INFECTED

              Черти, как же больно… Я медленно и целенаправленно иду по стеночке к первому же в зоне видимости подъезду. М-да, собрать на хвосте целых три ударных группы – мой личный рекорд. Чтобы уйти от них, приходилось прямо под пули кидаться ради уничтожения летучих датчиков, так что теперь я похож на решето. Иногда поражаюсь – откуда во мне вообще столько крови? По собственным ощущениям могу сказать, что из меня уже, как минимум, литров восемь вытекло… Может, вирус ее как-то синтезирует? В прочем, какая разница… Нужно забраться повыше. Это все еще зараженный район – электричества тут нет, значит и лифт не работает. Наверное, выше третьего этажа я не заползу. Держась рукой за живот и согнувшись в три погибели, начинаю свое восхождение. Методичное ощупывание постановило: живота у меня как раз-таки уже нет – сплошное кровавое месиво. Регенерация лишь начинает лениво восстанавливать ткани. Мое внимание на нужном этаже привлекла единственная полуоткрытая дверь, к которой я и направился. Не думаю, что в данный момент у меня хватило бы сил даже на простое вышибание запертых дверей. В коридоре меня окутал холодный полумрак. Возможно, любому человеку стало бы от этого жутко и неуютно, но я прекрасно понимал – пусть и раненый, но я здесь самый опасный хищник и бояться мне особенно нечего. Квартира встретила жутким разгромом - явные следы агрессивно-скоростных сборов перед эвакуацией. Перевернутые столы и тумбы, выдранные с корнями ящики комодов, слой пыли, почти ровная линия отверстий в задернутых шторах от давней автоматной очереди с улицы… Дивану целому и невредимому я порадовался, как старому другу и поспешил аккуратно положить на него свое недо-расстрелянное тело. Горестный вой сам вырвался из моего горла при соприкосновении с вожделенным предметом мебели. Из-за резкого расслабления позвоночник прострелило болезненным спазмом, заставившим вновь спину напрячь. Что уж говорить о несчастных брюшных мышцах, больше напоминающих в данный момент фарш… Я постарался больше не двигаться и сосредоточиться на регенерации. Приглушенные звуки апокалипсиса с улицы казались такими далекими и незначительными… Будто меня это не касается никоим образом. Здесь так спокойно, тихо и темно. Просто идеально. Я пошевелил челюстью и поморщился – там в кости явно застряла пуля. И кто это умудрился так удачно по мне попасть? Неторопливо выковыривая из себя этот инородный кусочек металла, я пробежался глазами по комнате и в следующий момент еле удержался от внеплановой трансформации руки в когти – слишком уж внезапно мною было замечено новое действующее лицо. В самом дальнем от меня углу на полу сидел человек. Без единого движения, казалось, что даже без дыхания, он смотрел на меня расширенными глазами и ничего не делал. Если бы глаза не блестели – я бы подумал, что это труп. Угол, в котором находился человек, был одним из самых темных, так что пришлось немного вложиться в усиление зрения, чтобы понять, кого я перед собой вижу. Тут настало время для шока по второму кругу… Это был… зараженный! Об этом красноречиво говорила россыпь глубоких язв, покрывающая всю правую сторону его лица. Достаточно крепкий и, навскидку, высокий мужчина со светлыми короткими волосами. Если бы не темнота, то я наверняка смог бы разглядеть ненормальный оттенок кожи и полное отсутствие пигмента глаз. Точно зараженный. Но, этим тварям свойственно агрессивное и животное поведение, а этот как-то слишком пассивен. Что с ним не так? Я предпринял попытку сесть, но к горлу молниеносно подступило содержимое желудка, и я тут же с громкими соответствующими звуками проблевался собственной кровью на ковер. Закончив сие занимательное действо я, пытаясь отдышаться, снова поднял глаза на зараженного. Его поза изменилась: теперь он сидел так, будто секунду назад готов был рвануться ко мне. Хотел поймать момент моей слабости, но не успел? Нет, зомби для таких тактических ходов слишком тупы. Так что же это такое? - Сожрать меня хочешь? – Задал я риторический вопрос, не рассчитывая на ответ. - Нет… Я настолько не ожидал ответа, что подавился воздухом, услышав тихий шепот зараженного. Зомби не разговаривают. Он решил сломать все стереотипы? - Ну-ка повтори. - … Может, мне показалось? Слуховые галлюцинации из-за потери крови. Но