Охотники за плотью 1-5

Появившись дома, Данте тяжело опустил тело плененного карателя на пол. Он не трудился быть аккуратным и в довершение всего пнул руку человека, переступив через него так, словно тот был не больше чем трупом дохлой псины. Удар, нанесенный Даном, оставил на лице мужчины синяк. Большой охотничий нож выпал из ослабевших пальцев, а влажное кровавое острие испачкало пол. Каратель был еще жив, но в сознание не приходил. Эмбер появился в прихожей следом, за ним возник и Айден в шестерном экземпляре и так же с грохотом сбросил вниз свою добычу. — Пусть пока тут валяются, — Данте брезгливо посмотрел на людей. — Я с ними поговорю чуть позже. Возьму это для Марлоу, когда он очнется, он любит собирать всякую охотничью ерунду. Захватив трофейный нож, Дан направился в сторону спальни Мэла, где, по его подсчетам, должен был находиться больной друг. Эм обернулся к Айдену, который стоял, засунув руки в карманы. — Ты не бросил нас... — сказал юный ворлок, прислонившись к стене. — Не бросил, но это крайне редкий случай, так что должен тебе сказать, что вам не стоит рассчитывать на мое постоянство. — Тогда зачем спас нас? Айден сделал паузу, давая себе возможность подумать. Потом он медленно и устало сполз по стене в коридоре и взглянул на Эма уже с пола. — Не знаю. Может, не хочу, чтобы вы погибли, а может, ты прав, и я не могу себе простить смерти Даррена. Я ведь мог его спасти, если бы оказался рядом, ты знаешь? Так же как спас сегодня Данте. Эмбер понимающе опустил ресницы. — Слушай... То, что я наговорил тебе... Извини, Айден, я действительно не имею права судить о природе твоих решений, — забормотал он, ощущая свою вину за вылетевшие в порыве гнева слова. — Спасибо за твое присутствие. — Чего уж там, — поморщился ворлок. — Ты все же в чем-то был прав. Не стоит удивляться отсутствию во мне таких качеств, как верность или преданность. — Да, но это не значит, что у тебя также нет души и чувств, — пожал плечами Эм. Айден хмыкнул. — Может, и есть. В любом случае, я уже потерял все свои шансы, так что мне нечего ждать и не за что цепляться. — Но ты же пришел к Мэлу и Данте? Значит, ты все еще на что-то надеешься. — Может быть. Я все еще считаю, что в мире больше нет ворлоков, подобных им. Даже я, прожив на свете около ста пятидесяти лет, не иду с ними ни в какое сравнение. То, что ты видел сегодня, — Айден обвел глазами лежащие у его ног тела, — это просто невероятный прорыв в охоте на ведьм. Ты и сам видишь, как далеко шагнули люди. Эм был вынужден согласиться. — За всю историю человечества и магии ворлоки не гибли такими количествами, как в последнее время. — Это сложно не заметить. — То, что какие-то людишки поймали такого, как Данте, — это очень тревожный знак. Нам всем нужно быть крайне осторожными. Они те, кого следует остерегаться. Возможно, мы тоже должны сплотиться и быть сильнее вместе. — Сплотиться? — переспросил Эм тихо и неуверенно. Он заметил, что в глазах Айдена промелькнули не то печальные, не то усталые искорки. Казалось, тот пребывает в глубоких раздумьях по поводу сказанного. — Мне просто... не по себе, Эмбер. Я не хотел этого говорить, но мне страшно, и это чувство не дает мне покоя, — отвернувшись, пробормотал он. Эм склонил голову. — Мы все напуганы, ты не один в этой лодке. Хотя для того, чтобы признаться в этом, нужна большая смелость. Айден смотрел на него совершенно спокойно, не стараясь скрыть чувств. — Я понимаю. Поэтому я и не отвернулся от вас. Мы должны как-то решить эту проблему в ближайшее время. Понимаешь сам: выстоять против кучки охотников, вооруженных своей религией и бешенством, — это было полбеды. Но что будет, если на нас ополчится все население планеты? — Это будет малоприятно, — Эм потер подбородок. — Но мы сообразим. Что-нибудь. Как-нибудь. Правда, сейчас у нас есть и еще одна проблема... Он красноречиво махнул головой в сторону спальни. — Иди. Я посмотрю за этими, — ворлок кивнул на бессознательных пленников. — Айден? Спасибо тебе. Без тебя я бы не справился сегодня. Ворлок пожал плечами. — Не благодари меня. Не за что. Эмбер улыбнулся и двинулся по коридору. Хотя Марлоу и запретил ему заходить к себе под любыми предлогами, Эм подумал, что в этот раз кошачий приятель Дана не станет возражать.

