Ключ к счастью

Таня сидела на подоконнике, и грустные глаза сиротливо бегали по небу, мрачному, тяжелому, как и мысли девушки. Грузные облака ползут неторопливо — куда им спешить? Вечность впереди. Почему-то вспомнилось злобное шипение тибидохских волн, бесстрашно разбивающих лысые глыбы скал. Эта беспокойная война, у которой нет конца… Гроттер откинула надоедливую рыжую прядку, неустанно лезущую в глаза. Локон отвел ей слишком мало времени… Слишком мало. Время — странная штука: то месяцы проносятся — не успеешь и оглянуться, то и минута растягивается на часы. Как? Как сделать выбор? Хотя… Выбор-то сделан, вопрос в морали. Как сохранить способность любить и не предать того, кого любишь? Почему не может все быть просто?.. Девушка прислонилась лбом к ледяному стеклу. Тихо шуршит парк. Душно и тихо — скоро дождь. В обед уже моросило. Таня нахмурилась. Вспомнились Глеб и Гурий. Бейбарсов… Этот поцелуй за жизнь Пуппера. Интересно, а ей показалось, или в глазах некромага была горечь, когда она оттолкнула его, не ответив? Первая тяжелая капля разбилась о стекло. Внизу завыл оборотень. Бедное создание, его в конец измотал местный климат туманов. Да и что ему тут вообще делать? Вдалеке раздался грозный рев Гоярына. Ему ответило несколько других драконов, но среди них не было Кенг-Кинга с прокушенной шеей. Русский дракон повторил рык, но вновь не дождался ответа. Ванька. Гурий. Ург. Глеб? Почему? Ванька, а ведь он ее любит… Любит искренне, верно, преданно. Чистой и честной любовью. Вот только не взаимно. Как же это подло. В руках Тани — ключ к счастью с тем человеком, кого та любит. Давно, очень давно. Но понятно это стало лишь после истории с молотом Перуна: Гроттер почувствовала ревность. Зависть. Она не злилась на Зализину потому, что знала, каково это — любить. Любить безответно. На глазах наворачивались слезы. Вскоре одна соленая капля прочертила мокрую дорожку на щеке. Хотелось рыдать и истерить, разбивая вазы из коридора в Магфорде. Ключ к счастью — вот он, повязан выцветшей красной лентой. Но назвав его имя, она предаст. Всех: себя, Ваньку, Глеба, Гурия, даже Урга в какой-то мере, его, его девушку. КАК?.. *** Таньку охватил ужас. «Заговор на артефакт»… «Ошибки быть не может, это Зализина»… Слова Сарданапала эхом проносились в голове. Она чуть не назвала его имя. Голова кружилась, а мысли спутались в один клубок, с которым поиграл маленький котенок. Она смотрит на обнимающихся Глеба и Лизу. Странная парочка, но во многом похожая. Все обошлось. Однако риск потерять его навсегда комом подступал к горлу. Кстати о нем… К месту событий подбежал краснощекий Ягун и шокировано уставился на Зализину с Бейбарсовым: — Мамочка моя бабуся! Мне этот Шмыглинг точно что-то подсыпал, не даром он на меня смотрел, как на врага народа, — парень хотел продолжить, но с пола его наградили двумя такими взглядами, что сразу захотелось поумерить свой пыл и замолкнуть. Тут же подошла и Гробыня с Гуней: — Так, я пришла, можете начинать объяснять, почему Грызистаканчиков разлегся на полу с Лизон, — Склепова начала рассматривать Лизу и Глеба с интересом магзоолога, изучающего поведение грифонов в неестественной для них среде. Не хватало только блокнотика, в который можно было бы записывать результаты наблюдений. Бейбарсов встал и галантно подал руку Лизе. Ванька улыбнулся и положил руку Тане на плечо. *** На следующий день они улетели в Тибидохс. Дорога домой прошла намного легче, хотя… Поскуливаний Пипы меньше не стало. А потом… Потом конец. Все разлетелись, кто куда, в магспирантуре