***
Эм двигался как во сне. Он был уверен в том, что это удачная идея, еще меньше, чем Марлоу, но Данте делал все так быстро, что оба его друга не успевали оказать сопротивление. Силой мысли Дантаниэл сорвал с кушетки покрывало, бросив его на пол. Туда же отправился и Мэл, Данте повалил его сверху, целуя его широкие плечи. Он набросился на своего создателя, заставляя его поддаваться порыву и терять голову. Мэл лежал под ним и ждал всего, что бы ни последовало, — его руки ползли по талии Данте, веки были полусомкнуты; он подставлял все тело теплым, вкрадчивым касаниям. Но все же частично в Марлоу сохранялось спокойствие, которое он пока удерживал силой воли. Сердце Эма колотилось в горле. Мэл был прав, заклинание запрещало им подходить близко друг к другу. Что, если оно сработает прямо сейчас? Тогда им обоим не поздоровится. — Вы не можете трогать друг друга, но никто не запрещает тебе трогать меня, — бессовестно считал мысли мальчишки Дантаниэл. — Я постараюсь, чтобы вы не пожалели об этом. Эм облизнул губы и неуверенно подошел к темноволосому парню сзади. Тот слегка обернулся и поднял руки, чтобы Эм стянул с него футболку. — Не тормози, малыш, — неведомая сила подтолкнула блондина ближе. Эм неуверенно потянул за края материи. Что-то защекотало в голове. Против воли он рухнул на колени. Ему вдруг дико захотелось поцеловать Данте, но притом он был уверен, что этого желания ничто не предвещало еще секунду назад. Сейчас оно возникло на удивление явно. Эм склонился, проводя языком по шее ворлока сзади. Дан подгонял скорость его решений, это было ясно, как дважды два. Открыв глаза, Эм посмотрел через плечо Дантаниэла вниз. Одним взглядом тот стягивал с Мэла джинсы. Дыхание участилось. Данте сполз губами вниз по торсу своего создателя. Эм занимался тем, что целовал Данте, спускаясь по его лопаткам. Он уже и сам не понимал, где его собственные мысли, а где то, что Дан заставлял его делать. Данте отвел одну руку назад, закапываясь в пшеничные волосы мальчишки. Другая его рука лишала Марлоу последнего прикрытия. От этого зрелища Эму пришлось спрятаться обратно за спину своего создателя. Краска залила его щеки, но Дан обернулся вполоборота и приказал: — Не отворачивайся. Смотри. Как заколдованный, Эм повиновался. Он выглянул из-за Дантаниэла и взглянул вниз. Темная дорожка волос уходила по животу Мэла, уводя взгляд ниже, к сочащемуся естественной смазкой органу. На одну секунду взгляд зеленых и синих глаз пересекся. Это было похоже на дуэль, в которой риск летального исхода одной из сторон все возрастал. Ни Эм, ни Мэл не знали, как реагировать в этой ситуации, Эмбер ясно прочитал это во взгляде Марлоу. Но Данте прервал их мысли: — Сними футболку, — то ли вслух, то ли мысленно приказал он Эму. Тот принялся медленно выполнять просьбу. Данте использовал эту возможность: он подался чуть вперед, избавляясь от собственных джинсов. После этого он резко набросился на Мэла сверху. В одно мгновение он опустился на него, заставляя кошачьего ворлока дико зашипеть и откинуть голову назад. Глаза Эма расширились. Такого он не мог представить себе даже в самых откровенных снах. Дан отжался на руках, крепко стискивая зубы. От вида его запрокинутой головы, его резко движущегося живота и груди Эм ощутил поднимающуюся волну возбуждения. Данте всегда делал это без смазки. Теперь Эму стало понятно, откуда у этого парня была любовь к такому виду взаимодействия. — Ну же, Мэл, — тихо прошептал Данте своему создателю. — Двигайся во мне. — Псих больной, — сквозь зубы отозвался Марлоу, однако послушался. Он немного приподнял бедра Дана, туго вколачиваясь в своего партнера снизу и заставляя того довольно громко рычать. Эм выглядывал из-за спины темноволосого парня, наблюдая за тем, как Данте ловит волны теплого кайфа. Он возгорался от такого зрелища. Рука Данте проползла по руке мальчишки и переместила ее к центру возбуждения, давая Эмберу понять, что ему хотелось, чтобы тот стиснул его ствол. Торс волка извивался; Эм гладил Данте по животу и груди, обводя его соски, от чего тот откидывался на него всем весом, позволяя ему почувствовать мощь своего