Рождественский ангел

Это было первое Рождество, которое Кас собирался отметить на Земле. Отметить среди людей, подчинившись их милым, но слегка диковатым традициям. Перспектива украшения вырубленных, безжизненных деревьев, принудительных ночных песнопений и салютов, яркими маяками порочащих небо, немного пугала ангела, но возможность почувствовать себя частью настоящей семьи с лихвой окупала все его страхи. - Дин, комнаты в мотелях не украшают к Рождеству. В них максимумом праздника считается початая бутылка крепкого и недорогая девушка в костюме Санты. Сэм отмахивался от колких еловых веток, надоедливо качавшихся у его лица. - Сэмми, не будь эгоистом, у Каса, между прочим, первое рождество. Нужно показать нашему пернозадому другу, как круто мы празднуем. В тесную комнатушку придорожной ночлежки было заботливо втиснуто несоразмерно величественное дерево. Хлипкий стол был нещадно заставлен подобием праздничных блюд, купленных в ближайшем минимаркете, а лохматая голова Каса была весьма саркастично украшена нимбом из детского рождественского набора. - Кас, запрыгивай на макушку. Ёлки принято украшать сладенькими ангелочками. Сэм искренне веселился, глядя на слегка удрученное выражение лица смущенного ангела. Он даже начал понемногу уходить в истерику, апогеем которой стал брат в красном полушубке и мягком фетровом колпаке. - Ты серьезно? - Я пытаюсь сделать праздник, так что лучше заткнись. Дин с нескрываемым нажимом отчеканил это и, повернувшись к брату, с ехидной улыбочкой протянул ему очаровательные оленьи рожки на розовом ободке для волос. - Надевай, если не хочешь костюм снежинки, Сэмми. - Прекрасно. Я надеюсь, вы помните, что я буду с вами не всё Рождество? У меня планы. - Ничего, с нас хватит и нескольких часов, но я не понимаю, какого хрена назначать свидание в Рождество. Святая ночь, потрахаться можно в любое другое время. - Дин, она моя подруга, и это не свидание. Я просто соскучился, а с нашей работой это может быть моим единственным шансом с ней встретиться. - А-а-а, бесполезно. Ты даже девку себе найти не можешь, уходить от нас к друзьям. Ну да бог с ним, достань свечи, и, Сэм, шевели задницей, я еще поесть планировал. Кастиил молча наблюдал за полушутливыми перепалками, ощущая внутри себя целый комплекс новых чувств. Это было смешением волнения и восторга, радости и ожидания, чувством, ставшим неожиданным открытием для ангела. Разбираясь, чем вызваны эти эмоции, Кастиил пытался не обращать на себя внимания. Удавалось плохо. Братья незаметно откашливались в рукава, наблюдая за постоянно оживающей детской мимикой. Глаза ангела широко распахивались, следя за происходящим в комнате, а рот все время был приоткрыт, выдавая неподдельный интерес к происходящему. На самом же деле, происходили самые обыкновенные вещи: в течение получаса была наряжена елка и разобраны сумки, принесенные из магазина, после чего решено было сесть за стол, но искреннее удивление ангела придавало всему происходящему атмосферу праздника. Рождество остается Рождеством до тех пор, пока ребенок остается ребенком, как только он вырастает, семейный праздник превращается в обычное воскресенье с кучей еды. Сегодня ребенком был Кас. - Мне пора, я думаю, что вернусь к утру, но я взял мобильный и, если что, буду на связи. Дверь за Сэмом глухо захлопнулась, прекращая чуть уловимый сквозняк. - Скажи, Дин, а за что ты любишь Рождество? Ребята сидели на полу, опершись спинами о жесткие ребра кроватей, и пили недорогой виски из низких толстых стаканов. - Не знаю, Кас, у меня было мало поводов для радости в детстве, но я всегда ждал конца декабря, это было единственной возможностью провести время с семьей, не опасаясь, что отец срочно уедет. Знаешь, это традиция. Я никогда не смогу быть в этот день с чужими. - А что насчет меня? - Хей, это смешно. - Прости, Дин, я просто спросил. Расскажи еще? Почему ты так одет? - Брось, ты серьезно не знаешь про Санту? Ты многое