Just let me burn

- Ну где ты был, Блейн? Я искал тебя. Курт бесшумно прошёл к беседке за школьным двором, которая за полгода успела стать их тайным местом. На улице было пасмурно, это немного давило. Хотя на самом деле легче было бы перечислить то, что в последнее время не давило на него. Отсутствие какого-либо контакта с Блейном выматывало. На этой неделе они даже толком не разговаривали, и Курту некому было рассказывать по ночам свои маленькие переживания, лёжа так близко, что можно слышать, как быстро бьётся сердце. - Ты курил?- мальчик поморщился, уловив неприятный запах. Андерсон равнодушно пожал плечами и не пошевелился, когда Курт обнял его сзади. - Ты курил, - подтвердил свою догадку Хаммел, дёргая Блейна за рукав, чтобы тот повернулся. - Нас могут увидеть, - попытался возразить Курт, когда губы нашли его губы. Он облегченно выдохнул, ощутив на щеках прикосновения пальцев. Андерсон целовал вяло, отчасти равнодушно, но целовал. - Невкусно, - отстранившись прошептал Курт и снова подался вперёд, невнятно мыча каждый раз, когда их языки сталкивались. Мальчик лихорадочно цеплялся за плечи Андерсона и изредка открывал глаза, чтобы встретиться взглядами. - Мы не разговариваем? - разорвав поцелуй, он и сам почувствовал себя немного разорваннее, чем секунду назад. Как лист бумаги, который надрывали. надрывали. надрывали. Словно желая проверить на прочность, но на самом деле только калеча. - Хорошо. Я расскажу тебе немного из своей жизни, - Курт теребил цветок в петлице на пиджаке парня, - Хотя ты вроде как зол на меня, и тебя всё это не интересует. Блейн запустил ладонь в волосы мальчика и прислонился щекой к его лбу. Приняв это как сигнал к действию, Курт начал : - Мне было так одиноко без тебя на этой неделе. Безуспешно пытаясь завить на палец короткие пряди, Андерсон вслушивался в каждое слово. - Вчера я почему-то вспомнил про МакКинли, позвонил отцу и плакал как маленький. Мне так стыдно. Ответа не последовало, мальчик вздохнул и продолжил: - Это всё стресс перед выпускным. Я же мог сейчас заканчивать совсем другую школу. Весь в ссадинах. Как обычно. Внутренние ссадины были в сто крат больнее, чем следы от школьных избиений. Внутренние ссадины были как следы от школьных избиений, но только посыпанные солью. - ...мне было грустно. Но потом я вспомнил, что у меня есть ты...Ну или хотя бы я у тебя. Стало лучше, и я уснул. Я вчера хотел рассказать, но когда ты вернулся, я уже спал. А сегодня, - он смутился, - Нам было не до этого. И потом еще этот Адам... Андерсон напрягся. Курт заботливо сжал его плечо. - Нет, ты не понял. Я люблю тебя, - мальчик перешёл на шёпот, - И мне тебя не хватает. Мне и за это стыдно. И я очень плохо сплю, Блейн. И мне опять чудится этот пожар. Иногда я просыпаюсь, потому что мне кажется, что я горю, и мне страшно умереть от этого. - Ты, - хрипло начал Андерсон, - Не умрёшь. - Хорошо, что ты заговорил. Ты не злишься? - Злюсь, - Блейн шутливо укусил его за нос, Курт сразу вспомнил замечания Кроуфорда, которые теперь казались бессмысленными. Разве Андерсон мог желать ему зла? - Скажи, что всё будет хорошо, Блейн. Мне страшно. - Чего тебе страшно? - Я не знаю. Меня беспокоят сны и мысли. Какие-то глупости, и ты сейчас... - Что я сейчас? - Ты снова куришь. - Только сегодня, - перебил Андерсон. - Ты грустный. И странный. Что-то случилось. Я вижу. - Потом расскажу. Ночью. А сейчас не отвлекайся, - Блейн говорил, а его губы уже давно шарили по лицу Хаммела, и каждый поцелуй был таким крепким, будто они видятся в последний раз. - Ты останешься у меня? То есть...