Охотники за плотью 1-5

Открой мне дверь, Позволь увидеть тебя в лучах утреннего солнца, И всё уладить, вытереть твои слезы. Я все исправлю. Я хочу, чтобы ты поверил в жизнь, Но мне почему-то кажется, что тебя уже давно нет. Разберёшься ли в себе, пока есть шанс? Как же мне хотелось быть Всем, чего тебе не достает. Я б мог быть всем, чего тебе не достает. Все время... (Dishwalla – Every Little Thing (you wanted)) Дагон и Эмбер появились в центре комнаты, вырисовываясь из темноты, как монолитная скульптура. Эм поморщился и непроизвольно сделал несколько шагов вперед и назад, словно его мотало по палубе корабля. — Фу. Никогда не смогу делать это сам, — он прикрыл ладонью глаза, спасая их от кружащихся пятен. — Никогда не говори никогда, парень, — философски отозвался Дагон. — С твоего позволения, я удаляюсь. Иначе Данте… — Иначе Данте — что? — раздался резкий голос в темноте. Кто-то включил свет, а Эм и Дагон зажмурились от яркой вспышки. — Я так и знал, что это ваших рук дело! — Дантаниэл сжимал в руке бутылку виски. — Это вы вкладываете Эмберу в голову ненужные идеи и таскаете его куда не надо! — Какая потрясающая проницательность, — Дагон улыбнулся, грациозно склоняя голову. — И как ты до этого додумался? — А и думать ничего не надо, — Данте сделал еще глоток виски. — Элай зашел сегодня. Целых восемь раз! С одним и тем же вопросом: «Как дела?» — Я в курсе, — в голосе Дагона послышалось раздражение. — Он показывал мне синяк под глазом. По правде, Дагон сам отправлял брата на разведку. Только в конце он понял, что идея изначально была не так уж удачна. — Кто разрешил вам уходить куда-то с моим апрентисом? — не слыша его претензий, продолжал Данте. — У твоего апрентиса есть свобода, Данте, — сжав кулаки, Эмбер вышел вперед. Его голова все еще немного кружилась, но он чувствовал себя готовым отстаивать свои права. — Тебя никто не спрашивал! — рявкнул Дан. — Я говорю с Дагоном. — Дан, тебе надо поспать, — заметил друг. — Пошли, мы поможем тебе… Он сделал шаг в его сторону и хотел взять его под локоть, но Данте вырвался и оскалился. — Ты не ответил на мой вопрос! — И не собираюсь, — Дагон начал терять терпение. — Если Эм захочет, он сам тебе все расскажет. Не трепи мне нервы, шелудивый пес. Услышав про пса, Дан вышел из себя. Он смотрел на Дагона так, словно тот был его врагом. — Вы здесь не хозяева! Никто не имеет права вторгаться в мою жизнь! — рявкнул Дан. В следующую секунду он ударил бутылкой о дверной косяк, держа ее за горлышко. Виски и стекла брызнули снопом ослепительных серебристо-янтарных брызг. Данте метнулся к Дагону, выставив острые края бутылки, но тот, к счастью, обладал отличной реакцией. Дан был на взводе, к тому же сильно пьян, потому Дагон скорее издевался над ним, перемещаясь скачками по комнате. — Дан, мне кажется… — светловолосый парень отклонился влево. — Ты… — скачок вправо, — перегибаешь! Я понимаю, что у каждого, — он аппарировал, появляясь за спиной Дантаниэла. — У каждого человека внутри существует предел. Люди иногда могут долго терпеть, перед тем как сломаться. Но, — он запрыгнул на стол, прокатившись по поверхности, как в голливудском