Fils de destin

"Как глупо, я опять пишу тебе, какой раз? Сотый наверное? Но ты уже поняла, что мне плевать. Я сейчас, как какой-то школьник, влюбленный в девочку старше на два класса, пытаюсь выразить свои чувства на бумаге, хотя мог бы послать смс? Ты ведь находишь новый мир со всеми его технологиями довольно забавным, но не можешь не согласиться, письма-это так по старому романтично. Если честно, когда я в сотый раз взялся за ручку и вырвал из блокнота листок, Ребекка усмехнулась и сказала, что все это зря, и тебя уже не вернуть. А потом она достала виски и почему-то погрустнела, вышла на балкон. Возможно, ей все это знакомо? Сейчас уже вечер, мне странно говорить тебе это, но я стал более сентиментален, чем обычно. Стоит задуматься, если бы мне нужно было убить человека, я бы, как и прежде вырвал его сердце, с улыбкой на лице, или же, я засомневался? Если честно, не имею соображений на этот счет. Говорят, что таким становишься пережив пару десятков лет, или пару смертей близких людей, вот я и думаю, может это и впрямь так? Я потерял Ролана, а ведь он единственный пытался сдерживать мой гнев, и что иронично, после его смерти, я и впрямь стал задумываться над этими словами. Идиот. А самое главное, я потерял тебя, возможно, не физически, а фактически. Просто привык, что ты постоянно появляешься ни с того ни с сего, и вот уже болтаешь со мной как и прежде. Или привык к твоей вальяжной походке, к твоим слегка ссутулившимся плечам, но таким крепким и не сломленным; к твоему грубому голосу, до невозможного волшебной внешности? А может, все дело в этих белокурых волосах и зелено-серых глазах, которые постоянно выражают миллиарды эмоций, но ни одна из них не отражается на твоем белоснежном лице? Постоянная грубая улыбка, немного усталая, а иногда до боли в сердце искренняя. Мне не достает твоей слегка заметной татуировки по всей спине, черный крест, я никогда не видел его полностью, а так хотелось, если честно. Хотя мне всегда можно было насладиться "Χάος" на твоей руке, левое запястье. Глупо, но мне она нравилась, хотя греческий алфавит мало привлекал меня. Мне правда не хватает твоих ледяных слов брошенных в адрес любого существа, которое тебе надоедало. И, признаюсь, мне нравилось сидеть рядом с тобой и слушать ваш разговор с моим старшим братом. Клаусу ты нравилась, а тебе он был замечательным собутыльником, и в конце концов другом. Но в ту нашу встречу, когда ты и впрямь была напугана, первый раз я видел тебя такой. На твоих глазах четко вырисовывался страх, а руки дрожали, когда из них выпал острый нож, а Ролан корчился в предсмертных муках на полу. По твоим щекам бежали слезы, ты, как утопающий, схватила рукав моей кожаной куртки. Этот Алан был доволен собой, он показал все стороны той жизни, которую он не терпится показать тебе, но так-ли тебя привлекает все это? Послушай, ты не виновата в смерти Ролана, он погиб не от твоей руки, хотя, нож в твоих руках говорил об обратном, но это сделала не ты, пойми же наконец. Я не виню тебя, и Ролан, уверен, тоже. Я тогда просил тебя выбирать, и ты сопротивлялась, кричала, что все кончено, и твой путь давно создался сам собой, что нет пути назад. В тебе всю жизнь борются две стихии: твоя мать, твой отец и сама ты, которая совершенно запуталась, которая не знает, к чей же груди прильнуть. Генрих, твой отец, не со зла написал эту записку, он лишь пытался достучаться до тебя настоящей, но твоей матери даже не стоило делать этого, Анархия, я уверен, воплощение зла, хаоса и больших бед. Пойми, ты совсем на нее не похожа, хотя и пытаешься доказать всему миру, а прежде всего самой себе, обратное. Хенрика, прости меня, в ту ночь я должен был придти раньше, но опоздал, зато появился Алан, этот чертов блондин, я уже говорил, что хотел бы вырвать ему сердце? Я просил тебя тогда выбрать, и ты сделала его, но уверена, что это был именно он? Я же знаю тебя, хотя, последние новости говорят об обратном. Мне хочется смеяться от той глупости, что пришла на ум, но я почему-то сейчас разбил пустую бутылку виски о не в чем не повинную стену. Ты так странно прощалась, я бы даже сказал, что и не прощалась вовсе. Исчезла, лишь кивнув головой. А я так и не сказал самого главного, теперь придется писать все это здесь. Поверь мне, Хенри, мне будет тебя не хватать, повторяюсь? Прости, просто пытаюсь оттянуть самое главное, что засело в груди на столько давно, что хочется плакать, как брошенная школьница. Заканчиваю письмо. Оно и так уже превышает все рамки адекватных писем, хотя кто сказал, что я адекватен? И последнее, если честно никогда бы не сказал тебя все это в лицо. Я люблю тебя, Хенрика, мой чертов ангел, прости, но это письмо будет последним, я больше не потревожу твои планы, не влезу в твою жизнь, может у вас что-нибудь сложиться с Аланом? В любом случае, удачи, хотя ты и без нее всем кишки вырвешь." P.S Твой Коул Майклсон.