул язык, проходясь по пальцам господина, втягивая их, посасывая, щекоча подушечки. Он улыбался, полуприкрыв глаза, пошло смотря в глаза Гои. Он часто так делал, не обязательно хоть как-то взаимодействуя с хозяином, а просто привлекая его внимание, показывая своё желание. И сейчас в нём уже зарождался этот горячий ком, который будет пускать искры, импульсы, волны наслаждения, когда хозяин откликнется на его взгляд. Тот взял намордник, притягивая пса за ошейник. Надев его на питомца, он убедился, что ему нигде не давит и не затрудняет дыхание. – Встань-ка, пёсик, – велел он ему. Тот подчинился незамедлительно, встав на четвереньки, прогибаясь в пояснице. Штефан достал смазку из тумбочки возле кровати. Вообще в их доме смазка была везде, на случай, если они предадутся страстям в ванной, на кухонном столе, в кладовке или на балконе. Он взял в руки длинный пушистый хвост, смазывая пробку. Пройдясь намасленной рукой по щёлке Рихарда, он медленно ввёл до упора наконечник хвоста в тело любимого, по ходу шевеля им. Длинный мех приятно щекотал яички, пэту определённо нравился его подарок. Хозяин же сел сбоку и стал водить рукой по груди и животу мужчины, вновь цепляя твёрдые соски. Подушечки пальцев легко, почти невесомо скользили по гладкой коже; Деро наклонился, облизывая грудь, обводя языком сосок. Он игрался с ним губами, теребя, немного оттягивая. Шершавый язык проходился по чувствительной точке, пока рукой он вращал наконечник хвоста, потрахивая им любовника. Тот же лишь тихонько постанывал, отзываясь на действия своего обладателя. Наигравшись с сосками пса, мужчина переместился, вставая сзади, упираясь пахом в хвост. Он склонился над спиной питомца, целуя её, проходясь языком по позвоночнику. Двигая бёдрами, он шевелил пробку, заставляя Рихарда уже показательно стонать, давая сигнал, что он хочет большего. Тогда Гои вытащил хвост и просунул два пальца в пока ещё узкую дырочку, вращая ими. Он поглаживал чувствительные стенки кишки, пробираясь всё глубже, ощупывая это приятное мягкое пространство внутри. Там было тепло и склизко, неописуемо приятное ощущение для Гои. Нащупав простату, он стал надавливать и массировать её, провоцируя Круспе на более громкие стоны. Тот сильнее оттопырил зад, насаживаясь на пальцы, выгибаясь под них. Деро продолжал испытывать его, надавливая другой рукой на пах и параллельно тыкаясь в простату. В ход пошёл сначала третий, а затем и четвёртый палец, раздвигая и разминая анал Рихарда, заставляя его глухо стонать в намордник. Достаточно разработав анус любовника, мужчина взял пищащий мячик и приставил его к входу. Он не стал сразу вводить его, а поводил им вокруг, проходясь пупырышками по пульсирующему колечку мышц, дразня пассива. Мужчина щедро облил игрушку смазкой, затем надавливая ею на проход, толкая внутрь. И снова из намордника послышались стоны удовольствия, которое пронизывало нижнего, исходя снизу. Эйфория будто концентрировалась где-то внизу, в паху, в попе, в животе, подавая всё новые волны наслаждения, которые прокатывались по содрогающемуся телу, отдавая в затуманенный разум. Мячик вошёл уже наполовину, когда Круспе сжался, отчего мяч издал пищащий звук. Это звук был словно лёгкий шок, точечный разряд, который вырывал Рихарда из окутывающей его неги на поверхность, в реальность, но лишь ненадолго. Затем он снова с головой погружался в неё, по мере того, как игрушка входила глубже, уже наступая на чувствительный орган внутри. От этого пэт снова сжался, но писк уже был приглушённым, так как предмет был уже внутри. Деро втолкнул его поглубже, затем вытаскивая палец, обводя сжимающийся и расслабляющийся сфинктер. Пассив испытывал необычные для него ощущения внутри. Покалывающая боль от пупырышек смешивалась с неким наслаждением от такого интенсивного массажа стеночек. Немного повременив, распробовав новые ощущения, он стал сжиматься, выталкивая инородный предмет из себя. Резиновые колючки вновь прошлись покалывающим сильным массажем по изнемогающему органу, от чего Рихард уткнулся в подушку, рыча. Его хозяин просунул два пальца внутрь, вытаскивая мяч наружу. Он нежно лизнул измученную дырочку, обводя сфинктер, забираясь внутрь, дразня мягкую кожу. Штефан то целовал, то проходился всей плоскостью языка, то забирался в глубину растянутого ануса, руками поглаживая нижнего по ягодицам, иногда шлёпая. Деро постепенно спустился к промежности и