боевике, — твой предел наступает слишком часто. Давай позовем тебе врача? Шивани. Помнишь Шивани? Она тебе поможет! — Пошел ты со своими советами. Мне не нужна никакая знахарка! — Ты уверен? У тебя красные глаза, — Дагону надоело скакать, и потому он встретил опасность грудью, хватая Данте за руки. — Очнись, Дан! Ты психокинетик, именно потому тебе стоит особенно сильно следить за головой! Все это еще болезненнее для тебя, чем могло бы быть для кого-то другого, и… Дантаниэл вырвался и изо всей силы полоснул Дагона по лицу. Лис резко замолчал. Капли его крови слетели с кончика бутылки и упали на стену красивой артхаусной картиной. Эм в шоке прикрыл рот рукой. — Дагон! Ты в порядке? — он метнулся через всю комнату, обхватывая лиса за плечи и заставляя его посмотреть на себя. — Я в порядке, — рявкнул тот, зажимая рукой кровавую рану. — В отличие от твоего сумасшедшего приятеля! Он поднял голову, и Эм увидел четыре глубоких и длинных кровоточащих линии на его скуле. Данте уже не нападал, он стоял в стороне, сжимая бутылку. Эм ужаснулся тому, что он видел. Дан совсем дошел до ручки. Дагон тем временем высвободился из хватки Эма. — На твоем месте я бы подумал двадцать раз, Эмбер, есть ли тебе за что держаться. Мне кажется, в некоторых случаях проще бросить, чем бороться! Не тот ли это случай? — светловолосый ворлок посмотрел на бывшего преподобного через плечо Эма и зло сплюнул на пол, вытирая кровавые следы. — Если тебе будет негде переночевать, скажи. Мы с Элаем найдем тебе место. С этими словами он оскалился и исчез, оставив после себя лишь красные капли на полу. Эм едва дышал. Рваная челка падала на его лицо. Воздух со свистом проходил через сжатые зубы. Он обернулся так резко, что Дан не успел отойти. Эм вырвал из его рук бутылку и разбил ее о пол комнаты. Он не боялся. Он был зол как адов пес. — Ты… Ты соображаешь, что ты делаешь, Данте? — парень толкнул ворлока в грудь. — Он твой друг! Ты не можешь обращаться с нами так! Мы хотим тебе помочь! — Я не позволял тебе уходить, — Дантаниэл схватил мальчишку за грудки, продолжая гнуть свое, как заезженная пластинка. Эм оттолкнул Дана с такой силы, что тот сделал несколько шагов назад. — Не подходи ко мне! Если ты подойдешь еще хоть раз, пеняй на себя, Дантаниэл. Я не стану за себя отвечать! — Мальчишка напрягся, как солдат. — Я изуродую твою морду, как ты изуродовал Дагона! Некоторое время они сверлили друг друга бешеными взглядами. Данте ощетинился по-волчьи, но и Эм сейчас больше напоминал свою животную сущность. Он злился и тоже не намеревался отступать. Поняв, что Дан принял к сведению и поддался угрозе, Эм разжал кулаки. Затем он вышел в коридор, громко топая, и захлопнул дверь на кухню, чтобы его не тревожило ничто и никто. Наверное, в этот самый момент в его голове лопнула струна. Если до этого сомнения одолевали его, сейчас он понял, что ему надо действовать — и притом действовать самому. Ему надо искать отца Мэла. Пусть даже это не приведет ни к чему, но сидеть сложа руки Эм просто не мог. Лишь бы это прекратилось. Жить в одном доме с озверевшим сумасшедшим, зависшим между двух состояний, он не намеревался.

