Охотники за плотью 1-5

Эм наощупь двинулся в сторону спальни. Он боялся увидеть, что произошло. После такого взрыва ворлок мог попросту не выбраться живым. В помещении тянуло гарью. Тонкая прозрачная вуаль дыма окутала комнату. Эм ввалился туда и сразу же охватил взглядом все. Кровать была перевернута вверх ножками. Дорогое черное постельное белье лежало на полу, разорванное на лоскуты. По жалюзи, пластинам с автоматической системой движения, поднималось пламя. Эм не сводил глаз с раскаленных углей, в которые превращался стол. Ножки разгорались с трудом, но огонь побеждал лакированное дерево, и предмет мебели медленно оседал на один бок, испещренный крошечными дырочками, через которые выступали пузыри. Комната быстро выгорала, и на месте мебели, в центре, плясал огненный Ад. Эму показалось, что в этом пламени с шипением исчезают последние капли его терпения. Он не думал, что от злости сможет вспомнить сейчас и простейшее заклинание, но оно все же пришло на ум: — Congelo! — задыхаясь и кашляя, прошептал Эмбер. Ледяные искры сорвались с его пальцев. Он уже делал так однажды — в самом начале, когда Мэл пришел в его дом и поджег там все. Сейчас происходила точно такая же история. Пламя лизало мебель. Датчик дыма на потолке надрывался от писка. Ледяная магия побежала по полу, сковывая языки огня, прекращая их бешеный танец. Через считаные секунды все потухло. Лед застыл посреди комнаты острыми хребтами, а Эмбер в панике огляделся. Данте был здесь. Его изломанный силуэт обнаружился на полу в дальнем углу комнаты. Черноволосый колдун пошевелился в попытке приподняться, но его руки подломились. Он снова рухнул вниз, захлебываясь в капающей с потолка воде. Эм не волновался о том, что сейчас сюда сбегутся все соседи и пожарная охрана с пары соседних улиц. Он ринулся к Данте и упал рядом с ним на колени. Схватив своего создателя, парень перетянул его на себя. — Данте… Что ты сделал! — Мэл… — едва слышно отозвался тот. Пряди волос прилипли к его лбу и лицу. Эм едва понял, что хочет Дан. Он не разобрал слово. — Мэл, — повторил Данте уже отчетливее. Холодок стек по спине мальчишки. Кажется, он начал соображать. Оглядевшись, он увидел книги и какие-то травы, снадобья, толченные в ступе. Значит, Данте снова злоупотреблял заклинаниями и расширителями сознания. — Ты опять колдовал? — Я ищу способ вызвать его дух… У меня почти получается, — едва прохрипел Дантаниэл, подтверждая опасения. — У тебя почти получается взрывать апартаменты! — заорал Эмбер и встряхнул его за плечи. — Ты понимаешь, что ты делаешь? Данте сухо закашлялся. Он вряд ли вникал в слова своего ученика. — Уйди… с моей дороги, Эм. Я могу… быть с ним рядом. Есть способ! — Способ есть! Но не такой, как ты думаешь, я прошу тебя, Дантаниэл… — едва слышно отозвался Эмбер. — Оставь меня. Не трогай, — Данте упрямо гнул свое. Эм увидел в его кулаке жилетку — ту самую, которую так любил Марлоу. Данте пострадал сам, но сумел спасти самое дорогое, что у него осталось от друга. Эм сел на пол, склоняясь над своим создателем. Дан не понимал и не принимал никаких советов и своими же руками расщеплял на атомы все, что у него было. Причудливое соседство двух частей его сознания никак не существовало в мире, а извилистые темные пути мыслей вечно водили своего обладателя по одной и той же кровавой дорожке. В глазах Данте полыхал угасающий огонь сумасшествия. В мире существовал всего лишь один персонаж, способный вернуть его разум. Это его Данте звал бессонными ночами, когда не мог уйти в темноту и отдохнуть. Это он оставался в его снах, отравляя его реальность. Это он приходил перед рассветом в виде видения и никогда не становился настоящим. Эмбер понял именно сейчас с болезненной отчетливостью, что без Мэла Данте не будет существовать