он снова заговорил: - Можно, я подойду? Низкий мягкий голос по определению не мог принадлежать кому-то из вечно рычащих ходячих недо-трупов. - Попробуй. – Устало говорю я. Поглотить это чудо я всегда успею, а сейчас мне немного интересно. Зараженный поднялся на ноги и осторожно стал приближаться. Как я и думал, он высокий. На изуродованное язвами лицо упала полоса света, просочившаяся между неплотно задернутыми шторами. Даже отсутствие цвета у глаз не делало взгляд этого существа менее осмысленным. Думаю, даже в мыслях у меня больше язык не повернется назвать его зомби. Подойдя ближе, но сохранив дистанцию, мужчина внимательным и озабоченным взглядом осмотрел мои раны и постановил: - У тебя повреждения не совместимые с жизнью… Любой человек уже давно бы умер. Но ты ведь… не человек, верно? Я не ответил, лишь продолжал смотреть в его глаза и выискивать подвох. Почему-то мое предчувствие не говорило мне об опасности. Что есть этот зараженный в комнате, что нет – не важно. - Здесь есть аптечка, я могу попробовать… - Заговорил снова мужчина. - Мне это не нужно. В доказательство своих слов я трансформировал один из пальцев в тонкий коготь и вытащил-таки покореженную пулю из челюсти, чтобы регенерация и там могла приступить к выполнению своих обязанностей. Увидев столь явное подтверждение своих догадок, зараженный кивнул сам себе и как-то печально улыбнулся. Весь его вид выражал смирение с новыми реалиями этого мира. Он опустился в соседнее с диваном кресло и задумчиво уставился в пол. Если он и побаивался меня в начале, то сейчас расслабился и успокоился. Может, зря? - Я не говорю, что тебе повезло, - тихо проговорил он, - но, согласись: тебе чуть легче. Хотя бы выживать. Почему-то я сразу уловил нить начатого им разговора и ответил: - Это сложно назвать жизнью. И когда я стал так активно вести диалоги с людьми? Ну, или не людьми… Я ведь полностью абстрагировался от общества и стараюсь не контактировать таким образом с потенциальной едой. Зараженный снова с прищуром улыбнулся, и я смог заметить россыпь мелких морщинок вокруг его глаз. Он старше, чем я думал… - Ты еще так молод… А судьба уже предрешила твое будущее. Знаешь, у меня была дочь твоего возраста. - Мне тридцать. – Поставил я в известность собеседника. - Серьезно? – Искренне удивился мужчина. – А выглядишь младше. - Что стало с Вашей дочерью? – Неожиданно для себя самого спросил я. В комнате воцарилась тишина. Зачем мне вообще это знать? И почему я внезапно так уважительно стал обращаться к этому… человеку? У меня уже почти ничего не болит, осталась лишь жуткая слабость и мерзость пропитавшейся кровью диванной обивки. Зараженный сидел на кресле, упершись локтями в колени, и рассматривал собственные руки. Правая кисть тоже была изъедена язвами. Я не видел, в каком состоянии его тело из-за рубашки, но предполагал, что эта зараза покрывает всю правую его сторону, медленно пожирая. - Она мертва? – Предположил я. - Нет! Слава богам – нет… Она была в числе эвакуировавшихся. - Почему Вы не уехали вместе с ней? - Посмотри на меня. – Наигранно весело проговорил мужчина, демонстрируя руку и поврежденную часть лица. – Такому, как я не позволили бы далеко уйти. Пристрелили бы, не разбираясь. Мужчина замолк на пару секунд и тихо продолжил: - К тому же… Для дочки я мог быть опасен. Я не многим отличаюсь от толп зараженных снаружи… Пока мне удается сохранять разум, но безумие постепенно отравляет мое сознание. Скоро для меня все закончится, как для человека и я стану частью той массы. Я чувствую это. Моя девочка, - голос зараженного сорвался, - так кричала и плакала… Она не хотела оставлять меня в этом аду, даже собиралась остаться… Но я должен был ее спасти, чего бы мне это ни стоило. Плечи взрослого мужчины дрожали, а лицо было скрыто в ладонях. Не знаю, плакал ли он, не знаю, могут ли плакать зараженные… Но его душевную боль я ощущал почти физически. - И что Вы… сделали? - Мне пришлось очень сильно ее напугать. Мне нужно было дать ей понять, что для меня все кончено, и я сделал вид, что безумен, пусть это было и не так. Я набросился на нее, но дал убежать. Никогда не забуду страх в ее глазах… Я ужасен. Я лишил ее последних мгновений и последнего прощания с отцом и теперь запомнюсь ей просто диким монстром, чуть ее не