Не играй со мной, акула

       — Я так и знал!—Дэчимо нервно меряет шагами кабинет Занзаса, —Нельзя было отпускать их втроем!       Занзас лениво следит за метаниями Тсуны, потягивая виски в любимом кресле. Десятый бледен, сжимает кулаки и кусает губы - варийцу всегда нравится смотреть, как Тсуна нервничает.        — Задание они выполнили, Луссурия их вылечит, а Фран обеспечит безопасный отход, — Занзан качает стакан в руке, — Так что успокойся уже. Ничего с этим мусором не случится.        — Уже случилось! И это моя вина!       Дэчимо замирает, уперевшись руками в стол и сжимает зубы до скрипа.        — Достал, — Занзас одним текучим движением оказывается позади, сильные руки обхватывают за талию и прижимают Десятого к горячему телу. Тсуна резко выдыхает и пытается отодвинуться.        — Все в порядке с твоими малявками, — шепчет Занзас в русый затылок и разворачивает Дэчимо к себе лицом, —Так что расслабься уже.       Тсуна смотрит в красные глаза и неуверенно кивает. Язык Занзаса скользит по щеке Десятого, сбивая дыхание и заставляя прижаться еще ближе.        — Зан, — тянет Тсуна и прикасается губами к шее варийца, — Сейчас совсем не подходящее время.       Занзас усмехается и усаживает Десятого на стол - Тсуна откидывает голову, подставляя шею для поцелуев, и обхватывает ногами варийца.        — Сейчас самое время, — Занзас увлеченно исследует ключицы Десятого языком, — Они вернутся через пару часов - я недавно говорил с Франом по телефону. Так что расслабься и получай удовольствие.       Рубашка Тсуны с треском летит в сторону, и по паркету рассыпаются пуговицы. Десятый вздыхает в макушку варийца и прикрывает глаза - опять придется виновато улыбаться недовольной экономке. Но все это становится неважным, когда горячие сухие губы Занзаса скользят по напряженному животу.        — Зан, — стонет Тсуна и тянет варийца наверх, впиваясь требовательным поцелуем в губы. Занзас довольно рычит и проворно расстегивает брюки Вонголы, резко переворачивая податливое тело.       На пол летят бумаги, пресс-папье, стакан с виски разбивается с хрустальным звоном. Занзас наваливается сзади, прижимая Дэчимо грудью к столу и сдергивая его брюки вместе с бельем до колен. Десятый царапает ногтями стол и громко стонет, когда вариец, победив пряжку на своем ремне, резко входит - Занзас никогда не был с ним терпеливым. Удовольствие накрывает волной от каждого толчка, прикосновений шершавых рук к голой спине и Тсуна растворяется в редких хриплых стонах Занзаса. Горячее дыхание обжигает шею, когда вариец прикусывает мочку уха Тсуны и тянет его на себя.        — Тсу, — шепот на ухо, и Десятый кончает с протяжным стоном, сжимая в себе варийца.       Занзас рычит - несколько сильных толчков и он замирает, шумно дыша и наваливаясь на Дэчимо всем телом. Несколько минут они восстанавливают дыхание, и Занзас лениво поглаживает руку Тсуны. Десятый косится на варийца из-за плеча:        — Они скоро приедут - нам нужно привести себя в порядок.        — Мусор, — цедит Занзас сквозь зубы и неохотно поднимается.       Гокудера и сам не заметил, как они подъехали к особняку Варии - он сосредоточенно всматривался в дорогу, будто ища в ней какого-то откровения и проклиная себя за слабость.       Когда Гокудера проснулся, Скуало уже не было в их номере. Хаято горько усмехнулся - утро наступило и вариец поспешил к Ямамото. А на что он, собственно, надеялся? Проснуться в объятиях Супербиа со счастливой улыбкой? Перекинуться с ним парой ничего не значащий фраз и в обнимку отправится в душ? Гокудеру пробирает дрожь от понимания того, что он действительно хотел такого утра и, засыпая, прижимал к себе Скуало, как будто это само собой разумеется.       Идиот.       Хаято резко встает с кровати и сжимает зубы - прострелянная нога отзывается болью. В душе он проводит не больше десяти минут и надевает вещи, заботливо оставленные Луссурией. Перед выходом из номера Гокудера глубоко вздыхает и натягивает на лицо маску безразличия. Хранитель урагана плохо помнит, как он хлопал Хранителя дождя по плечу, как улыбался Луссурия, как Фран собирал сумки - единственное, что он видел этим утром, это стальные глаза, смотревшие на Ямамото и ни на кого другого. А потом была дорога. Дорога, в которую Гокудера всматривался до рези в глазах, ведь отвести взгляд означало встретить металлический блеск глаз того, кто несколько часов назад целовал Хаято и шептал его имя. Один раз Хранитель урагана не удержался и кинул взгляд в зеркало заднего вида - Скуало, приобнимающий улыбающегося бледного Ямамото за плечи. Эта картина отбила желание смотреть на что-либо кроме асфальта под колесами.       