яичкам, вбирая их то по очереди, то оба сразу. Он играл с ними языком, перекатывая, прижимая к нёбу, обволакивая губами и затем снова всасывая. Лизнув напоследок промежность, он перевернул пассива на спину и спустился к его паху, горячо дыша на него. Легонько пройдясь языком по головке, он пощекотал кончиком уздечку, вызывая восторг своего любимого. Обхватив нежную плоть губами, он стал уже сильнее прижимать язык, продолжая стимулировать чувствительную точку на члене. Рукой он придерживал его за основание, сжимая, массируя пальцами. Рихард выгибался в спине и сжимал простынь, чувствуя приближение долгожданной разрядки. Другой резко заглотил весь член, сжимая его в горле, заставляя любимца закатывать глаза. Сделав так пару раз, мужчина стал просто насаживаться ртом на член, помогая себе рукой, сжимая губами, иногда переходя на головку и активно обсасывая её. Вскоре Круспе кончил, громко простонав в намордник, сильно выгибаясь. Деро ещё какое-то время надрачивал любовнику, выдавливая последние капельки спермы себе в рот. Затем он отстранился и поднялся к питомцу, расстёгивая «рот» намордника, сплёвывая туда сперму. Пэт послушно проглотил своё же семя, облизнувшись. Хозяин постарался для него, делая приятно, принося новый опыт, теперь его очередь порадовать хозяина хоть чем-то. Поскольку у господина не было особых желаний или предпочтений на данный момент, он решил ограничиться стандартным глубоким минетом, который он за время их отношений освоил довольно хорошо. Гои разлёгся на кровати, а его любимый спустился вниз к его паху. Намордник почти не мешал ему, только нельзя было взять член до основания. Однако он нашёл ему другое применение и стал водить змейкой пасти по стволу и головке, щекоча, играя. Вскоре он насадился маской на стояк, дотягиваясь языком, продолжая поигрывать и дразнить нежную плоть. Упёршись мордой в пах, он смог лишь взять в рот головку, обсасывая её, плотно проходясь языком, сжимая во рту. Он продолжал толкаться, пытаясь насадиться глубже, полностью. Штефан сжалился над изголодавшимся по плоти любимцем и снял с него намордник, давая полную волю действий. Мужчина с остервенением стал облизывать и заглатывать член во всю длину, сжимая в горле, прижимая языком к нёбу. То и дело он вытаскивал орган изо рта, проходясь по нему языком, надрачивая рукой. Спустившись губами по стволу вниз, он облизнул яички, затем всасывая их, перекатывая языком. Рукой он тем временем массировал головку, немного сдавливая, теребя уздечку. Достаточно облизав яички, он снова переключился на главное, помогая себе рукой. Деро невольно приподнимал таз, подаваясь навстречу горячему удовольствию, рыча и постанывая. Он запустил руку в волосы Рихарда, сжимая их, начиная буквально иметь его рот. Пассив лишь стал сильнее сжимать губами ствол, иногда напрягая горло. Круспе крепко сжал бёдра хозяина, жмурясь, когда тот вошёл во всю длину, замирая. Через пару секунд в его глотку полилось что-то тёплое и вязкое, стекая в желудок. Круспе вытолкнул член из горла, облизывая головку, высасывая остатки спермы. Удовлетворив своего обладателя, он лёг в его ногах, высунув язык и дыша, как собака. Однако долго уподобляться животному он не мог и вскоре стал дышать медленнее, восстанавливая силы. Он целовал ноги хозяина, каждый палец, иногда высовывая кончик языка. Потом просто лежал, смотря ему в глаза, обнимая его ноги. Деро приподнялся и притянул его к себе, укладывая рядом, любуясь им. Для него не было ничего прекрасней, чем его питомец – любовь всей его жизни. И его переполняла гордость тем, что он, именно он владеет этим сокровищем, а не кто-то другой. – Риш, скажи что-нибудь, – ласково обратился к нему Штефан. Любовник в ответ лишь проскулил и гавкнул. Однако не это сейчас нужно было его хозяину. – Нет, правда, скажи что-то, – усмехнувшись, добавил он. – Мне с тобой очень хорошо, лучше быть просто не может. Я очень сильно люблю тебя, хозяин, – Рихард мило улыбнулся ему, пододвигаясь ближе, кладя руку на вздымающуюся грудь его мужчины. – Это и без слов понятно. Я тебя тоже люблю, ты лучшее, что есть в моей жизни. Мой Ришенька… – Деро, солнце моё… Они нежно обняли друг друга, удобно устраиваясь, не разрывая их образовавшегося единства. Деро чмокнул любимого в макушку, второй же прижался к груди Гои, слушая его замедляющееся сердцебиение. И оба, как одно целое, провалились в страну грёз, не отделяясь друг от друга.