у нас? Андерсон коротко кивнул. - А Себастиан? - Это так важно сейчас? - Нет. Нет, Блейн. Только не злись...Господи! Это лучшее, что случалось за последний год! Усмехнувшись, парень в сотый раз притянул мальчика к себе, сокращая и без того крохотное расстояние между ними. - Ты говорил то же самое, когда мы с тобой впервые... - Тихо, - Хаммел перебил его нетерпеливым осторожным поцелуем в губы, - Я тебя обожаю! - Я знаю. - Да. Знаешь, - грустно протянул Курт. Встав на носочки, он крепко обнял парня за шею, пытаясь зацепить зубами кожу. Андерсон засмеялся. Хаммел не умел оставлять засосов. Хаммел не умел быть страстным по-грязному. Хаммел не умел развратно вдыхать и еще более развратно выдыхать в его губы. Он учился быть взрослым с Блейном. - Там твой Кроуфорд в кустах, - тихо буркнул брюнет, - Заждался. - Я никогда не смогу оставить на тебе следов, - проигнорировав замечание, мальчик продолжил исследовать шею Андерсона. - Ты оставляешь на мне гораздо больше следов, чем может показаться, - он криво улыбнулся, осознав как нелепо и слащаво это прозвучало. Курт думал иначе. Голова кружилась, а сердцебиение заглушило все остальные звуки. - Ну что такое? Твоё сердце сейчас выскочит, Курт. Что я тогда буду делать? - Не хочу уходить, - в глазах стояли слёзы, и Курт совсем не знал почему. Он был взволнован, жутко взволнован. Настолько, что тошнота подступала к горлу. - Посмотри на меня. Положив ладонь на щеку мальчика, брюнет молча рассматривал бледные веснушки, которые раньше не замечал, небольшие шрамики, Курт рассказывал, они у него с дества. Он сильно изменился с тех пор, как они познакомились, стал взрослее и, как надеялся Андерсон, сильнее. Мальчик наклонил голову и потёрся об его руку. - Котёнок, - вырвалось у Блейна, хотя ничего подобного он говорить не собирался. Курт засмеялся, шмыгая носом. - Улыбайся, - горячее дыхание обожгло его ухо , - Ты слишком много плачешь. Сегодня твой день. Ты заканчиваешь школу. Начнём заново, да? - Да, - охотно ответил Курт, толком не понимая о чём его спрашивали. Но он готов на всё, если это Блейн. - Иди, - Андерсон в последний раз поцеловал его. - Почему мы не можем пойти туда вместе? - вздохнул Курт, - Я умру, если проведу остаток дня без тебя. - Мы уйдем, как только часы пробьют полночь, - Блейн подмигнул, перемещая ладонь вниз по спине мальчика - Понимаешь о чем я, Золушка? Хаммел послушно выпустил его руку, запоминая неуловимое ощущение на самых кончиках пальцев. - Это определенно будет Нью- Йорк, - внезапно крикнул Блейн вслед мальчику. - Что? - Курт, обернувшись, улыбнулся. - Я хочу целовать тебя на Таймс Сквер. Летом. *** " Я хочу целовать тебя на Таймс Сквер. Летом." Летом. На Таймс Сквер. Целовать. Какая сейчас играет песня? Сколько времени прошло с начала церемонии и когда она перетекла в дискотеку? Курт не помнил. Он еще ни разу не посмотрел на Андерсона. Он держался. Кроуфорд что-то рассказывал, но он не слышал. Не слушал. Не мог. Судя по тому, сколько пьяных учеников копошилось вокруг, выпускной подходил к концу. Королём вечера был выбран парень с гуманитарного профиля, которого Курт даже не знал. В отличие от МакКинли, в Далтоне не было королев. Множество событий прошли мимо, слипаясь друг с другом и не откладываясь в памяти. Мальчик сидел за столом, ковыряя заусенцы до крови. Ему не нравилось, как смотрит на него Себастиан. Смайт как-будто знал всё да ещё и в подробностях. Нервно прикусив губу, Хаммел взял стакан с пуншем, пролив половину содержимого на скатерть. - Нервничаешь? - Адам как всегда появился из ниоткуда. - Да. Да, немного. Просто...