тела. Эмбер сильно обнял его. Его рука начала скользить по члену Данте, мягко сдвигая и отодвигая обратно тонкую кожицу. Это было похоже на сумасшедшее движение трех тел, которые оказались вместе в один момент времени. Ни Эм, ни Мэл уже не сопротивлялись, они привычно отдались этому не самому обычному процессу. Мэл погладил пальцами гладкую кожу между бедер лучшего друга, едва касаясь руки Эмбера пальцами. Эм не убирал кулак. Он прижался к пояснице Данте, чтобы тот чувствовал его возбуждение через одежду. Не прошло и секунды, как Дан начал задыхаться. Его окружали сразу два горячих тела, он чувствовал приятную пульсацию двух бьющихся рядом с ним сердец и от удовольствия абсолютно терял внешний мир. Разве это было не просто? Оставить всю вражду и нерешительность за пределами наслаждения. Мэлу пришлось тоже прикрыть глаза, Дан сдавливал его так сильно, что ему не оставалось ничего другого, кроме как отпустить на волю накапливающееся возбуждение. Оба черноволосых парня тяжело выдохнули. Эм стер ладонью пот, текущий по лопаткам Дантаниэла. Его собственное сердце едва не выскакивало из груди, но по другой причине: Эм чувствовал все, что ощущал Данте. Каждое движение Мэла, все, что он делал, пробегало по нервным окончаниям, как ток бежит по оголенным проводам. Это точно была работа Дантаниэла. Он нарочно передавал Эму все собственные мысли и чувства, и теперь давление в промежности начало сживать блондина со свету. Он хотел, чтобы Данте сделал с ним что-нибудь, что угодно, лишь бы заглушить эту тяжесть. — Не понимаю, откуда у тебя столько власти над моим разумом, — тем временем пробормотал откинувшийся на лопатки Мэл. Данте поцеловал его медленно и горячо в знак признательности за то, что Марлоу не спалил гневом кухню. После этого оба парня переключили внимание на Эма. — Почему на тебе все еще джинсы? — задал резонный вопрос Дан. Эм встал на колени. Данте избавил его от этой последней ненужной детали гардероба. Когда Мэл прекратил считать звезды, он поднялся на одном локте, лениво наблюдая за зрелищем. Ладони Эма взмокли. Данте слышал его мечущиеся мысли. Он взял парня за подбородок и поднял его голову. — Смотри на меня. Тебе будет хорошо. Эм моргнул. Холодок пробежал по его обнаженной коже. Пояс джинсов сполз гораздо ниже задницы. — Хм, неплохо для хомяка, — Мэл задумчиво выгнул бровь, переводя взгляд ниже живота парня и рассматривая открывшееся зрелище. — По крайней мере хоть в этом я могу понять Данте. Эм закатил глаза. Его начал душить нервный хохот. Данте тоже улыбнулся. — Не обращай на него внимания, считай это комплиментом, — произнес он, прежде чем утащить Эма на пол и погрузить в пучину своих поцелуев. Мэл не двигался с места, он только наблюдал потемневшим от возбуждения взглядом за тем, как его друг осторожно раздвигает своими бедрами бедра Эма. Тот слегка застонал. Для начала очень нежно, почти невесомо, Данте начал свои движения. Он поцеловал Эма в слегка приоткрытые губы неагрессивным и ненапористым поцелуем. Он мог быть таким разным. Мэл мог сравнить, если с ним Данте вел себя как взорванный вулкан, то с Эмбером он научился контролировать себя и быть почти человеком. Удивительно. Может, бывший преподобный и был прав, черт бы его побрал? Что могло сломать лед лучше, чем отсутствие барьеров? Мэл наблюдал. Он смотрел, как Эм кусает губы, доставляя самому себе лёгкую боль, которая позволяла ему не отключиться. Данте уже не воздействовал на него мысленно, со временем ему перестала нравиться эта забава. Ему нравилось смотреть, как Эмбер сам движется в нужном направлении, отдается ему по доброй воле, дышит долго и тяжело, обнимая его все сильнее и крепче. Прикосновения Данте были слишком приятны, Эм просто не мог контролировать свое тело, оно выгибалось и извивалось само по себе, и Данте нравилось, как мальчишка сладко мучается от его толчков. Он сделал еще несколько движений. Прошло всего немного, но светловолосый парень зарычал и кончил себе на живот, мощно вздрагивая всем торсом. Данте жадно входил в него, не сбавляя темпа. По его телу побежали первые огоньки наступающего оргазма. В этот момент Дан взглянул на