***

Дан приблизился к своему создателю. Мэл лежал на сломанной кровати под изорванной простыней, и от вида его ран даже невпечатлительному лучшему другу захотелось прикрыть рукой рот. Марлоу стащил с себя всю одежду, потому что носить ее стало невыносимо больно. Его кожа начала покрываться жуткими рубцами, которые с молниеносной скоростью расползались везде: на руках и ногах, на шее, на лице — и скрыли из виду почти восемьдесят процентов его тела. Простынь тоже была перепачкана кровью. Марлоу жутко чесался, выпустив когти и тем самым стараясь достать до самых отдаленных зудящих мест на коже, но делал только хуже: от этого раны кровоточили и пульсировали болью, словно каждую из них нанесли отравленным лезвием. Все пять лет Данте гонял от себя мысль о том, что кошмар может повториться, но сейчас это происходило. Марлоу снова терял свое тело. Магия дала ему жизнь, временный сосуд, в котором он мог находиться как в своем родном, но, кажется, сейчас ему пришла пора отдавать обратно одолженную привилегию. — Больно. Черт, как больно, — Мэл выгнулся, впиваясь ногтями себе в кожу. Данте справился с собой. Он сел рядом с другом и бережно задержал его запястье, чтобы тот не нанес себе еще больших травм. Тот открыл глаза. В агонии ему мерещились только расплывчатые очертания комнаты и Дана, однако по знакомому запаху узнал того, кто находился рядом. — Это ты, Изверг... — Ну а кому это еще быть. Я не принес тебе лекарства, брат. Прости. Меня задержало кое-что... по дороге. — Лекарство не поможет. Сам понимаешь. Дан откинул одеяло, прикрывающее Мэла до пояса. В его сердце что-то кольнуло от боли при виде его разлагающихся рубцов. — Погоди. Ну должен же быть способ! — нервно произнес он. — Способа нет. Нам нужен некромант. Мы понятия не имеем, где искать их. Заклятие съедает меня скорее, чем я думал! — А что, если нам переселить твою душу? В какое-нибудь другое тело? — Какое тело? Как ты сделаешь это? Мы возвращаемся к предыдущему пункту про магических хирургов. Я обречен, Дан. — Нет. Не понимаю! — голос ворлока начал дрожать. — На земле нет такой силы, которая заставит меня отпустить тебя! — Я боюсь, на то чтобы смириться с этим фактом, у нас с тобой осталось всего несколько часов, — рука Мэла сжала колено бывшего преподобного. — Я не стану читать тебе нотации и толкать слезливые речи, но... Кажется, тебе снова придется справляться как-то без меня. — Я не хочу! Это было самое жуткое время моей жизни! — Данте в отчаянии вцепился в его ладонь. В такие моменты он напоминал Мэлу мальчишку, того самого, каким был до обращения; такого, каким он был, когда человечность полыхала в его венах горячим, непримиримым пламенем. Марлоу сгорал от сожаления, желая сделать так, чтобы агония поскорее кончилась, и в то же время был не в силах даже помыслить о смерти. За время его существования мелькали моменты, когда он с радостью ринулся бы в ее объятия, но почему сейчас, сейчас, когда единственный раз в его вечности все встало на свои места? Он не боялся лица забвения, вовсе нет. Он боялся лица лучшего друга, бледного и испуганного, зависшего в паре сантиметров над кроватью. Насколько было бы проще, если бы Дан не пришел, не стоял сейчас, сглатывая ком в горле, ведь последнее, что Мэл хотел бы, — это увидеть его в последний раз именно так. Кожа Марлоу отслаивалась от костей, а душа вот-вот готовилась к тому, чтобы низринуться в самое пекло. Дан мог видеть лучшего друга насквозь, в буквальном смысле этого слова, и на этот раз он в действительности не верил, что Мэл выберется из подобной передряги живым. Неужели настал он, момент, когда им придется расстаться? Навсегда? — Дан, прекрати. Прекрати трястись, — не в силах поддерживать контакт взглядов, Мэл отвернулся. — Что еще ты предлагаешь?! — нервно огрызнулся бывший преподобный. На губах Марлоу медленно появилась очень слабая улыбка. — Если я скажу, что уйти мне будет приятнее, чем мучиться от боли, тебя это успокоит? — Нет! Меня успокоит только тот факт, когда ты будешь здоровым и живым! — Со временем это должно было произойти. Прими это как есть, Дан. — Да пошел ты, Марлоу, со своей философией! — Уши друга трансформировались из человечьих обратно в волчьи. — Я не могу потерять тебя. Только не снова. — Что толку сокрушаться. Лучше возьми этот нож и прирежь меня. Облегчи мои страдания. Данте осознал, что все еще сжимает в руке свой «подарок», однако не спешил поддерживать подобные юмористические начинания, так как те не были лишены доли правды. Глаза друзей встретились на короткое мгновение. Лицо Марлоу изменилось, он перестал напоминать себя. Теперь перед Даном лежал наполовину друг, наполовину какой-то чужой, незнакомый человек. Возможно, тот, кого заколдовала ведьма, чтобы превратить его в новое тело. Что было делать в такой ситуации? Этого Данте не знал. За