потерял, парень. Ну, если очень коротко, то Санта - это самое доброе из всех бородатых существ. Каждое Рождество ему пишут письма с самыми сокровенными желаниями, а он дарит подарки тем, кто хорошо себя вел в течение года. - А он правда есть, Дин? - Ну конечно, эм, конечно, Кас. - Интересно, кто он? Может, джинн или языческий бог? Тогда подарки иллюзорны... Обычно они настоящие? - Да, в противном случае никто бы не любил Рождество. Кас, на самом деле, Санта, он как бы существует для каждого, но не существует для всех. - Я не понимаю, Дин... - Все дело в том, что мы, в попытках сделать приятное близким, придумали образ доброго волшебника. И теперь, каждое Рождество люди, разные люди наряжаются Сантой, для того, чтобы подарить радость друзьям и родным. - Это странно, Дин, почему просто не преподнести подарок? Зачем применять на себя несуществующую жизнь? - Не знаю, это традиция. Все это делают, отцы наряжаются для детей, потом они для своих детей... В мире так много дерьма, должно быть что-то и помимо него. Кастиил молча наблюдал за рассуждающим Дином, покачивая содержимое стакана и стараясь понять еще одну крупицу людской сути. Быть тем, кем не являешься, чтобы сделать приятное тому, кто должен любить именно тебя... - Объясни мне, если все знают, что никакого волшебника нет, и понимают, кто перед ними, то для чего все это? - Господи, Кас! Я не знаю, это не должно вызывать вопросов. Разве это не ясно, как божий день? Это такой простой и доступный жест... Это, если хочешь, выражение любви, попытка подарить сказку близкому человеку, показать, как сильно он тебе дорог. В комнате зазвенела тишина, свистом обжигая нервы, она была натянута и неуютна. Молчание наступило резко. Слишком резко. Дин погрузился в свои мысли, а Кас наблюдал за ним, допивая четную порцию съедающей горло жидкости. - Дин, нас сейчас двое, и ты в костюме Санты... Значит, я дорог тебе? - Кас, я поражаюсь, как ты умудряешься составлять логические цепочки из того, из чего их составлять заведомо не нужно? В любом случае, да, ты дорог мне. Как Сэм и Бобби, как Джо и Эллен... - Значит, следуя традициям, я должен написать письмо? - Эм, нет, я не думаю, что так. Ангел щелкнул пальцами и на кровати, прямо на уровне лица Дина, возник конверт. Он был не запечатан и со стороны выглядел горячим. Многострадальное шестое чувство охотника упорно отказывалось даже смотреть в сторону этой недопочты, но под безапелляционным оком Кастиила, Дин взял конверт в руки и выудил из него небольшую записку. «Дорогой Санта, я не совсем уверен в том, что меня можно назвать хорошим, но я хотел бы, чтобы ты знал - ты тоже очень дорог мне, скорее, я даже люблю тебя, так же, как своих братьев или отца, хотя, возможно, иначе. В любом случае, счастливого Рождества, Дин. К.» Через несколько секунд, когда Дин всё-таки смог закрыть рот и опустить записку чуть ниже уровня глаз, Кастиил заговорил: - Дин, я не знаю всё ли написал верно, и меня немного смущает твой внешний вид... Тебе нехорошо? - Черт, Кас, что за любовные послания?! Конечно, мне нехорошо. То, что ты написал, должно, как минимум настораживать меня. - Дин, что я сделал не так? Охотник молча поднял одну руку, останавливая зарождающийся поток пылкой речи и выдыхая, уронил голову на вторую, потирая переносицу и на мгновение жмурясь, словно от недельной усталости. - Кас, не сделал, просто чувства, они разные, и испытывать некоторые из них, можно только внутри себя, не рассказывая об этом миру. - Например? - Ты не можешь говорить, что любишь меня, это дико. Мужчины не любят мужчин. - Почему нет? Ты же любишь Сэма и Бобби. Ты сам говорил. - Это другое, Кас. Сэм, он брат, а Бобби - почти отец. Чувства, они многогранны, и ты в них не совсем разобрался, тебе нужно время. - Дин, я думаю, что уже вполне понимаю чувство любви, привязанности... - Великолепно, Кас, опиши, как можно точнее, что конкретно ты ко мне чувствуешь? - Я чувствую ответственность, точно как за