Пожалуйста, будь живым

- Но у меня ещё одна просьба, - проговорил Джон, тяжело вздыхая и с предельной внимательностью глядя на надгробие, где чёрным по белому было высечено имя его лучшего друга Шерлока Холмса. – Всего одна. Прояви свою гениальность для меня. Ватсон впервые чувствовал такое. Даже будучи на войне, он никогда не испытывал ничего подобного. Одно упоминание словно сжигало весь воздух, побороть волну раздражения не было сил, он ничего не мог поделать с собой, ведь всё вокруг казалось чужим и враждебным. Абсолютно никто не мог его понять. Джона словно колотило изнутри, то ли от злости, то ли от досады – он и сам не мог понять. Почему он так поступил? Почему? - Будь, пожалуйста, живым. – Слова давались не без труда. В горле скопилась неприятная горечь от сдерживаемых слёз, которые он никак не мог себе позволить, потому что так до конца и не поверил в произошедшее. Джон повёл плечами, словно готовясь к долгому разговору, хотя рядом никого не было, да и миссис Хадсон точно будет ждать в машине. Ему некому было всё это рассказать. Может быть, именно поэтому стоило излить душу сейчас? Пусть и здесь, на могиле самого Шерлока Холмса, но, как ни печально, именно он стал понимать Ватсона лучше всех. Со своими странностями и крайне объективной точкой зрения. - Пожалуйста, - повторил Джон, - Шерлок, прошу, прекрати всё это. Прекрати! Джон вдруг представил, что сегодня они с Шерлоком могли бы провести обычный вечер на Бейкер-стрит. Шерлок бы увлечённо проводил время на кухне, занятый очередным познавательно-исследовательским экспериментом. По ходу, он бы успевал перекидываться с другом парой фраз по поводу нового дела или «гениальности» Лестрейда, если бы вдруг полиция застряла на очередном банальном, по мнению детектива, убийстве. А Джон бы сидел за столом в их общей гостиной, подперев щеку кулаком и уставившись потускневшими глазами в экран ноутбука, без толку ломая голову над тем, что бы ему написать в ежедневном блоговом отчёте. От плохого настроения и усталости, он бы наверняка начал ворчать по поводу бардака на кухне, ведь на обеденном столе «нет места даже для того, чтобы сделать чай». А Шерлок на это вряд ли бы что-то ответил, продолжая вслух рассуждать о чем-то своем, и внимание Джона для этого ему уже не особо требовалось. Но, как не странно, Ватсон всегда оставался услышанным (хоть и без отсутсвия какой-либо реакции), так как в скором времени часть важного эксперемента убиралась в холодильник. В конце концов, Джон бы всё равно заварил себе чашечку чая с молоком, помешивая напиток, нарочно звякая ложкой о керамические стенки кружки, как бы напоминая о том, что он всё ещё сердится. До утра точно. Высеченные буквы на надгробии снова начали расплываться перед глазами. Друг не мог так поступить с ним. Не мог просто выдумать всё, устроить бессмысленную показуху. Жизнь Шерлока Холмса была слишком ценна, чтобы он распрощался с ней таким образом. И Джон заплакал. Он позволил себе такую слабость, просто стоя у могилы друга и чувствуя, как первая слеза неумолимо катится по щеке. Он слышал, как за спиной раздаются тихие шаги, и стоило бы уже развернуться и отойти от могилы Холмса, но он не мог. Просто не мог. Джону казалось, что Шерлок всё ещё здесь, рядом с ним. Он хотел запомнить то чувство, которое испытывал в присутствии своего друга. - Миссис Хадсон, я, пожалуй, поеду отдельно, - торопливо проговорил он, глубоко вздыхая и смаргивая непрошеные слёзы. Бедной женщине и без того было трудно – не стоило расстраивать её ещё больше. В таких случаях Джон стискивал зубы, смотрел вверх и говорил себе: “если другие увидят твои слёзы, им будет больно, и ты превратишься для них в тоску номер один”. Поэтому, он почти никогда не плакал. Джон Ватсон говорил себе эти слова, глядя на пасмурное осеннее небо, и проглатывал комок, хотя горло не желало смыкаться. – Можете не задерживать таксиста – я ведь всё равно пока что не вернусь в ту квартиру. - Очень зря. – Джон опустил голову, за доли секунды соображая, на самом ли деле голос показался ему знакомым, или это развитие начальной стадии паранойи? Нет, Ватсон бы узнал его в любой толпе. Бархатный баритон с неподдельным английским акцентом. Джону показалось, будто бы мир закружился вокруг него, завертелся во все стороны, легонько встряхнул, хотя всё оставалось на своих местах. - Считаете? – Доктор честно постарался, чтобы дрожь в голосе не выдала его. Но такое подделать невозможно, особенно, если у тебя за спиной стоит мёртвый лучший друг. - Уверен, Джон. – Ватсон, судорожно выдыхая, прикрыл лицо руками, чтобы не выказать своего счастья. Плевать он хотел, что от гениального