никогда. Он не сможет преодолеть свою тягу к невозможному, совладать со своими горечью, злобой и тоской по прошлому. Даже Адам — его старая боль — не сталкивал его в пропасть. Но Мэл смог. Вряд ли Данте на самом деле отдавал себе отчет, насколько сильно, безотчетно и преданно он любил своего создателя. В этом и заключалась его слабость. Наверное, Дагон был прав. Собственная психокинетическая сила Данте обернулась его же демоном. Но если еще с утра возвращение Мэла казалось таким же невозможным, как подсчет звезд на небе, то теперь исход ситуации виделся Эму совершенно другим. Смотря в пустое лицо своего создателя, парень совсем заблудился в собственных чувствах. Слова Джины вновь всплыли в памяти: ворлоки не любят. Это было неправдой. Они умели любить слишком сильно, настолько глубоко и остро, что становилось больно. Но в одном Эм не сомневался: к нему Данте никогда не будет испытывать таких невероятных чувств. Вспышки его доброты и заботы прошли, они остались там, в Деревне Чародеев, до дня, когда не стало Мэла. Почему от этой мысли так неприятно кололо что-то в груди? — Данте, — с трудом вынырнув из темных мыслей, Эм сглотнул ком в горле. — Я помогу тебе. Я сделаю все, что ты хочешь! Только, пожалуйста, очнись. Дан пошевелился, вырываясь из его объятий. — Нет… — его руки дрожали. — Я… должен продолжать! Мэл сказал мне, я должен пытаться… — Я понимаю. "Мэл" сказал… Но ты не сделаешь лучше, если будешь смешивать такие ингредиенты. Попробуй что-нибудь другое… — Эмбер вытер бегущую по левой щеке слезу. Отчаяние сжимало его горло. Дан царапал изуродованный ковер, а глаза его так и оставались пусты. Последние крупицы спокойствия покидали Эмбера. Данте жмурился от боли и слабости. — Все будет хорошо. С тобой все будет хорошо, — прошептал Эм, покачивая ворлока в своих объятиях. Он не знал, кого сейчас уговаривал — себя или же своего создателя. — Давай я отведу тебя на диван. Мэл придет к тебе. Во сне. Только пожалуйста, Дан… Перестань делать глупости… Данте хотел сказать что-то еще, но губы его едва шевельнулись. Видимо, взрыв оказался достаточно сильным, чтобы оглушить ворлока. Эмбер держал его еще несколько минут. Рука Данте ослабела, а глаза прикрылись. Его челюсти сжались. Он был такой беспомощный в своем гневе. Отчаяние превратило его в жалкое существо, едва борющееся за свое существование. Сколько еще это могло продолжаться? День? Два? До следующего взрыва? Эм не хотел рисковать его жизнью. Он осторожно поднял Данте на руки, хотя тот был тяжелым, как глыба камней. За окном выли сирены. Кажется, кто-то все же вызвал пожарных. Разбираться еще и с квартирой не осталось сил. Перехватив отяжелевшее тело поудобнее, Эм мысленно обратился к своей сережке. — Элай… Ну же, я знаю, ты слышишь меня. Veni, frater! ______________________ * Приди, брат! Вспышка осветила комнату пару минут спустя. — Эмбер, я думаю, ты злоупотребляешь… — начал было раздражённый ворлок, однако лицо его тут же изменилось. — Мать твою, что у вас произошло?! — Нет времени объяснять. Дан взорвал квартиру. Мне надо срочно деть его куда-то! — Куда? У нас дома как бы лежит чертов Марлоу! Мы же десять минут назад решили, что… — Я знаю, что мы решили! Но он без сознания. Он ничего не узнает, если вы не дадите ему встать. Элай, я умоляю тебя, забери! Здесь сейчас будет толпа людей! Сжав челюсти, коршун некоторое время стоял не шевелясь. Эм выглядел жалко и мокро, по его щекам стекала вода. Он моргнул и опустил взгляд, будто стеснялся взглянуть ворлоку в глаза. Тот опустил плечи, так и не высказав то, что собирался. Оба знали, какое это было безумие — оставить Дантаниэла там, где Мэл, пусть даже тот был не очень узнаваемый. Элай тихо выругался. Все же приняв Данте на руки, он продолжал бормотать какие-то проклятия на