Наш с тобой танец

      Юная тогрута сидела на подоконнике в их с учителем общей комнате, и в нерушимой тишине усердно изучала одну одновременно очень интересную и до боли скучную запись, все зависит от того, с какой стороны судить.       Совсем скоро в храме джедаев будет праздник — день летнего солнцестояния. В честь этого редко празднуемого во время войны праздника Совет джедаев вместе с Сенатом приняли общее решение устроить торжественный прием, а точнее бал. Разумеется, сенаторы были несказанно рады подобному решению, они никогда не пропустят возможности побывать на очередном нудном бале, которые считают очень увлекательными и полными важных новых знакомств. Даже некоторые из джедаев, в частности магистр Шаак Ти и мастера Айла Секура и даже Луминара Ундули, тоже обрадовались минутке свободного времени, и возможности проявить и показать себя с другой стороны, предстать перед остальными в лице истинных женственных леди. А вот мужской половине Ордена решение магистров и Сената пришлось не по душе, вначале его вообще посчитали совсем не смешной шуткой. В список противников бала попала и молодая тогрута, Асока Тано.       Поначалу падаван решила попросту проигнорировать решение Совета и не пойти на шумное и скучное сборище высших чинов общества Республики. Ей хотелось провести свободное от напряженной и угнетающей войны время, гуляя по ночному парку Корусанта и наслаждаясь такой недолговечной сладкой тишиной и покоем, но, к сожалению, ее мечтам не судилось сбыться в ближайшее время.       Каким-то чудным образом пронюхав о намерениях своей хорошей подруги (кто знает, возможно это второй Лорд Ситхов под прикрытием), сенаторка Падме Амидала пообещала ей, что устроит ей персональный Ад, если та не явится на бал. Что поделать, идти против неукротимой сенатора коммандер Тано не могла, увы Кодекс джедая не позволял, поэтому ей пришлось покорно согласиться.       Раз должен был быть бал, то разумеется на нем будут танцы, и этот факт только больше расстраивал и без того несчастливую девушку. Как раз с танцами у нее имелись ощутимые проблемы. Ранее она никогда не танцевала, не имелось подобной возможности, да и сама тогрута не проявляла особого желания, поэтому сейчас, всего за день до праздника, переборов себя, что естественно заслуживает аплодисменты, она усердно старалась выучить хоть один из танцев. Не долго думая она выбрала самый популярный из них, и по велению Силы (или же за участия ситха), он оказался самым сложным.       За своей довольно-таки шумной тренировкой джедайка не заметила, как домой вернулся ее учитель. С закрытыми глазами (кто знает, кто надоумил Асоку заниматься вслепую), она выполнила очередной поворот медленного танца, но врезалась в неожиданную преграду, повставшую перед ней, и больно ударилась лбом. Потирая ушибленное место, она открыла свои нежно-голубые большие глаза. Заметив в кого же стукнулась девушка, она мгновенно преобрела светло-коралловый оттенок и отпрянула от него на несколько шагов назад. — Доброй ночи, Учитель! Что-то вы сегодня уж слишком поздно вернулись, с заданием мы покончили еще рано утром! — специально позабыв об извинениях, подколола мужчину падаван, на что он лишь широко усмехнулся и скептически осмотрел помещение. — А что мы тут делаем? Чего это мы здесь на учителей нападаем? — саркастично вскинув бровь, спросил Скайуокер. — Эм… — тогрута не знала, что ему ответить. Она была неуверенна, стоит ли учителю говорить правду, или намного лучше будет быстро придумать очередную правдивую отмазку, и ближайших несколько недель не слушать его подколов насчет ее нового вынужденного временного увлечения?       Заметив на подоконнике датопад своей ученицы, на странице которого было описание Вены — одного из самых популярных медленных танцев Галактики, он быстро раскусил коварный замысел Асоки. Девушка была отличным, умным и очень способным падаваном, что Энакин всегда усердно отрицал, но в последнее время она стала немного неуклюжей и рассеянной. Когда он спрашивал у нее, что случилось, ответ всегда был один и тот же. Тогрута сразу краснела, что мужчина не сильно замечал из-за ее карамельного цвета кожи, сильно злилась и демонстративно уходила, а потом еще пару дней дулась на него. — Не уж то ли, мой юный падаван, ты наконец решила подучиться чему-то кроме любимейшего фехтования? Но, как я погляжу, мне придется расстроить тебя, выходит у тебя довольно-таки слабовато, мой юный падаван! — только подобное обращение мастера злило падавана больше, чем его расспросы о ее личной жизни. Она же в его отношения с сенаторшей не лезет, как бы не прискорбно ей наблюдать все со стороны, так пусть он не трогает ее! — Это все из-за того, что мне нужна пара, вдобавок я практикуюсь впервые в жизни, а этот танец очень сложно исполнять неопытному танцору самому, мой старый мастер, — парировала словесную атаку джедая тогрута. — Ну, раз так, — на лице мужчины появилась косая хитрая улыбочка.       