убившим! Зараженный рывком откинулся в кресле и, запрокинув голову, горько рассмеялся. В его глазах сверкнули слезы. Как я мог думать, что МОЯ судьба самая трагичная? Как я мог вообще считать, что именно на МЕНЯ обрушилась вся несправедливость этого мира? Мне повезло… Ведь я все еще могу, все еще имею возможность бороться за свою жизнь и свое будущее! В отличие от многих… - Вы все сделали правильно. – Уверенно говорю я, принимая сидячее положение и опуская ноги на пол. – Вы спасли ее, Вы подарили своей дочери дальнейшую жизнь. Это самое ценное, что Вы могли ей дать. Мужчина посмотрел на меня и тепло благодарно улыбнулся. - Я надеюсь, она сейчас счастлива и в безопасности. И пусть я никогда не буду сопровождать мою девочку к алтарю, пусть я никогда не увижу своих внуков… Но я сделал так, чтобы все это у нее однажды было. Киваю. Думаю, его дочь все же по прошествии времени поняла, что отец сделал все для ее блага. Аккуратно ощупываю грудь и живот – остались лишь рубцы, которые сойдут через несколько часов. - Кажется, ты в порядке. – Замечает зараженный, наблюдая за моими манипуляциями. – Спасибо тебе. Мне нужно было с кем-то поговорить перед тем, как я… хм… Могу я попросить тебя кое о чем? Мы оба поднялись на ноги. - Слушаю. - Ты не мог бы… убить меня? Я даже не удивился подобной просьбе – вполне ожидаемо. - Мог бы. Но зачем Вам это? - Все до банальности просто: я хочу умереть человеком. Чтобы этот ад закончился для меня. Хочу успокоиться, наконец… Если ты не хочешь марать руки – я пойму. - Не в этом дело… Это обдуманное решение? - Да. Более чем. Я внимательно вгляделся в его глаза, но нашел там не решимость, а просто усталость... - Хорошо, я убью Вас. - Это будет больно? - Я сделаю все как можно более аккуратно. Я знал лишь один наиболее быстрый и безболезненный способ убийства. Жертва даже не успевает понять, что случилось… Поглощение. Пусть он тоже не сможет осознать, что уже мертв. Этот зараженный заслужил легкую смерть. Я подхожу к мужчине почти вплотную, он закрывает глаза и сжимается, ожидая самого худшего, но тут же вновь их распахивает, когда я обнимаю его. Он выше меня почти на голову, в его теле ощущается легкая дрожь и холод. Он вздыхает, обнимает меня в ответ и каким-то отчаянным движением прижимает к своей груди сильнее. Он ничем не пахнет, хотя я ожидал почувствовать запах гнили. Жгуты плоти медленно вытягиваются из спины и повторяют путь моих рук, опоясывая нас обоих. - Спасибо… - Шепчет зараженный куда-то мне в капюшон, прежде чем раствориться в моих руках. ... «- Папа, я не оставлю тебя здесь одного!» «- Не перечь отцу! Быстро уходи!» «- Нет! Я не уйду без тебя! Правдами или неправдами я проведу тебя через посты… Мы скажем, что у тебя просто аллергия… Ну же, идем!» «- Ты сама себя слышишь?! Ничего не выйдет! Дорогая, так надо, понимаешь... Это все для твоего же блага!» «- Тогда я остаюсь здесь!» «- Богом клянусь, если ты немедленно не уберешься отсюда – я убью тебя!» «- Что?! Нет… Нет, стой… Не подходи! Папа, нет! Папа! А-а-а-а-а!!!» ... «- Детка, прости меня… Убегай скорее. Папа очень любит тебя. Ты только живи. Живи… живи…» ... Я понял, что уже долгое время стою один без движения посреди комнаты, полностью поглощенный чужими воспоминаниями. А она похожа на него: те же светлые волосы, тот же взгляд… По моим щекам одна за другой скатываются не мои слезы. В ушах все еще звучит голос человека, пожертвовавшего всем ради спасения своей дочери. Он не был зараженным или зомби, он был Человеком с большой буквы. Человеком, коих много в этом городе. Человеком, показавшим мне, что я – не венец творения среди биомассы зараженных и остальных людей. Я прошел к окну и распахнул шторы, позволив свету залить пустую комнату, сверкнуть на стеклах фоторамок с фотографиями недавно счастливой, пусть и не полной семьи. У Него были, оказывается, карие глаза… Жизнь, которую я сегодня оборвал, поменяла мое представление о мире, человечности и морали… Стал ли я милосерднее? Не думаю. Я не могу позволить себе такую роскошь, как жалость или милосердие. Но одно могу сказать точно: цену человеческой жизни я теперь знаю. И эта цена – другая жизнь. ... ___________________________________ Вывешиваю агитационная плакат: "ЧИТАТЕЛЬ, НЕ ЖИДИСЬ НА ОТЗЫВ!" Автору необходима доза комментариев!