***

Луна взошла над городом к ночи и запустила свой единственный желтый глаз в окно, а Эм все еще сидел на кухне, без конца перечитывая то, что ему удалось сфотографировать из книги Райли. Он только раз вышел из комнаты, чтобы притащить себе еще литературы и обложиться справочниками по заблудшим душам. Самый главный объект потенциального интереса всех психиаторов Лос-Анджелеса не стремился идти на контакт, чему Эм был несказанно рад. Надо признаться, слова Райли никак не шли из головы. Будущая миссис Ривьера зацепила Эмбера разговорами о том, что в душе отца Мэла могла крыться разгадка. Но для того чтобы в этом разобраться, нужен был гораздо более мощный колдун. У Эмбера пока не имелось столько знаний. Он знал, у кого были, но подойти к этой рычащей разноглазой твари Эм бы не заставил себя ни за какие деньги. — Переселе́ние душ или реинкарна́ция, — прочел Эмбер, листая один справочник. — Зачем мне ваше долбанное переселение! Мне просто нужно вызволить одну тварь из Ада, или куда он там попал! — бормотал парень, порывисто шурша страницами. — Черт тебя подери, Марлоу. Я никогда тебя не любил, но знал бы ты, насколько сильно это чувство сейчас! — Эм перелистнул еще лист. — Воскрешение. Группа религиозно-философских доктрин, согласно которым бессмертная сущность живого существа (в некоторых вариациях — только людей) перевоплощается снова и снова из одного тела в другое. Это не подходит! А что, если воспользоваться советом Джины и попробовать разорвать связь Данте и Мэла? Это могло бы сработать? Эм взял лист и принялся чертить план дальнейших действий. Как только тот начал походить на гигантскую сороконожку, юный апрентис скорчил недовольную гримасу и вырвал лист из тетради, комкая его и бросая под ноги. — Еще раз, — пробормотал он и начал заново. Второй лист постигла та же участь, что и первый. Вскоре весь пол был замусорен бумажками. Эм в бешенстве разорвал тетрадь и разбросал клочки по всей кухне. Кажется, его нервы тоже начали сдавать. — Я хочу, чтобы это кончилось, — парень обессиленно откинулся на спинку стула и закрыл лицо руками. В его голове вертелась какая–то херня. Улыбки Райли и Мики, перекошенное лицо Дагона, четыре кровавые полосы на его скуле. Каким психом надо быть, чтобы ударить собственного друга? Потом на ум почему-то пришел полицейский, который явился сегодня в дом к Мики. Его еще тут не хватало. Эм вспомнил его блестящие сталью глаза и поежился. Хорошо бы этот тип не полез в самое пекло и не принялся копать глубже. Потом разум снова переключился. Как разорвать проклятую связь с создателем? Как сделать так, чтобы Данте ожил и снова стал собой? Эм никогда бы не подумал, что он мог всерьез хотеть этого. Но оставить Дана в его теперешнем состоянии было бы бессердечно. Ворлок засыхал на глазах, как цветок без влаги, а Эм чувствовал, что медленно начинает выворачивать наизнанку все свои знания о том, как вернуть его к жизни. Скоро у него просто не останется вариантов. — Ритуал обмена душ, — Эм пересилил себя и снова вернулся к чтению. — Это что еще за херня... Парень углубился в пространные описания, заинтересованный подвернувшейся статьей. Как раз когда он нашел что-то интересное, сзади негромко щелкнула дверь. Это заставило Эма резко обернуться. Данте призраком вполз в кухню и остановился у порога, продолжая сжимать ручку двери. Эм не мог поверить собственным глазам. И после этого он еще смеет показываться так просто? Он гневно пододвинул книгу и сделал вид, что сосредоточенно изучает параграф. На деле его взгляд остановился между страниц и прожигал там дыру. Данте расценил это по-своему. Он не получил резкий отказ и потому подошел, выдвинул стул и сел рядом с мальчишкой. Эм нервно постукивал карандашом, который был зажат в