Это всё так волнительно. Все такие счастливые. - Но не ты, - заметил юноша, по обыкновению попадая в точку. - Адам, - раздраженно пролепетал Курт, - Прекрати. - Потанцуем? - Кроуфорд подал ему руку. Обернувшись, он наткнулся на испепеляющего его взглядом Блейна. Андерсон был один и, очевидно, недоволен. То ли отсутствием Себастиана, то ли напористостью Адама. - Да, - неуверенно ответил Хаммел, мысленно блокируя подкатывающую тошноту уже в миллионный раз. Он робко обхватил шею партнёра, отметив, что его одеколон пахнет совсем не так вкусно, как одеколон Блейна. Всё в нем было не так, как в Блейне. Даже руки, робко сцепившиеся на талии. Курт привык к уверенным, крепким объятиям. И танец не навевал ничего, кроме тоски, становясь скорее пыткой, чем развлечением. - Ты очень хорошо танцуешь. - Спасибо. - Ты необыкновенный, - Кроуфорд притянул Курта ближе. - Спасибо, - спокойно ответил мальчик, пытаясь держать Адама на расстоянии. - То, как ты поёшь, двигаешься, выглядишь. В тебе определенно что-то есть, Курт. - Ты смущаешь меня, - уголки губ приподнялись. Курт улыбался, ощущая что-то вроде легкости. Кроуфорд сам по себе был...лёгким. Легче Блейна. С ним было легче заговорить, его прикосновения во время танца неощутимы, всё, что он говорил - легкое. Но легче и лучше - не синонимы. - Ты не должен смущаться, потому что заслуживаешь восхищения. - Спасибо, - повторил Курт, ощущая неприятное послевкусие. - Он смотрит на нас. - Адам, сосредоточься, - мальчик закатил глаза, -Ты отдавил мне все ноги. - Хочешь я докажу, что он тебя не любит? - Прекрати. - У него не хватает смелости даже приближаться к тебе на людях, - Кроуфорд провоцировал его. Навязчиво и неприкрыто. - Ты сведешь меня с ума этими разговорами. - Пойми, я желаю тебе добра. - Понимаю, только давай мы отложим этот разго... Курт не хотел, чтобы скользкие губы Адама накрыли его собственные. Курт, в конце концов, не ожидал, что Кроуфорду взбредёт в голову целовать его прямо на танцполе. Но факты - вещь неумолимая. Это не лето. Не Блейн. Не Таймс Сквер. Даже не беседка в Далтоне. Краем глаза он только уловил движение в дальнем углу зала, а потом всё было как в тумане. Блейн сильный. Хаммел убедился в этом еще раз, когда резким толчком был отброшен от Адама, сбитого ударом на пол. От Адама, по лицу которого через некоторое время начала струйками стекать кровь. - Убери от него руки, - рычал Андерсон. Юноша получил куда больше той несчастной пощечины, которую влепили Курту около месяца назад. - Пошёл ты! - выкрикнул Адам, чем навлёк на себя повторное нападение. Блейн бил точно в живот и лицо, не успокаиваясь до тех пор, пока его не оттащили от тела, уже неспособного обороняться. - Он ненормальный! - застонал Круфорд, приложив к (судя по всему сломанному) носу ладонь. - Урод! - Блейн швырнул в сторону парня первый попавшийся под руку предмет. Это была тарелка, вскоре разбившаяся об пол прямо в милиметре от блондина. - Господи, Блейн, прекрати! - завопил Хаммел не своим голосом, хватая парня за плечо. Их взгляды на секунду пересеклись, и лучше бы этого не случалось никогда. Блейн был не в себе. В глазах горело столько ненависти, сколько не мог вместить человек. - А ты...Ты мне противен, - процедил брюнет сквозь зубы, сдирая руки мальчика, сжав их до такой степени, что красные полосы еще долго напоминали об их...ссоре?