остались лишь немногие. Правда, Гробыня и Ягун все же уговорили учителей на прощальный вечер. И с них взяли слово, что Тибидохс останется стоять на месте. Вечер. Гроттер стояла на краю обрыва и смотрела на закат. Таня замерзла, но упрямо не желала идти в замок и смотреть, как он и Катя кружатся в ритме вальса. Снова. — Танька, мамочка моя бабуся, ты, что, с ума сошла?! — заорал до боли знакомый голос. К девушке подбежал Баб-Ягун и повернул ее к себе лицом. — Ты вся синяя! Пошли в замок! Я тебя обыскался! И Ванька! Танька! Парень спешно стянул с себя куртку, накинул на подругу и, приобняв за плечи, попытался увести Таню в Тибидохс. Та не сдвинулась ни на йоту. — К-красиво, п-правда? — проговорила Таня, прижимаясь к Ягуну. — Ага, но этой красотой лучше любоваться из Тиба. Танюха, ты меня знаешь! Не пойдешь — силой потащу! А надорванную спину я тебе по гроб жизни не прощу! Укуси меня Коще!.. Его прервали легким касанием губ. Таня тут же сорвалась с места и через секунду затерялась в лесу. Баб-Ягун растерянно провел рукой по губам и медленно повернулся. На траве валялась его куртка. *** В магпункт, подобно старинному паровозу — пыхтя и снося все на своем пути — ворвался лопоухий комментатор. Парень тяжело приземлился на койку. — Ты чего пришел-то? — в помещение зашла хрупкая на вид старушка с какими-то банками — Ягге. — Эм… Бабусь, а что делать, если тебя любит человек, которого ты уважаешь, но как друга? Ягге вопросительно посмотрела на внука. — Кто ж тебя, деятельного такого, полюбить смог, кроме Катьки-то? — Ягун лишь отмахнулся. — А ты присмотрись к ней, может, полюбишь. С Катей-то сегодня расстались по обоюдному согласию. Таньку-то нашли? Ягун вздохнул и вышел из магпункта. *** По началу Таня избегала встреч с другом. После урока сразу испарялась, на тренировках носилась, как оголтелая, в коридорах встретить ее было не реально, за обедом или ужином — тоже, а на завтрак парень спускался через раз и ближе к концу трапезы. Но потом Таня все же поняла, что глупо себя ведет и назначила комментатору встречу. *** «Большая башня. Полдень. Таня», — эту записку принес пухлый, розовощекий купидон Баб-Ягуну, и ровно в полдень тот прибыл на место встречи. Таня уже была там: стояла, облокотившись об один из зубцов стены. — Танюха! Мамочка моя бабуся! У меня такое чувство, будто мы сто лет не виделись! — лопоухий комментатор стиснул девушку в своих объятиях. Гроттер улыбнулась. — Понимаешь, тогда я… Это было глупо. Прости. Я… Я не знаю, что на меня нашло и… И… И забудем это, хорошо? — бешено колотилось сердце. Ягун выслушал ее с самым серьезным видом, на какой был способен, и ответил: — Станиславский бы повесился от Вашей игры, Татьяна Леопольдовна! Вы бы хоть блокировку на мысли поставили, что ли! Тьфу, смотреть жалко, — Таня почувствовала, что кровь приливает к щекам. — Да и зря я что ли на Лысую Гору ночью летел? Хорошо, хоть Глома со Склеповой встретил! А то порвали бы меня на сотни маленьких Ягунчиков! У, супостаты! Значит так, Гроттер Татьяна Леопольдова. Чтобы в через десять минут была внизу со своей скри… Ай! Ну у тебя и дедуля, скажу я вам! Со своим замечательным контрабасом у главных ворот. Склепова обещала сделать из меня кебаб, если я не притащу тебя к ним к семи вечера. Она также обещала устроить твоим джинсам и свитерам сладкую жизнь на свалке, — протараторил Ягун. Теперь настал уже черед Тани обнимать парня. Тот просипел что-то вроде: «Задушишь!». Через пятнадцать минуть полыхнула Грааль Гардарика, которую стараниями Ягге все же разблокировали.