Быстро сократив расстояние между ними, он положил свои руки на тонкую талию девушки. Не ожидая подобного поворота события, Асока почувствовала себя немного неловко. Подобная близость с учителем, не только во время сражений с сепаратистами, была у нее впервые. Она ощущала своим телом горячее тело дорого ей человека, она чувствовала биение его сердца, а его дыхание приятно щекочет внутреннюю часть ее лекки. Невольно жгучий румянец выступил на щечках девушки, и ей оставалось надеяться, что Энакин его не заметит, как и много раз до этого. — Тогда я лично научу тебя, мой неумелый падаван! К слову, почему ты такая холодная, неужто замерзла?       Ну и что должна была ответить ему Асока. Что это все и за-за него, что она похолодела из-за волнения, которое настигло одного из самых смелых и решительных падаванов Ордена лишь из-за таких необычных и не совсем учительских прикосновений ее наставника? Никогда! Она не выдаст этой тайны даже, если учитель решит узнать ее с помощью Великой Силы, или же обычной силы, никогда! — Или же тебе не хватает моих жгучих объятий? — совсем тихо, вкрадчивым тоном добавил джедай, вопросительно склонив голову с золотистыми волосами. — У-учитель, про что вы? — чуть заикаясь спросила Асока. Скайуокер и раньше часто шутил и любил разыгрывать свою ученицу, иногда его шутки принимали двусмысленный характер, но никогда они не заходили до такого, и это настораживало падавана. — Если это одна из ваших глупых шуточек, то прекращайте, она совершенно не смешная! — Не переживай, и доверься мне, Шпилька. Я лишь лично хочу обучить моего строптивого и такого неуклюжего падавана! — как не в чем не бывало, непринужденно ответил генерал-джедай, тихонько посмеиваясь над незамедлительной реакцией падаваном.       «Как я и предполагала, это была ваша очередная шутка, а мне-то в голову уже такое полезло.» — мысленно взмолилась падаван к силе, прося ее больше не допускать подобного. Она и так со всех сил старается сдержать и скрыть абсолютно ото всех, даже от самой себя, свои чувства, а и без того изменчивая судьба подкидывает ей такие сложные, почти непреодолимые испытания. Кое-как совладев с нахлынувшими эмоциями, она прибрала невозмутимого выражения лица, за что была обязана магистру Кеноби, и положила свои руки на плечи джедаю. — Лично? Никогда бы не догадалась, что мой учитель способен еще и танцевать, неужели вы и вправду такой мастер? — задала вопрос Асока, лишь чтобы прервать нависшее гнетущее молчание, и заодно и сменить тему разговора. Она все время отводила взгляд в сторону, стараясь не встретиться с пронзительными небесно-голубыми глазами ее Скайрокера. — В свое время Падме добралась и до меня… Ну что же, не будем ворошить прошлое, лучше начнем наши уроки. Сначала шаг влево, потом вправо, шаг назад и поворот… — вслух диктовал движения мужчина, попутно самостоятельно мастерски их выполняя.       Асока оказалась очень способной ученицей и в этом виде мастерства, и выходить у нее стало неплохо почти с самого начала. Лишь на финальном повороте, в самом конце танца, случилось кое-что непредвиденное. Запутавшись в собственных ногах, она споткнулась об одну из них, и потеряв равновесие, свалилась на ничего не подозревающего учителя. Не ожидав подобного, он тоже не устоял на ногах, и упал на спину. Сверху на него навалилась несравненная тогрута, невинно хлопая ресницами и силясь понять, что же она сделала не так? — На мне удобно, не так ли? — тихим шепотом спросил Энакин, не скрывая своей шикарной улыбки, и совсем не смущаясь довольно-таки откровенной позы. В ответ он получил лишь неуверенный слабый кивок, исходящий от шестнадцатилетней девушки с большими серо-голубыми, словно затуманенная морская гладь, глазами полными смущения и неловкости. — Энакин, я давно хотела тебе сказать… Я тебя лю… — наконец она решилась выдавить из себя это жалкое признание в любви своему «строгому» учителю, время пришло. Возможно, подобным образом повлияла это необычная поза, но ей было уже все равно на возможные не совсем приятные последствия и бурную реакцию учителя, больше этого она не боялась. Еще слово… но она была резко и самым наглым образом прервана. — Может, ты все-же встанешь? — подобное заявление вызывает у нее нежный детский смех. — Ах, СкайРокер, ты неисправим!