Конце? Курт не мог поверить в то, что это адресовано ему. Еще недавно они были самыми счастливыми. Собирались провести лето вместе. Целых три месяца с Блейном в одну секунду отодвинулись и растаяли. *** После того, как все трое провели час в кабинете директора, Курт боялся возвращаться в комнату. Нет, не так. Курт боялся Блейна, который топтался в коридоре и, бурча под нос ругательства, не мог открыть дверь, который исступленно дёргал ручку, чуть не вырвав её. Когда, справившись с замком, они оказались внутри, Хаммел понятия не имел, с чего начать разговор. - Блейн... - Катись к чертям! - нечеловеческий ор оглушил Курта. Даже стоя спиной к парню, он почувствовал, как тот сжимает кулаки, как вздувается вена на шее, знал, как выглядят застывшие глаза, наполненные отвращением. - Ну в чём дело? - Ни в чем, - огрызнулся Андерсон, - Я не хочу тебя видеть. - Почему? - Меня бесило даже то, что он здоровался с тобой, а теперь ты толкаешь свой язык в рот этого подонка на глазах у всей школы, и еще спрашиваешь меня в чём дело?! Закрой за собой дверь, пока я не проделал с тобой то же самое, что с ним. - Но я не... - Заткнись! - Блейн не стеснялся в выражениях. Его колотило от ярости настолько, что даже глаза помутнели, - Вы могли бы трахаться молча здесь, но облизать всё твоё лицо прямо на танцполе... - Зачем ты так? Выслушай меня. - Я не хочу слышать тебя. Меня раздражает каждое твоё несчастное оправдание. Ты меня раздражаешь. Не приближайся! Это неправда. Нельзя одними и теми же губами признаваться в любви и говорить такие гадости. Блейн же признался. Совершенно точно признался в том, что любит его. - Давай поговорим. - Мне не о чем разговаривать с такими, как ты. - Я всего лишь... - Закрой рот, Курт. - Я не сделал тебе ничего плохого. - Ты изменил мне! Ты повел себя как дешевая шлюха! Накипевшая обида полоснула Хаммела, осев комом в горле. Всё, что он перенёс за полгода, брызнуло потоком бессвязной речи и слёз. - Как ТЫ можешь обвинять меня в измене?! Это ТЫ изменял своему парню! - кричал Курт, делая несколько шагов по направлению к Блейну, - Это ТЫ сделал меня шлюхой! - Сукин сын! - Стул, стоявший возле кровати, был опрокинут одним движением руки. Хаммел испуганно вздрогнул, - Я убью тебя, Курт. Я переломаю тебе все кости. Проваливай! Мальчик часто моргал, не веря в происходящее. Это не тот Блейн, который нежно обнимал его в беседке. -Почему я никогда не получал ничего больше, чем постоянное унижение? Даже твои поцелуи, Блейн! Даже это унижало меня. Потому что ты не принадлежишь мне. Никогда не принадлежал.Ты только берёшь! Ничего не даёшь взамен! И как твои волосы слипаются от геля. И как ты говоришь во сне. И как ты смешно и беззащитно выглядишь, целуясь с закрытыми глязами. И как ты заразительно смеёшься. Это всё Себастиану. Для него, - Курт уже не всхлипывал изредка, он задыхался, - Я всего лишь хотел иметь что-то своё. То, что не будет выворачивать меня наизнанку за каждое прикосновение. - Новый член в заднице? - грубо оборвал его брюнет, - Убирайся отсюда! - Друга. - О. Так значит ты трахаешься со всеми своими друзьями? - Блейн, я... - Ты говорил, что тебе стыдно! О, как стыдно. Со мной стыдно, а с этим... уродом нет? - Ничего не было, Блейн, пожалуйста, - Курт подошёл еще ближе. Андерсон отпрянул, поёжившись от отвращения. - Не смей трогать меня после него. Не приближайся или я убью тебя! Курту было страшно. Он знал, что Блейн сможет поднять на него руку. - Я трогал тебя миллион раз после вещей куда хуже, чем поцелуй, на который я не ответил и не хотел! - Ты был согласен на это, - орал Блейн, смахивая со стола вещи, - Я- нет. Ты не можешь упрекать меня, я ничего не обещал тебе! - Не надо вести себя как ребёнок, - произнес Курт почти шёпотом. - Ну тебе же позволено вести себя как шлюха! - Андерсон кричал так громко, что, казалось, оконные стёкла вот-вот треснут. За последние три минуты Блейн озвучил всё самое страшное, что копилось долгие-долгие месяцы. Курт боялся разозлить Андерсона, боялся, что Блейн будет считать его доступным. - Господи...