Марлоу. Тот не отрывал взгляд от лица друга. Зеленые глаза кошачьего ворлока сейчас приобрели почти черный оттенок. Данте погрузился в их вакуум, как это происходило с ним каждый раз в мгновения близости. Все трое ворлоков чувствовали неразрывную связь друг с другом именно в этот момент. Данте был их промежуточным звеном, непреодолимым и крепким, таким, разомкнуть которое казалось невозможным. Даже Марлоу понимал это. Эм послушно двигался навстречу Данте, пока тот натягивал его на себя до последнего вдоха, до мурашек, до дрожи в мышцах. Затем он вздрогнул. Напряжение достигло своего пика, сотни горящих стрел пронзили его насквозь, он издал рык и упал на Эма. Его бедра совершили последний рывок. Он в изнеможении прикрыл веки. «Черт побери, как хорошо», — пронеслась в голове Эмбера мысль, определенно принадлежащая Данте. Но он готов был согласиться с ней на сто процентов. После этого Дан скатился с мальчишки. Он шлепнулся между Эмом и Марлоу на пол кухни. Эм таращился в нависающий над ними потолок. Что стоило сказать теперь? Имели ли смысл вообще какие-нибудь слова из тех, что до сей поры изобрело человечество? Наверное, нет. — Ну вот, — только и заметил Данте, поднимая голову и высматривая с пола, куда он дел сигареты. — Так гораздо лучше. Эм перевернулся на живот. Мысль о том, что это было, вертелась в его сознании единственным связным высказыванием. — Ты живой? — Данте нашарил пачку и протянул ее мальчишке. — Покури. Небольшой гипноз тебя сейчас отпустит. — Лучше бы ему не проходить, — хмыкнул Эм. — А почему меня никто не спрашивает, живой ли я? — проворчал Мэл и тоже вытянул одну сигарету. Его вопрос остался без ответа. Парни закурили на полу кухни, нарушая пожарную безопасность помещения по полной программе. Все трое думали сейчас об одном и том же. — Все это хорошо, конечно. Но не бери это в привычку, Дан, — все же счел своим долгом предупредить Марлоу. — Мы договорились. Отношения между мной, тобой и тобой, Эмбером — это параллельные линии. Они никогда не пересекутся. — Я знаю это. Таков договор. Мы не нарушили ничего, — делая затяжку, проговорил Данте. — Я просто хочу, чтобы вы были со мной сегодня. Оба. Это ведь не так сложно? Оба. Эти слова эхом отозвались в голове Эма и Мэла. Они не думали, что когда-нибудь дойдет до такого. Данте нужно было дать медаль за его методы челночной дипломатии. Впрочем, бывший преподобный тоже не предполагал, куда заведет его страсть к красивым живым блондинам и лучшим, хотя и очень несговорчивым, друзьям. Он задумчиво почесался. — Когда все это кончится… Свалим куда-нибудь в теплые страны. Будем жить на острове, где одежда нам вообще будет не нужна. — Помечтай, — хмыкнул Марлоу. Данте не ответил на его колкость. Он знал, что Марлоу бурчит, потому что в этот раз на его принципы наступили с особой жестокостью. — Мы выберемся, Дан. И… и Мики… — очень тихо ответил Эмбер. — Что бы с нами ни случилось. Я надеюсь, что мы пройдем этот путь. До самого конца. Данте провел тыльной стороной ладони по мокрой от пота спине мальчишки. Другая его рука подтянула Марлоу ближе, заставив того подвинуться. — Конечно выберемся. Я не собираюсь вас терять, — он сделал последнюю затяжку. — Но сейчас нам надо хотя бы попытаться отдохнуть…***
Кровь капала на пол с глухим стуком. Ренье оскалился, удовлетворенно кивнув. Он стер с лица пот, который размазал, пытая свою жертву. Ему определенно нравилось то, что он видел перед собой. Молодой полицейский, который думал, что сможет обхитрить охотников и уйти безнаказанным, свисал с дыбы. Он молчал. Ни крика, ни просьбы о помощи не сорвалось с его губ за последнее время, и это было единственным, что не устраивало Ренье. Слишком терпелив. Хантер перевел глаза на пол. Возможно, не стоило отрезать его язык сразу, надо было сначала закончить с пальцами. Он брезгливо отбросил их носком ботинка. По подбородку Мики стекала кровь. Его полуоткрытые глаза не видели ничего, от боли он ушел в темноту. Только сейчас он начал понимать, чего стоил его выбор. Впрочем, он знал, чего он заслужил… В его мечтах сейчас была лишь одна мысль: он хотел, чтобы Райли никогда не увидела этого…