Охотники за плотью 1-5

— Ты хочешь помочь Данте или нет? Времени у нас мало! — напомнил он. — Мы под это дело отдаем собственную кухню! Эмбер хотел. Но не ценой своих ушей. — Повторяй за нами, — Элай тоже схватил парня за запястье. — Dhat kann ec it tolfta, ef ec se a tre uppi, vafta virgil na… — Стой… — Эм попытался выторговать последние крупицы свободы. — …sva ec rist, oc i runom fac, — Дагон дернул его за руку. Сережка Эмбера начала раскачиваться в такт заклинанию. — …at sa gengr gumi, oc maelir vidh mi,— закончили братья третью часть, мысленно обращаясь к своим амулетам. Черты лица ворлоков начали меняться от напряжения. Эм ощутил пульсирующую боль в голове. Он обернулся, потому что ему показалось, будто ветер пронесся по помещению, вскружив движением листья цветка на окне, который Дагон сентиментально держал при себе, обозвав его своим питомцем. Эм, стоявший посередине, ощутил, как колени его вот-вот готовы дать слабину. Вес невидимых чар давил его к полу. Тихим шепотом, не выше, чем это требовалось, Дагон и Элай продолжали шептать заклинание, повторяя одни и те же слова без конца. Резь все усиливалась. Эм едва не потерял этот мир, ощутив, как его череп сжимает в тиски. По его щеке сбежало что-то влажное, но он не задался вопросом о том, что это могло быть. Все, что он видел перед собой, — это лишь расплывчатый силуэт. Женщина. Она стояла посреди кухни. Она была темнокожая, страшная, как все страдания грешников во чреве огненной Геенны, с бельмами слепых, но вещих глаз, направленных на восток. Кожу ее испещряли все известные волшебные руны, а большая черная птица на ее плече остро уставилась на призывающих. Ветер, пронесшийся по кухне ураганом, стих. Где-то с грохотом обрушилась посуда, и снова все смолкло. Эм смотрел на ведьму окровавленными глазами. Он сразу понял, что это не обычная колдунья. Кого вызвали Элай и Дагон? Что нужно было делать? — Говори с ней. Ты должен слышать ее, — Элай крепче сжал руку мальчишки. — Зови ее «о Великая», все древние это любят! — Великая, — машинально запнувшись, пробормотал Эмбер. Колдунья внимательно смотрела на мальчишку, рыдающего кровавыми слезами. — Зачем вы Шакс звать? — острый, как бритва, шепот полоснул Эмбера прямо по нервам. Тот закусил губу от боли. — Мы… не знаем что делать, о Великая! — прошипел мальчишка, морщась от боли. — Один из наших друзей попал в неприятность… Он… прочел заклятие тотальной аннигиляции! Одновременно с тем его душу вырвало из тела и поместило в тело его отца. Как нам вынуть ее оттуда? — Тело найти подходящее есть, — нахмурилась колдунья. — Для того вы Шакс звать, чтобы вопросы задавать, что даже апрентис несмышленый решить может? — Я и есть апрентис. Несмышленый, — проскулил Эм, едва не загибаясь от давления. — Связался на свою… голову. Не все так просто, о Великая. Тело, то, в котором Мэл сейчас находится, — оно умирает. Он не сможет прочесть заклинание! — Заклинание прочесть любой может есть, кто в некромантии знает толк, — прищурилась колдунья. — Эмбер Морриган твое имя? Эм начал опускаться на одно колено. — Откуда вы знаете? — Я в шаре судеб вижу все, — вещунья опустила крючковатый нос. Яркий уличный свет освещал ее смуглое лицо; огромные белые глаза изучали Эма с нескрываемым интересом. Он хотел сделать шаг, но не мог даже пошевелиться от боли. И вдруг он осознал, что женщина видит его насквозь. Словно на ладони перед ней он лежал препарированный, как весенняя лягушка. Все: ворлоки, люди — никто не был сокрыт от Великой. Эм судорожно глотнул воздух и медленно выдохнул, стараясь скрыть сердцебиение. Мрачная фигура немного покачнулась. Эму стало казаться, что Шакс — единственная настоящая ведьма, а они втроем — лишь ее отражение в зеркале. — У тебя доброе сердце, Эмбер Морриган. Зачем ты помогать Мэлу Марлоу, он прохвост, каких мало есть! — Да если бы у меня был выбор… Без него Данте умирает, а я… его… к нему... в общем, слишком много людей пострадает, — неловко закончил Эм свое признание. — К создателю своему ты привязался больше, чем тебе хотелось бы, — колдунья понимающе прищурилась, — где слышала я уже историю эту, древнюю как мир? И все одни и те же в ловушку чувств собственных попадают. И все одного ради! Но внемли же! Способ есть из тела умирающего вынуть дух. Эм согнулся пополам от ее рева, но старался ловить каждое слово. — Найти предмет, умершему принадлежащий. Хоть волос с головы, хоть амулет, значения не имеет есть! Создать такое тело, чтоб от старого не отличалось. Некроманты в этом смыслят! Как только тело есть, в него переместить душу нужную заклинанием! Читать его должен тот, кто тело новое создаст. И тот, кто душу передать готов. Без этого никак! — Мне нужно согласие Мэла? Но он же полуживой! — воскликнул Эмбер. — Не говоря уже о том, что он скорее пришьет себе язык и снова его вырвет! Он не будет ничего читать! — Без этого никак! — повторила Шакс. Страшный шепот заползал в уши, мешая слышать внятно. — Ладно. Я постараюсь все запомнить… И тогда Мэл вернется? — Почти таким, как был. Придет он снова мир трясти… — проворчала ведьма. Если бы Эм был еще в состоянии думать, он бы различил в этих словах самый ядовитый цинизм. К сожалению, ему было так больно, что он не соображал ровным счетом ничего. — Великая. Спасибо. — Совет тебе. Как решение какое будешь принимать — думай наперед, — шепнула женщина. — Не задерживайте меня есть! Сказала вам все, что знала я! — Попрощайся с ней! — Элай дернул опадающего на одно колено Эма вверх. — Иначе она тебя убьет. — Спасибо, что предупредил, — теряя сознание, злобно прошептал Эм. — Прощай, Великая! Шептунья кивнула. Подняв еще один порыв ветра, она закружилась, круша своим движением мебель и кухонную утварь. После этого она исчезла. Через минуту в кухне уже не было никого. Черный ворон, как и всегда, каркнул: «Hoc est verum. Ad ultimum*» — и сделал последний круг над столом, тоже исчезнув во вспышке магического света. ________________ * Ворон подтвердил: «Все сказанное — правда. До последнего слова». Эм рухнул на колени. В этот момент последняя ниточка его нерешительности относительно разрыва связи с ворлоками лопнула с негромким звуком.