детектива ничего невозможно скрыть. Губы сами растянулись в неподдельной улыбке. Даже если это какой-то трюк, Ватсон был рад, что хотя бы так мог в последний раз поговорить с Шерлоком. – Довольно странно стоять на своей же могиле, как думаешь? Джон поднял глаза, неотрывно глядя на Шерлока, вставшего по бок от него. Казалось, он вёл себя так, будто бы ничего и не произошло. В этом и был весь Холмс. С одной стороны, Джона буквально колотило от злости. С другой – он готов был лить слёзы снова и снова, потому что рядом с ним, на самом деле, скрестив руки на груди и уставившись сосредоточенным взглядом на мраморное надгробие со своим же именем, стоял Шерлок – в неизменном пальто, с густыми кудрями тёмных волос и даже в той же рубашке. - По-моему, даже очень, - тихо ответил Джон, наблюдая за тем, как губы Шерлока после его слов растянулись в улыбке. Джон растерянно оторвал взгляд от Холмса, пару раз долго моргая, и глядя куда-то мимо могилы. Он снова посмотрел на Шерлока, но тот всё также продолжал стоять возле него. - Думаешь, что я исчезну? – С некой издевкой поинтересовался Холмс, внезапно подняв глаза на Ватсона, который был явно к такому не готов. - Возможно. Ведь я стою у твоей могилы! – Джон вздёрнул брови и сжал руки в кулаки, окончательно развернувшись к другу. - Это всего лишь надгробие, Джон, - Шерлок вздохнул так, словно эти оправдания ему уже порядком поднадоели. – Обычный камень с моим именем. - Ты был мёртвым! – Вскрикнул Ватсон, теряя терпение. - Как видишь, не совсем. - У тебя сердце не билось! В конце концов, я сам был там! – Джон отчаянно пытался привести любой весомый аргумент. Его дыхание было тяжёлым не то от волнения и злости, не то от нахлынувших эмоций. - Увы, но это не так. - Чёрт возьми, Шерлок Холмс! – Ватсон сорвался с места, ударив друга по плечу. Но тот и слова не сказал, с каким-то несвойственным сочувствием глядя на друга. – Ты ведь погиб, спрыгнул с крыши… Ну, ты и… - Паршивец? Самое бесчувственное создание, с которым тебе довелось быть знакомым? Бога ради, Джон. Ватсон зажмурился, будто хотел вырваться из кошмара. Он открыл рот, собираясь дать ответ, но затем плотно сжал губы, глубоко вздохнул и сделал неровный шаг назад. - Думаю, нет смысла спрашивать, как тебе это удалось, - только и сказал он, вставая напротив Шерлока. - Совершенно никакого, - согласился Холмс, пожимая плечами и вздёргивая подбородок. Какое-то время, они так и стояли друг перед другом, не сказав ни слова. Серо-зеленые глаза Шерлока так пытливо смотрели на мир, что казалось, будто бы ничто не могло от них ускользнуть. - Я слышал твою речь, - как бы невзначай сказал Холмс. Отчего-то Джону стало ещё неуютнее. Каких-то несколько минут назад Ватсон был готов на всё, лишь бы его лучший друг был живым, а сейчас он стоит перед ним целый и невредимый. – Очень… Проникновенно. - Настолько, что ты не выдержал и решил объявиться? - отозвался Ватсон, поджимая губы. Он запоздало сообразил, что сказал лишнего, поэтому тут же добавил: – Я лишь… Да я только хотел, чтобы ты был жив! - Как видишь, нужно быть осторожным в своих желаниях, - скептически усмехнулся Холмс, быстро глянув в сторону могилы. – Мне, правда, очень жаль, Джон. Я не мог поступить иначе. – Ватсон стиснул зубы и с горечью глядел на друга. - Ты мог сказать мне. Одно слово, Шерлок. Всего одно слово для того, чтобы я мог знать, что ты жив! – Горячо заговорил Джон, судорожно сжимая руки и встряхивая головой. – В любом случае это уже не имеет значения. Ватсон вздохнул, ненадолго прикрыв глаза, чтобы привести кавардак мыслей, царящий в его голове, в относительный порядок. «Шерлок жив», «Он пришёл, чтобы извиниться», «Он никуда не исчезает. Пока что», «Он не мёртв, чёрт возьми!». Шерлок удивлённо охнул, когда он внезапно оказался в крепком кольце рук своего друга, отчаянно сжимавшего его в объятиях. «Да какая разница, как Шерлок провернул всё это, если он жив?» Беда как наводнение: потихоньку, но убывала. Джон впервые видел оторопевшего Холмса, и от этого ему вдруг захотелось смеяться. - Ты… ты – не человек, Шерлок. - Я знаю, Джон, знаю, - устало повторил друг, неуверенно обнимая друга в ответ. – Перестань, я же извинился. - Таких невероятных людей не бывает. Странное дело, стоять возле собственной могилы, крепко обнимая лучшего друга, который несколько минут назад оплакивал тебя на этом же самом месте. Странно, но только не для Шерлока Холмса. Эти двое стояли бы так ещё довольно долго, если бы Шерлок вдруг не проговорил, глядя куда-то за спину друга: - Кажется, миссис Хадсон надоело тебя ждать. Готовься успокаивать её, потому что нас ждёт ещё одна сцена с моим воскрешением.