родном венгерском. Фиолетовые глаза его выдавали весь спектр эмоций на тему того, что он думает об этом. — Я скоро приду к вам, — Эм стер с лица капающую воду. Сигнализация надрывалась, отдаваясь диким шумом в голове. — Мне надо… кое-что уладить. — Уж, конечно, тебе надо. Наслаждайся радостями жизни, ни о чем не волнуйся, — проворчал светловолосый парень, собираясь прочесть заклинание исчезновения. Эм не стал говорить ему, что до радости в такой ситуации всем им было довольно далеко, тем более что ворлок уже не особенно слушал его. Фиолетовая вспышка света сверкнула, скрывая коршуна из виду. Эм закрыл ладонями лицо. Один демон Вельзевул мог сказать, как сейчас разрывалось его сердце. Он и сам не мог понять, почему было так плохо. Словно он сорвался в пропасть, продержавшись до этого слишком долго. Чувства, привязанность к своему создателю — все это горело синим пламенем внутри него. Эм так устал постоянно разочаровываться в Данте. Дан не любил его. Пора было посмотреть праде в лицо. То, что было между ними, оставалось лишь на уровне физической близости, всегда. Как странно. Эм никогда не замечал за собой способность думать о собственном чувстве к Данте как о чем-то большем, чем простом желании помочь и поддержать своего создателя. И все же, он думал сейчас, и размышления эти заставляли его разрываться. Наверное, стоило послушать Риджину и прекратить, уничтожить связь, пока не поздно; излишняя слабость уже начала проникать глубже, чем следовало. Не связь Данте и Мэла надо было уничтожать. Стоило разрезать ту нить, что тянулась к Данте. Молодой человек воздел руки над головой, страшно сверкнув глазами во мраке спальни. — Пусть все отправляется в Ад, — тихо прошептал Эм. — Move! Вещи поднялись в воздух. Подобно птицам, сорвавшимся со своего места, листы бумаги с шуршанием воспарили на несколько футов. Книги Данте, его травы, перья и всякий магический бред, медицинские справочники Эмбера с шелестом срывались с полок и взмывали в воздух. Мелькнули осколки и ножки от стульев. Боль в груди не давала Эмберу вздохнуть. Похожее чувство вспыхнуло в нем, когда он уезжал из Гринвуда. Теперь его накрыло эквивалентное по силе ощущение. Он не мог совладать с собой. — Я не хочу зависеть от тебя. Я больше не хочу, чтобы ты делал мне больно, — невразумительно шептал молодой человек, поднимая в воздух все новые и новые предметы. Вой под окном все усиливался. У Эмбера было несколько минут, одна или две. — Тебе никогда не нужен был я… Ты и подобрал меня на улице просто потому, что хотел развлечься… В душе парня сверкали молнии. Он злился на самого себя за то, что ему было дело до того, что говорил или делал Данте. Когда Дан сумел подойти так близко и занять столько места в душе? Тяжелые удары крови в затылке подгоняли гнев мальчишки. Он зарычал как зверь. Листы, вещи и предметы сталкивались, превращаясь в яростный шторм. Эм потратил все свои силы на то, чтобы успокоиться. Он опустил руки. Предметы с грохотом обрушились на пол и раскатились в разные стороны, а молодой человек отступил в тень. Пусть полиция потрудится, узнавая, что стряслось. Ему было все равно, что подумают пожарные: ограбление или поджог, без разницы. Пусть вся жизнь летит к чертям. Проходя мимо вешалки, Эм стащил с нее толстовку. Открыв ногой дверь, он сбежал вниз по лестнице. Он несся вниз, вниз, вниз, не оглядываясь. Мимо пробежала пожарная бригада, но Эм не стал им препятствовать. У них не будет никаких проблем с тем, чтобы попасть в квартиру. Пусть они найдут там что хотят. Этого не было там. Там не было ни ответов на самые простые вопросы, ни ответов на ложные надежды о том, что счастье и спокойствие существовали в мире. Эмбер так и не встретил их. И более того, он всегда знал, что придет именно к такому завершению...