Воплощение непокоя
22 марта 2014 г., 20:20
Она появилась в дверях, вытирая перепачканные каменной пылью руки о рабочий выцветший фартук. Волосы убраны под косынку. Глянула на него сверху вниз - и как будто бы не удивилась даже, и совсем не обрадовалась. Возвратившийся из небытия муж - в самом деле, чему здесь дивиться.
Сам не знает теперь, на что загадывал. На удачу, а она не сбылась.
- Это правда ты? - спросила наконец; голос ее помнился другим.
В горле у Феанаро пересохло.
- Да, - сипло выговорил он. И только тут понял, что и ее голос изменило волнение.
- Мне сказали, ты не вернешься до конца мира.
- А ты и поверила, - короткая улыбка вздернула углы его губ.
- А я и поверила, - послушно повторила она.
И вдруг побелела заметно даже сквозь медный загар, ухватилась обеими руками за дверной косяк и сползла, как стекла, вниз.
- Рыжая, что ты!
Феанаро перемахнул ступени одним прыжком. Руки у Нэрданель были ледяные и тряслись мелко. Не думая, он сунул их к себе под рубаху на грудь, согреть. Сел на пороге лицом к ней.
- Рыжая?
- Это правда ты?
Брови ее недоверчиво надломились, и Феанаро прижался к ним губами.
- Теперь поверила?
- Не знаю.
- Это правда я.
Она не стала спрашивать, как и почему; молча прислонилась к нему лбом, выдохнула. Феанаро распутал узел, стянул косынку с ее волос, набрал полные руки теплой расплавленной меди, зарылся лицом.
- Ох, Курво, - проговорила она, когда унялась дрожь и согрелись пальцы.
- Здравствуй, рыжая, - он развернул ее лицо к себе, глянул в подернутые туманом зеленые глаза, наклонился поцеловать - неловко, потому что отвык, и жадно, потому что слишком долго был вдали от нее. - Здравствуй.
- Курво, - позвала она в темноте, когда они лежали щека к щеке и плоть к плоти.
- Ммм? - Феанаро скользнул ладонью вдоль гибкого тела жены под покрывалом. Страсть уже разверзлась над головой и под ногами, перемолола и опустошила их и выбросила обессиленными и обновленными в умиротворенный мир, но он еще наслаждался прикосновениями к ней и ее утомленными ласками.
- Это ведь не ради Камней?
Он тихо рассмеялся в ответ и притянул ее к себе на грудь.
- О, жена моя, рыжая жена моя, - проговорил ей в висок. - Ты ругала меня за непокой, а кто ты сама, если не воплощение непокоя!
Он поцеловал ее - долго и сладко, так, что снова всколыхнулось желание.
- Это ради моего отца, - серьезно продолжил он. - Ради нашего сына, погибшего в пламени, ради нашего сына, поглощенного морем, и ради остальных сыновей, чьи жизни оборвали мечи. Ради тебя и ради дочери, которая так и не пришла в этот мир.
И усмехнулся, предвкушая ее реакцию на следующие слова.
- Ну и ради Камней тоже!