Да что ты говоришь... - Я говорю, что ты, Курт, грёбаная шлюха! - Пожалуйста... - Я не хочу знать тебя! - Но ты...Но мы...нет! - Еще неизвестно, чем вы тут занимались, пока меня не было! - А чем ты занимался, когда тебя не было? - растеряв остатки спокойствия, срывая голос вопил Хаммел, - Не хочешь рассказать? Ты не упускаешь ни одной возможности сделать мне больно! - Ну так пошел вон отсюда! - Но я люблю тебя! - Мне плевать на это. - И ты...Ты же...Любишь меня? - Нет. - Блейн... - Нет. Я не люблю тебя. - Но ты говорил...Но...Боже! Ты пользовался мной, - всхлипнул мальчик, - А теперь ищешь повод оставить! - Да, мать твою! Как ты догадался?! Блейн замахнулся с такой силой, что Курт слышал, как рука рассекла воздух. Он испуганно смотрел на Андерсона, вжимаясь в стену. - Просто уйди, - тихо попросил его брюнет. - Ты можешь ударить меня, если тебе хочется. Только, пожалуйста, верь мне. Блейн! Я умру! Не бросай меня! - Хаммел вцепился в занесенную над ним руку, вцепился до боли в пальцах. - Нет, Курт. Всё кончено. Нет. Не надо. Не надо. Блейну не доводилось плакать, обнимая кого-то, заливающего слезами новый костюм, судорожно хватать хрупкие плечи, желая ломать их и гладить одновременно. - Не надо, Курт, не трогай меня. Я сейчас тебя ударю, отпусти, - он прижимал мальчика ближе, всхлипывал, неспособный разжать руки, даже чтобы вытереть позорные слёзы. Блейн пытался собраться. Придумать, где ночевать, как сложить свои вещи, где провести лето, чтобы никогда не пересечься с Куртом или Кроуфордом. Даже случайно. Как оттолкнуть Хаммела и перестать рыдать ему в волосы. Как выбросить из головы омерзительную картину поцелуя. Что сказать родителям, когда им сообщат о драке. Блейн всегда был примерным учеником и хорошим сыном. Но немного "не таким". Никто не знал, что истинной причиной пребывания Андерсона в Далтоне была именно ориентация. А точнее неспособность родителей смириться с ней. Теперь они точно возненавидят его. Почти так же, как он теперь ненавидел Курта, только не мог остановиться. Он привязался. Он мучил мальчика, затягивая петлю на шее не только ему, но и себе. Блейн не привык доверять. Единственное, к чему он привык - спать с парнями. А строить отношения...У него был Себастиан. Себастиан, которого он в первый год любил, наверное, почти так же, как сейчас его любил Курт ( если любить так сильно вообще возможно). Но Блейн ничего не рассказывал Смайту, боясь показаться нелепым, слабым, в чем-то, может быть, глупым. Потом привычка заниматься сексом вытеснила взаимопонимание, оставляя за собой дорожку из ссор, упрёков и недоверия. Хаммел подвернулся вовремя. Когда желание выговориться и целоваться до головокружения начало скручивать. Он не хотел нравиться Курту. Ему по сути было всё равно на это в первое время. Отсюда смесь легкого пренебрежения и искренности. Блейн делился с Куртом всем, от проблем и жалоб до нерастраченных как ненависти, так и нежности. Когда зарождающееся чувство застало его врасплох, Андерсон намеревался отдалиться от мальчика. Самым эгоистичным, но действенным способом. А позже дал себе волю. Он обнимал, потому что хотелось обнимать, он лишил мальчика девственности, потому что знал : это не из-за похоти, это потребность, диктуемая далеко не телом, это близость во всей её полноте. Теперь же Блейн окончательно убедился в том, что сделать шаг навстречу - самая