Дружок...

По большому безымянному озеру, которое медленно, но уверенно превращалось в болото, рассекая водную гладь, не спеша, плыла рыбацкая лодка. Внешний вид ее говорил о том, что, возможно, она доживает свои последние дни. Не единожды законопаченные борта могли похвастаться множеством заделанных пробоин и прорех, которые, будто шрамы на теле, были очень хорошо видны. Нос лодки сильно задирался к верху — еще одно свидетельство старости, хоть и выглядело это очень гордо. Почти новые весла равномерно опускались в воду на одинаковую глубину. Правил ими старик, сидевший в лодке спиной к носу. Длинные спутанные волосы облепили вспотевший лоб, изборожденный глубокими морщинами. Взлохмаченная седая борода покрывала большую часть его лица. Старик был слегка сгорблен и казался неопределенного роста, поскольку сидел. Напротив пожилого мужчины сидел пятнадцатилетний кобель белой масти с черными крапинками по кличке Дружок. Умные, но подслеповатые карие глаза собаки преданно смотрели на старика.  — Ну, чего ты глядишь-то на меня? — хриплый голос старого рыбака неприятно резанул в тишине. Серые глаза старика пристально посмотрели на кобеля. — Твою мать! Прям, Герасимом себя чувствую, — мужчина с досады сплюнул в воду. Но продолжал грести размеренно и уверенно. Дружок, не отрывая преданного взгляда, усиленно вилял хвостом.  — Вот же штука, — тихо проговорил старик, — ходить почти не может, а цурпалком своим как машет. Кобель тихонько гавкнул, как бы соглашаясь со своим хозяином. А быть может, он извинялся таким образом; кто его знает — ведь человеку не дано понять собачий лай. Так же, как и собаке не дано говорить. Где-то вдалеке послышался громкий всплеск. Скорее всего, это была большая рыбина, за которой старик охотится уже много лет и никак не может поймать. А ведь все это время Дружок был с ним рядом. И не только во время рыбалки — всегда, и практически везде. В отличии от людей. Эти всегда приходят и уходят. Никто не задерживался возле старика надолго. Впрочем, он сам выбрал путь отшельника. Тихий лай вернул рыбака в реальный мир. Оглянувшись назад, к носу, он увидел огромное бревно, спокойно дрейфующее в озере. Лодка плыла прямо к нему. Если бы не Дружок, то влетел бы старик прямо на эту корягу.  — Молодец, — тихонько похвалил он пса. — Эх, до чего же мне паскудно на душе, ты ведь даже не знаешь, что это твоя последняя поездка, — рыбак даже перестал грести, опустив весла в воду почти наполовину. Лодка медленно остановилась и стала смещаться в сторону от заданного направления. Но затем он взял себя в руки и погреб дальше. Все дело в том, что последние несколько месяцев Дружок стал слаб на задние лапы. Пятнадцать лет для собаки срок немалый. Можно сказать, что пес уже старше старика. Но не в этом проблема, а в том, что кобель начал ходить под себя. А живет он в лачуге у старика и ни в какую не хочет переселяться в будку. В общем, рыбаку стало накладно ухаживать за ним. Решение пришло как-то само собой — легче и гуманней, чтобы Дружок не мучился, будет его утопить…  — Ну, вот и прибыли. — Старик ласково потрепал пса за ухом, тот в ответ энергично завилял хвостом. — Вот же зараза, ходить не может, а цурпалком как мотыляет. Место последней прогулки для Дружка было выбрано не случайно. Недалеко от лодки был виден небольшой островок, на котором они частенько оставались на ночь. Пес любил это место. Можно сказать, что это был самый любимый клочок суши на всем этом проклятущем озере. По молодости кобель частенько носился от одного берега до другого, преодолевая это расстояние буквально за минуту. Любимым его делом было после купания подойти поближе к своему хозяину и начать отряхивать мокрую шерсть, обрызгивая старика с ног до головы… В это утро стояла какая-то необычная тишина. Не пели птицы своими разными голосами, не шумела листва деревьев на ветру, даже насекомые не жужжали, не трещали, и не переговаривались между собой. Природа молчала, будто в ожидании чего-то страшного. Даже рыбы, обычно снующие в пока еще прозрачной воде, не показывались сегодня. Старик посмотрел на пса. Тот по-прежнему активно вилял хвостом. К горлу мужчины подкатил ком. Одинокая слезинка скатилась по щеке, но не более того. Он с нежностью потрепал своего любимца по голове. Затем стал гладить спину. Дружок продолжал вилять хвостом и преданно смотрел подслеповатыми глазами. С каждой секундой у старика на душе становилось все паскудней и паскудней. Он чувствовал себя предателем, негодяем, подлецом. Он чувствовал, что если еще немного повременить, то… Старик взял пса на руки. Осторожно, заботливо, чтобы не причинить боли. Свесился, насколько это было можно за борт.  — А помнишь, как ты поймал свою первую рыбину? Как ты тогда бегал радостно — охотник, не выпуская ее из зубов… А как ты первый раз увидел кошку? Бедняга несколько дней не слезала с дерева… Как ты впервые предупредил меня о воре? Ох, знатно же он от нас получил… Помнишь, как мы первый раз попали на этот самый островок? Как ты пол дня носился по нему… Помнишь? Я помню. Никогда этого не забуду. Господи, какой же я идиот!!! Как я только мог такое придумать?! Жить мне стало накладно?! Ухаживать тяжело?! Да что б я в пекле горел, если я это сделаю! Старик осторожно прижал к себе пса. Но очень-очень крепко. Дружок активно вилял хвостом и преданно смотрел подслеповатыми глазами. Все это время он даже не сопротивлялся. Внезапно почувствовался сильный толчок, лодка покачнулась. Старик потерял равновесие и упал в воду вместе с собакой. Штаны и куртка мгновенно намокли, сапоги заброды стали наполняться водой. Разжав объятия, старик пошел ко дну. Дружок остался на поверхности озера. Рыбак пытался снять сапоги — ничего не получалось. Намокшая резина упорно цеплялась за голые участки кожи. Старик почувствовал себя обреченным. Воздуха не хватало, легкие жгло, хотелось глубоко вздохнуть. И он не сдержался — вода ледяным потоком хлынула в легкие, мужчина инстинктивно закашлялся, пытаясь освободиться от жидкости, но это только усугубляло ситуацию.  «Какая ирония, — подумал он, — впрочем, поделом мне». Старик посмотрел наверх и увидел там барахтающегося пса. «Надеюсь, ты выживешь, Дружок»… *** Старик очнулся на берегу в приступах жесточайшего кашля, вызванного спазмами в горле. Организм избавлялся от воды, попавшей в легкие. Жидкость выходила при каждом приступе кашля. Но даже когда уже внутри ничего не осталось, все равно сотрясало так, что казалось, еще немного, и вслед за водой выйдут и легкие. Наконец пришло облегчение. Как же он очутился на берегу? Старик осмотрелся. Что-то тяжелое мешало ему подняться полностью. Он пригляделся повнимательнее и онемел — возле него лежало бездыханное тело Дружка, вцепившегося мертвой хваткой в воротник его куртки. По поводу того, кто вытащил его из воды, не могло быть никаких сомнений. Старик осторожно обнял мертвую собаку и безудержно зарыдал, как ребенок. Возможно, впервые за всю его взрослую жизнь… *** Солнце стояло высоко в зените и ослепительно ярко освещало небольшой островок в безымянном озере. Птицы пытались перепеть друг-друга на разный лад и мотив. Разноголосый хор звонко стоял в ушах. Зеленая молодая травка расстилалась красивым изумрудным ковром по всему островку. В этом ковре копошилось множество жучков и других насекомых. Перед небольшим бугорком на коленях стоял старик и тихо плакал. Ему еще никогда не было так плохо. Так грустно. Так одиноко.  — А помнишь, как ты поймал свою первую рыбину? Как ты тогда бегал радостно — охотник ведь, не выпуская ее из зубов… А как ты первый раз увидел кошку? Бедняга несколько дней не слезала с дерева… Как ты впервые предупредил меня о воре? Ох, знатно же он от нас получил… Помнишь, как мы первый раз попали на этот самый островок? Как ты пол дня носился по нему… Помнишь, как ты неоднократно предупреждал меня об опасности? Как часто ты выручал мою паршивую шкуру? Я всегда мог на тебя положиться. И вот чем я тебе отплатил… Прости меня, я тебя подвел, не уберег. Помнишь, как ты спас мою жалкую жизнь? Помнишь? Я никогда не забуду, обещаю, никогда! Пусть твоя душа попадет в рай. Спи спокойно, Дружок…