себя, гордость, понимание, уважение, иногда злость, огорчение, если ты расстроен, грусть, если мы долго не виделись... Терпение, огромное терпение... - Стоп, не так, что ты чувствуешь, когда я рядом? Прямо сейчас есть какие-нибудь ощущения? - Не знаю, Дин, мне просто нравится быть рядом, знать, что ты здесь, смотреть на тебя, ты знаешь, ты довольно красив. В том же нет ничего дурного? - О, Кас... Кажется, мне нужно подышать свежим воздухом. Опершись руками о поверхность, покрытую жестким ворсом, охотник с трудом встал, слегка затекшие ноги стояли неуверенно, а голову туманил выпитый алкоголь, мешая управлять собой. - Дин, а что чувствуешь ты, когда смотришь на меня? - Взгляд Кастиила, всё ещё сидящего на полу, блуждал по лицу охотника, будто стараясь изучить его, узнать ответ до того, как он будет произнесён. Ангел выглядел взволнованно, очевидно, его тревожили произнесённые ранее слова. Спустя мгновения, звуки живого голоса сбили его путаные мысли и завладели вниманием, заставляя вслушаться. - Обычно ты появляешься тогда, когда нам грозит опасность, поэтому, прости, Кас, интуитивно, глядя на тебя, я понимаю, что мы в крупной заднице. - А сейчас? Дин, что ты чувствуешь сейчас? - Лучше будет, если мы закончим этот импровизированный вечер откровений "а-ля Опра". - Почему? Ответь мне! - Я не вижу необходимости в этом разговоре. Закроем тему, Кас. - Я могу прочесть твои мысли, но уважаю твою просьбу не делать этого. Уважай и ты мою просьбу - ответить мне. Я сам в состоянии решить, что я хочу слышать, Дин. Это было сказано спокойным, тихим голосом, уверенно заполняющим все свободные уголки окружающего пространства, и являлось огромным противовесом того, как Кастиил встал: резко, словно мгновенно отрезвев, он стоял лицом к лицу с человеком. Его человеком, почему-то скрывавшим что-то, что сейчас особенно хотелось знать. - Говори. - Пфф, если тебе станет легче, то мне тоже нравится находиться рядом с тобой, я тоже люблю знать, что ты рядом, это придает мне уверенности и спокойствия, и, наверное, ты тоже довольно красив, только Сэму об этом не говори. Дин чувствовал себя неестественно, стоя так близко к ангелу, и поэтому, договорив, он отступил и сел на стоящую позади кровать. Было жарко, он стянул фетровые шубу и колпак, кинув их в сторону шкафа. Кастиил же остался стоять, со стороны походя на статую, призванную оживлять атмосферу комнаты. - Так и будешь стоять, Кас? - Есть ещё кое-что Дин. Моё тело, порой оно странно реагирует на твою близость. Это нормально? - Ты хочешь сказать, там? Дин потрясенно указал пальцем куда-то между пупком и коленями. - Да, - слегка опустив глаза ответил ангел. - Чёрт, конечно, это не нормально. Кас, вообще, ничего из происходящего не является нормальным. - Это все сосуд, я не знаю, что с этим поделать. Ты зол? - Кас, это не просто сосуд. Все, что происходит с твоим телом, контролирует твой мозг. - И что это значит? - Это значит, что я привлекаю тебя, ну, физически, Кас, понимаешь... Мне не верится, что я об этом спрашиваю, но как часто это происходит? - Что "это", Дин? - Кастиил подошел, сел рядом с Дином, ожидая ответа. - Убейте меня. Я говорю: как часто у тебя стоит на меня? - Всегда, когда ты рядом. - И... Ох, ну и что ты делаешь? - Ухожу. Обычно хватает нескольких часов вдалеке от тебя, иногда бывает хуже. А ты, Дин, что ты делаешь, когда у тебя... ну, ты понял... - Ищу девочку. И думаю, тебе пора подумать о том же. - Но я не хочу девочку, тем более, когда я рядом с ними, моё тело не реагирует. - Так, с этого места подробнее. На кого или на что еще у тебя стоит? Что, только на меня? Сэм, Бобби, ангелы, черти, Кроули?! - Такое бывает только рядом с тобой. - Все хуже и хуже... - Дин, а когда ты не можешь найти девочку? Шутка о том, что "так не бывает " застряла, так и не вырвавшись из горла. Ангел выглядел так, словно болен: ссутуленные плечи, опущенная голова, руки, неловко сжатые в замок... - Если так, то можно