большая ошибка. Его предали. Курт предал. Андерсон всегда разочаровывался легко и быстро. Со временем свыкся и научился быть безразличным. Делать больно и ломать он умел изощрённо, даже с каким-то надменным удовольствием. Но чувствовать себя сломаным - совсем другое дело. Обида и ярость, примешиваясь к жуткому осознанию того, что он получил по заслугам, стучали в висках, окончательно закрывая его от Курта, от всего мира. Блейн не простил бы мальчика при всём желании. И ему не требовалось совершенно никаких причин ни для того, чтобы полюбить, ни для того, чтобы возненавидеть. Потому что причиной был он сам. Излишне эгоистичный, где-то жестокий. Желание владеть Куртом перебивало сострадание, перебивало человечность, перебивало всё. Куртом. Не телом Курта, а им целиком и полностью. Можно ли винить Андерсона в этом? Курт не винил. - Я не изменял тебе. Никогда. Ну послушай же ты меня. Не изводись. - Нет, - отодвигая Хаммела от себя, холодно сказал Блейн, - У меня к тебе ничего не осталось. Кроме желание разбить в кровь твои грязные губы. И он не лгал. Он чувствовал в себе силы сделать это. Ударить. Ударить за то, что Хаммел посмел причинять страдания ему, непоколебимому. - Блейн, ну пожалуйста. Пожалуйста, верь мне. Я люблю тебя. Я очень тебя люблю. Я люблю тебя больше жизни, - быстро шептал мальчик, уткнувшись в шею парня. - Нет. Нет, Курт. Курт, нет. Нет, - монотонно повторял Блейн, убеждая то ли его, то ли себя. - Ты же можешь дать мне шанс? Хотя бы объяснить тебе. - Нет. Этого не будет. Ничего не будет. - Ты не должен так поступать... - Собирай вещи и уходи. Быстро, - спокойный тон звучал куда страшнее срывающихся криков, - Просто сложи вещи и убирайся. Слышишь меня? Я не хочу иметь ничего общего с тобой. Мы хотели начать заново. Без лжи. Ты сделал свой выбор. Ты так и нарываешься на страдания, чёртов маленький мазохист. Я был о тебе...лучшего мнения. И... я сегодня вечером сказал Себастиану, что мы расстаемся. Что мы расстаемся сразу после выпускного. Сказал, чтобы ты мог чувствовать себя комфортно. Я забуду об этом школьном кошмаре, о Смайте и особенно о тебе через неделю. Но знай, что сейчас я очень...Очень...Черт возьми, тысячу раз очень зол на тебя, Курт Хаммел. - Боже... - пробормотал Курт. Они могли бы стать счастливыми. Обязательно могли бы, если были бы кем-то другими. - Блейн, подумай обо мне, пожалуйста. Хотя бы раз. Мне не нравится Адам. Я люблю тебя. Тебя, Блейн. Ты мой первый. И я клянусь, ты мой единственный. Разве я мог... - Я сказал собирай свои шмотки или я сам уйду. Курт поплёлся к чемодану. Через неделю. Через неделю. Забудет через неделю. Блейн лукавил. Курт истекал кровью изнутри. Сейчас они могли бы только вернуться в их родную комнатку, и Андерсон, чтобы загладить свою вину за невнимание на выпускном, обязательно бы включил тихую музыку, и до утра кружил бы его в танце. Но они вернулись раньше. И вовсе не потому, что праздник закончился. Застегивая чемодан, мальчик подумал о том, что лучше бы Блейн избил его, а не Адама. Может быть, тогда бы Курт умер, положив конец бесконечному невезению. "Ну и угадай теперь, кто сдал последний промежуточный экзамен?" Ну и угадай теперь, кто загнётся в небольшом домике на окраине города, вспоминая тот вечер, собирая Андерсона по крупицам воспоминаний о коротком счастье? - Счастливых каникул, - Блейн учтиво открыл дверь, пропуская его к выходу. - Я люблю тебя, - Курт прислонился лбом к косяку, чувствуя, как сумка становится тяжелой (или это он вдруг стал слишком слабым?). - Это неважно, - замотал головой Андерсон, - Это больше не важно.