И вот они добрались. Гокудера выходит из машины, припадая на раненую ногу, закуривает и наблюдает, как Супербиа помогает Ямамото вылезти, как он аккуратно ведет Хранителя дождя к особняку, поддерживая за талию, как Ямамото заправляет непослушную серебристую прядь за ухо Скуало. Хаято чувствует себя мазохистом, но не может отвести взгляд от Хранителей дождя - они выглядят абсолютно счастливыми, настолько счастливыми, что Гокудере физически больно дышать.        — Может поможешь мне с сумками? — зеленая голова Франа высовывается из-за машины и Гокудера, отбрасывая сигарету, подхватывает подсунутые сумки и нетвердым шагом направляется к особняку.       Бросив сумки на пол около двери, Хаято прямиком направляется в кабинет Занзаса.        — Врой, чертов босс, все же в порядке! — из-за двери слышится голос Скуало и тихий смех Ямамото - Гокудера ловит себя на мысли, что ему совсем не хочется сейчас их видеть. Но Десятый его ждет, поэтому Хранитель урагана уверенно распахивает дверь и входит в полутемный кабинет.        — Гокудера, — Дэчимо чуть улыбается уголками губ, окидывая внимательным взглядом, — Я рад, что ты в порядке.       Гокудера кивает и старается не замечать, как Ямамото стряхивает с плеч Скуало осколки очередного стакана - мазохизм имеет свои пределы.        — Так как вы сильно пострадали на этом задании, — вкрадчиво продолжает Десятый, — То в ближайший месяц все остаетесь в особняке Варии и тренируетесь. Только тренировки - никаких миссий.        — Врой, Вонгола, ты не мой босс! — рычит Скуало.        — Заткнись, мусор, и делай, что говорят, — Занзас приоткрывает глаз, заставляя Супербиа сжать кулаки.        — Это наше общее решение, Скуало, — Десятый твердо встречает злой взгляд варийца.        — Ну-ну, отдохнем, потренируемся, — Ямамото улыбается и тащит Скуало к выходу, — Мы все поняли, мы будем хорошо себя вести.        Когда дверь за Хранителями дождя закрывается, Гокудера позволяет себе немного расслабиться и наконец сказать то, что собирался:        — Десятый, прости меня, я тебя подвел.        — Главное, что ты жив, — серьезно говорит Дэчимо, — И вы все-таки выполнили задание. Тебе нужно отдохнуть, Гокудера, и попроси Луссурию вылечить свою ногу.       Когда Гокудера выходит из кабинета, Тсуна переводит взгляд на сидящего в кресле Занзаса.        — Тебе не показалось, что с ним что-то не так?       Вариец делает глоток виски и неопределенно пожимает плечами.       Добравшись до своей комнаты, Гокудера мешком падает на кровать, зарываясь лицом в подушку, и позволяет себе глухо зарычать от безысходности. Чертова акула со своими играми! Чертов Ямамото со своей счастливой улыбкой! Хаято сжимает кулаки и чувствует предательский ком в горле. Как же его угораздило поддаться чувствам - он больше года держал себя в руках, даже не подавая вида, что длинноволосый вариец сводит его с ума. И одна единственная миссия разрушила весь самоконтроль - ведь Гокудера узнал, каким может быть Скуало, когда все ограничения сорваны. Вкус его губ, звук его голоса, жаркие стоны на припухших губах - теперь не выбраться, не принять отрешенный вид и не выкинуть из головы. Акула просто повеселился немного, пока Ямамото восстанавливал силы. Больше этого не повторится. Никогда. Хранители дождя просто созданы друг для друга - это видно невооруженным взглядом и причиняет тупую боль. Гокудера подтягивает колени к груди и тяжело вздыхает. Сколько он сможет выдержать? Должно стать легче, может не сразу - через какое-то время, нужно просто перестать терзать себя и сосредоточиться на чем-то, кроме стальных глаз варийца. На чем-то кроме его волос, спадающих на плечи Гокудеры. На чем-то кроме Скуало.       С этой мыслью Гокудера проваливается в сон и не слышит, как закрываясь, тихо скрипит дверь его комнаты.