помочь себе самому. - Как, Дин? - Учти, если меня за это отправят в ад, я утащу тебя за собой. Слушай. Я расскажу один раз. Охотник отпил из горла полукруглой бутылки, выдыхая неясный звук вместе с горьким воздухом, услужливо покидавшим легкие. - В общем, когда ты не захочешь тратить пару часов на медитации, прорываясь сквозь дебри ноющей боли, тебе нужно будет аккуратно расстегнуть штаны и взять в руку, ну, то, что у тебя там найдется, то и возьми, потом... Хэй, Кас, что ты делаешь? - Ты сам говорил, если не захочу тратить время... Ангел уже расстегнул молнию брюк и держал руку на бугорке, скрытом бельем. - Кас, боже, не при мне же. Так не делают. - То, что я это делаю, само по себе грехопадение, почему нельзя быть рядом с тобой? - Потому что я этого не хочу. - Ты врешь, Дин. - Что?! Давай еще запиши меня в "геи". - Дин, люди слишком узко мыслят. Притягиваются души, затем подключается разум, потом реагирует тело. Я - ангел, моя душа непорочна, она не запятнана определением межполовых различий. Я чувствую твою душу, тебя тянет ко мне, так же, как и меня к тебе. - И что? Что с того, Кас?! Возьми другой сосуд, тогда и поговорим о том, чью душу к кому тянет. Мы два мужика, как ты это себе представляешь? А, лучше не отвечай. - Я не могу находиться в другом теле, и ты сам прекрасно это понимаешь. Джимми был создан для того, чтобы стать моим сосудом. Остальные оболочки сгорят через какое-то время. Кроме того, твое тело и так реагирует на меня. Ты тоже жаждешь меня, так ведь, Дин? - Что за бред?! С чего ты это взял? - Твое тело. Я чувствую его. Как ты напрягаешься, если я сижу слишком близко, как нервно глотаешь, если я касаюсь тебя, как сокращаются мышцы твоей спины, если я неожиданно возникаю сзади. Ты ни на кого больше так не реагируешь, и, совсем забыл, твой половой орган тоже реагирует. - Половой орган? Тебе что, десять? Хотя, это, как бы, не основная проблема. Ты следил за мной? Ты что, маньяк? Отслеживать мои движения, это слишком... Только спустя несколько минут своей пламенной, обличающей речи, Дин заметил, что тело ангела само подсказывает тому путь дальнейших действий. Рука упорно двигалась по заметно увеличившемуся члену, сдерживаемая лишь тонкой тканью хлопка, она совершала все более уверенные и крепкие движения. Зрелище было действительно возбуждающим: непорочный, чистый ангел сидел на постели придорожного мотеля и гладил себя, уже начиная получать удовольствие. Глаза совсем немного прикрылись, а голова слегка наклонилась назад, всё его тело испускало невидимые импульсы желания. - Черт. Кас, потуши весь свет. - Что? Почему? - Я прошу, просто сделай. Секундная вспышка сменилась темнотой. Теперь были только звуки. Звук ткани и жесткой руки, звук скрипнувшей пружины, и резкий выдох, когда Дин, сев позади ангела, накрыл его руку своей. - Один урок, Кас. Один. Во-первых, прекрати себя мучить. Отодвинув ладонь Кастиила, охотник запустил руку под ткань, крепко сжимая член и медленно двигая ею, слишком медленно, словно издеваясь, желая растянуть каждый момент. - Во-вторых, не сдерживай себя, я же рядом. Он шептал каждое слово, заставляя вслушиваться, заставляя делать невозможное. Кастиил дышал часто, иногда срываясь на рваные звуки. Он положил голову на плечо Дина, и каждый его стон остро впивался в уши охотника, высвобождая инстинкты. Второй рукой Дин расстёгивал рубашку ангела, проводя холодными, уверенными пальцами по груди и медленно опускаясь ниже, очерчивая все контуры такого близкого сейчас тела. - Скажи, что ты чувствуешь сейчас, Кас? - Не издевайся надо мной... Что ты делаешь... Ангел тянул слова, не в силах сохранять связность речи, разум туманили новые ощущения, застилая все мысли одним сиюминутным чувством. - Отвечай мне. - На секунду он остановился, прекратив свои движения и замер, явно давая понять, что он главный, и он не продолжит без ответа. - Я чувствую напряжение и желание, сильное, волнующее, тугое и вязкое. Только