спиной друзей с тихим скрипом отворилась дверь. Это Эмбер зашел в комнату, неловко топчась на пороге. Дан не обернулся, только Марлоу скосил в его сторону мутные глаза. — Если это мальчишка, скажи ему, что я сейчас встану и вырву ему кадык. — Эм? — Данте сел вполоборота. — Уйди. Я не хочу, чтобы ты был здесь. Тебе... не нужно это видеть. Эм не хотел открывать Данте страшную правду о том, что его не надо опекать как малыша. Будучи медиком, он встречал на работе и не такое. Боязнь крови сейчас не беспокоила его, его беспокоило то, что он собирался сказать. — Дан. Я... Мне кажется, я знаю выход. Только обещаешь, что за это ты не выбьешь мной окно? Ворлок резко обернулся. Поначалу взгляд его показался ужасным, а затем изменился на отчаянный. — В каком смысле «ты знаешь»? Эм затаил вдох. — В прямом. Помните тот день в Сейлеме? Когда я не послушался вас и побежал искать Мики один? Я избéгал всю деревню прежде, чем кое-что случилось. Данте напрягся, как стальная пружина. — И что произошло? Мысли Эма сейчас пребывали в таком хаосе, что считать с них что-то не представлялось возможным. Дан прищурился, копаясь в голове мальчишки, но его самого сейчас так трясло, что он не мог разобрать и слова. Он даже не помнил, как звучит его собственное имя. — Эмбер, не томи. Что тебе известно? — Дан... Я... я некромант. Нож, который Дан до этого сжимал в руках, со звяканьем упал на пол. В следующую секунду Эма крепко приложило затылком к двери, возле которой он стоял. Дан материализовался прямо перед ним и дышал в его лицо. Его кровавые пальцы впивались в горло парня. — Ты сейчас шутишь очень плохие шутки! — По-твоему, я способен так шутить? — молодой человек серьезно смотрел на него. — В деревне, Дан. Сальтарен передал мне свою магию. Я опасаюсь, что являюсь носителем этого знания. Единственным в своем роде... В лице Данте сейчас пронесся целый скорый поезд разных эмоций. От недоверия до страха, от надежды до отчаяния. Он налегал на Эмбера так, словно тот был его последней соломинкой. Впрочем, это утверждение ушло недалеко от истины. — Почему я об этом не знаю? Ты не говорил мне! Я даже не улавливал этого в твоих мыслях! Даже заклинание связи молчало о твоем секрете! — Я ведь не врал, я просто недоговаривал. Я думал при тебе о чем-то другом. Всегда. Я изучил тебя достаточно, чтобы знать, что ты будешь копаться в моей голове. Когда я не хочу, чтобы ты что-то узнал, я просто не думаю об этом или пою про себя песню... — Так вот почему я постоянно должен был слушать эту твою дурацкую попсу! — зрачки Данте ненормально расширились. — Я убью тебя. Своими руками. За то, что ты скрыл это от меня! — Вот потому я и не хотел рассказывать. Я занимался тайком, у Элая и Дагона. Но Дан... Я нихрена не понимаю в этой магии! Я не разобрался в ней за годы! Как мне сделать э то за несколько часов? Данте припер его к двери с такой силой, будто собирался выжать магию сам, не обращая внимания на то, сколько Эмбер мог предложить на самом деле. — Найдешь как. Ты же такой умный, ты же врач, Эм! Ты знаешь, что делать с телом? — Примерно! Маргарет говорила мне, но запомнил частично. Мне нужны книги, Дан. Тех, что есть у Элая и Дагона, недостаточно. Я должен пойти к дому Сальтарена. Боюсь, это мой последний шанс. Ты отпустишь меня? Я уверен, там должно быть что-то. Какие-то ритуалы, записи... — Не пущу, — ворлок вцепился в его плечи. — Без меня не пойдешь! — Я... позову братьев. Ты мне сейчас горло передавишь. Данте чуть ослабил хватку. В его зрачках горело адское пламя. — Откуда ты знаешь, что ты обнаружишь там книги? Прошло уже столько лет! — Не знаю. Я чувствую, — соврал Эм, потому что на деле он ощущал лишь застывший в горле страх. — Во мне живет что-то. Что-то новое... Я чувствую больше, чем хотел бы чувствовать. Даже каждая гибель ворлока — очередная смерть в моей душе, и каким-то образом я знаю, что смогу спасти Мэла, если ты позволишь мне делать то, что я считаю правильным. Дан замер ненадолго. Казалось, что сейчас он сражается с самим собой. Отпустить Эма значило подвергнуть его риску. В то же время, не отпусти он мальчишку, это обречет Мэла на верную гибель. — Ну давай же, Дан, соображай скорее. Я твой шанс. Прими его. Данте быстро моргнул. — Ты будешь выходить со мной на связь каждые десять минут. Ты обещаешь вернуться через час, иначе будет уже поздно. Ты обещаешь быть в порядке. Аппарируй сразу, если увидишь хотя бы кого-то, отдаленно напоминающего людей... — наконец забормотал Дантаниэл сухим, ничего не выражающим голосом. Эм подался вперед и закрыл его нервный рот поцелуем. Дан успел почувствовать лишь теплоту его дыхания. — У тебя есть мое слово, — с этими словами мальчишка растворился в воздухе, оставив после себя лишь морозную дымку. Дан стукнул в дверь двумя руками. — Черт бы вас побрал. Черт бы побрал вас обоих...