его руке. — Ты не читаешь, — заметил Данте тихим голосом. — Отъебись. — Какой ты грубый. Добавь хотя бы волшебное слово, — попытался пошутить Дантаниэл. — Пошел ко всем демонам, псих! — Я думаю, ты перегибаешь с волшебством, — ворлок печально ухмыльнулся. — Я не перегибаю! Оставь меня в покое! Иди сломай что-нибудь в комнате! — Эмбер нервно поднял голову. В Данте не осталось и следа бешенства. Он сидел спокойно и смирно, как мраморное изваяние. Его глаза были печальны. — Я не могу заснуть. Эм бросил карандаш на стол. — И что мне? Прийти и спеть тебе колыбельную? Не забудь положить рядом еще бутылку, чтобы ты мог колоть меня во сне! — Я тебя и пальцем не тронул. — В самом деле? Зато ты ударил Дагона! Как ты мог? Он твой друг, Дан! — возмущенный тон Эмбера все нарастал. Данте опустил голову, свесив ее очень низко. Он выглядел виноватым и отчаянным. — Я знаю. У всех вас есть причины никогда не прощать меня. Я могу это понять. — Тогда зачем ты делаешь это? — Эм в отчаянии хлопнул по столу. — Твоя жизнь продолжается. Она продолжается, понимаешь? Ведь не ты умер! — Иногда мне хочется, чтоб было наоборот, — тихо отозвался Данте. Эмбер замолчал, услышав эти страшные слова. Данте сложил руки на столе и опустил на них подбородок, вымученно прикрывая ресницы. — Я не думаю, что я выдержу долго, Эм. Не потому, что я этого хочу… просто… Знаешь, какие были последние слова, которые сказал мне Мэл? Эм молчал, позволяя своему создателю говорить. — Он сказал: я жил достаточно. Мне пора идти. А вдруг и мое время пришло, Эм? И мне тоже пора? Плечи Эмбера опустились от подобного откровения. Он не знал, что сказать. Данте никогда не выдавал подобного раньше. Мир для него остался на одном конце ночной дороги, а он стоял в другом ее конце. Он больше не был убийцей и монстром и не делал все эти злые вещи нарочно. Он был потерянным. Это Эмбер тоже знал достаточно хорошо. Что бы ни двигало Данте сейчас, по крайней мере он был готов признать свою ошибку. Эмбер стиснул челюсти, выдыхая воздух сквозь сжатые зубы. — Еще раз, — он зажмурился перед тем, как произнести эти слова, — я услышу от тебя нечто подобное. И ты можешь не приходить ко мне с повинной. Я разорву тебя на части. Даже не думай о том, что ты сказал, Дантаниэл. Ты будешь мучиться на этой земле ровно столько, сколько потребуется. И пока старуха с косой не приберет тебя от старости, ты останешься тут. Тебе ясно? Мысль об этом повергла Данте в скорбь. Он попытался представить, сколько еще ему придется скитаться прежде, чем это случится. Эмбер устало поднялся на ноги. — Пошли. Я отведу тебя спать! Данте кинул сомнительный взгляд на его книги. — Я доделаю это потом. Пошли, — Эмбер подал ему руку. – И завтра же ты извинишься перед Дагоном. Если, конечно, он станет тебя слушать! Данте встал. Его лицо оказалось вровень с лицом Эмбера. Он смотрел прямо на мальчишку. Его взгляд был пронзительным. Данте сделал шаг вперед, прижимая Эмбера к себе за талию. Тот напрягся в его руках, но ворлок не делал ничего плохого. Он гладил парня по рукам и пояснице, проводя большим пальцем линию вдоль позвоночника. Его ладони снова стали теплыми и ласковыми. Он уткнулся Эмберу в шею. Все его тело обмякло, он обвис, вынуждая Эма обхватить себя руками. Данте прижался к теплому смертному парню очень сильно, словно боялся отпустить его даже на секунду. Эм погладил его по жесткой черной волчьей гриве. Что ему было делать с этим придурком? — Ты останешься со мной, пока я не засну? — очень тихо спросил Данте, не оставляя Эму ни единого шанса дать отказ. — Если ты не будешь распускать руки, — отозвался тот уставшим голосом. — А если буду? — Тогда я вырву тебе ноги. Данте кивнул. Его это устраивало. С этой мыслью он толкнул Эмбера к спальне.