продолжай. - Хорошо, видишь, как все просто. Это возбуждение, ты хочешь кончить, твое тело ждет разрядки, вот, что ты ощущаешь. И это так понятно, физиология, Кас. Дин чуть ускорил движения, сильнее сжимая кулак, рисуя большим пальцем мокрую дорожку, обрывисто смазанную на головке члена. И осторожно, вдыхая запах волос ангела, уткнулся носом в его голову, так кстати лежащую на плече. Охотник прикрыл глаза, крепче прижимая к себе податливое тело, неуверенно всхлипывающее под властными руками, и неожиданно резко убрал руку от члена Каса. Дин отстранился и, негромко кашлянув, попытался оправить неожиданно севший голос. - Давай сам, Кас. Не вечно же мне тебе дрочить. - Дин? Ты... А что с твоим голосом? Повернувшись, ангел увидел своего человека. Он был необычно растрепан, рот полуоткрыт, глаза чуть отдавали безумством, одной рукой он слабо опирался о поверхность кровати, комкая шершавое одеяло, царапающее поверхность слегка мерзнущих пальцев. Вторая рука Дина уже накрывала его собственный член. - Прости, я не подумал об этом, давай я... Кастиил медленно и неуверенно протянул руку и положил ее на живот охотника. Получив одобрительно-тяжелый выдох, он опустил ладонь ниже, накрыл ею пальцы Дина и толкнул их, ожидая реакции. - Не бойся, Кас, всё в относительном порядке... Просто не думай. Дин слегка придвинулся к ангелу и вернул руки на его тело. - Просто отключись и, ради бога, сними эту штуку, это выше моих сил. Пластмассовый нимб отлетел в сторону, рубашка и галстук тоже показались Дину лишними, поэтому через некоторое время он стянул и их, незаметно для себя самого, естественно оглаживая плечи ангела, случайно зацепив ткань... Охотник придвинулся, стягивая ставшую ненужной майку. Теперь можно было ощущать терпкое тепло, которым горела кожа под ней. - Чего ты хочешь, Кас? Скажи мне. - Я хочу, чтобы ты касался, сжимал, гладил, трогал, я хочу еще чего-то, чего-то большего, но не знаю, как описать... - Я знаю, этого достаточно. Дин сжал член Каса, судорожно прижавшегося ближе, и резко, нарочно сбивая темп, двинул рукой, доводя ангела до единомоментного исступления. Вторую руку он положил на ладонь Каса, слабым кольцом охватывающую его собственное достоинство, и старательно совместил ритмы... Напряжение становилось все сильнее, достигая ядовитых концентраций, оно переполняло, заливало, опустошало. - Дин, я так больше не могу... Кастиил бесстыдно стонал, отпустив себя, он свободной рукой исследовал тело охотника, проводя пальцами по мышцам, ребрам, описывая на коже знаки, начерченные некогда на костях, защищающих хрупкое, но такое громкое сейчас сердце. Опускаясь к животу, он совсем немного проникал под кожу,чуть уловимо касался тонкого края души, причиняя наслаждение, так остро граничащее с болью и, не переходя этой грани, возвращал ладонь назад. Ещё несколько быстрых, цепких движений, и оба кончили. Мокро и жарко, сотрясаясь в мелкой дрожи. Дин, шипя и цепляясь за плечи Каса, оставляя на них живые красные отметины. Кас, громко и ярко, словно вспышкой срываясь в словах и падая на охотника, неудобно опрокидывая его на скрипящую кровать. - Дин, я не хочу помогать себе сам. Я хочу, чтобы ты помогал мне. Мы же друзья? - Друзья не помогают в этом... Только любовники. - Ужасное слово. Скорее, возлюбленные. Знаешь, я не против быть твоим возлюбленным, Дин. - Угу, почему я не удивлен? - А ты? Ты любишь меня? - Люблю до того момента, пока ты не оденешься... А дальше все начнется сначала... - Я разденусь вновь, Дин... - Или мне придется раздеть тебя. Тяжелая горячая рука, неловко согнутая в локте, по-хозяйски легла на обнаженный торс ангела. Бессловесно впечатывая в воздухе что-то новое, невесомое и неожиданно легкое, естественное. Рождественская ночь медленно уходила в небытие, уступая место алеющему рассвету и забирая с собой все ненужные, лишние мысли. Двое лежали на кровати придорожной гостиницы, пересчитывая первые секунды нового, меняющегося мира.