Воскресное утро

Холодное зимнее утро. Солнце еще только-только начало проклевываться из-за заснеженного горизонта, а у Алекса было только одно желание: после тяжелой и невероятно долгой смены забраться под теплое пуховое одеяло и уснуть лет так на десять. Дом встретил его сонным сопением трех самых дорогих для него человек. Найтрейн заглянул в спальню Шиму, поправил одеяло на вечно кочующей по всей кровати девушке, проверил Алекса-младшего, над чем-то сосредоточенно хмурившегося во сне. Легкое прикосновение отцовских пальцев ко лбу и морщинки сына исчезают, а на губах появляется легкая улыбка. Сны должны приносить радость и отдых, а не очередной экзамен по алгебре, которые просто терроризировали Младшего по ночам в последнее время. В его собственной спальне царила все та же сонная атмосфера. Гора одеял на одной половине кровати означало, что Имара в очередной раз решила получить звание самой замерзшей демоницы этого холодного мира. Вообще-то, проживая здесь уже леший-знает-сколько-лет, Имара давно адаптировалась к нелегким погодным условиям Земли, но все равно продолжала любить уют и тепло своего родного мира. Вот и пыталась воссоздать его себе всеми доступными способами. Особенно зимой. Гнездышко из одеял и подушек чаще всего возникали на кровати тогда, когда Алекса не было дома. Маг едва успел отвоевать одно из одеял и нырнуть под него, когда столкнулся с серьезным проницательным взглядом своей жены. Карие глаза пристально смотрели на него, подмечая все изменения. Это для кого-то еще двухдневная щетина на щеках могла означать нормальную полуторную рабочую смену, когда некогда даже побриться. Демонице она говорила о том, что эта смена могла обернуться для Алекса временем, проведенном в другом мире. И больше всего пугало то, что время может оказаться каким угодно количеством месяцев, дней, лет, потому что в каждом мире время текло по-разному. - Сколько тебя не было? – Серьезно спросила она. - Полгода. – Ответил он. Маг провел пальцами по ее щеке, на которой до сих пор виднелись отметины от складок на подушке, Имара же поймала его ладонь своей и прижала к своему лицу. Новый шрам на его лице, совсем небольшой над бровью, который скоро исчезнет, не оставив ни малейшего следа, но для нее это было еще одно напоминание о том, какой опасной была жизнь вальтаара. Демоница не знала, что в очередной раз пришлось пережить ее мужу в другом мире, а он не расскажет, потому что как всегда не захочет ее пугать. - Знаешь, я боюсь, что однажды вернусь домой, и увижу тебя совсем седой старушкой. – Тихо сказал Найтрейн. - Это не страшно, - улыбнулась ему жена, - потому что в этом случае я тебя все-таки дождусь. Я боюсь, что однажды ты не вернешься вообще. Тишина, накрывшая их с головой. Тишина, в которой было только двое. Тишина, которую пришлось нарушить. - Мне пора идти, а ты перебирайся на мою половину. Здесь теплее, чем под тобой. – Имара взъерошила волосы вальтаару, а затем вылезла из-под одеяла навстречу морозному зимнему утру. Спустя минут десять, когда демоница вернулась из ванной, Алекс уже спал глубоким сном, забавно накрыв рукой голову. На ладони белела небольшая полоска бинта. Имара осторожно дотронулась до белоснежной материи, затем вздохнула, взяла одежду и вышла из комнаты. Нужно было собираться на работу. Найтрейн вынырнул из своего сна только когда почувствовал, что под одеяло рядом с ним нырнул кто-то еще. Все еще не до конца проснувшись, вальтаар почувствовал мягкое прикосновение пушистых ушек Шиму к своей щеке, а затем в полной мере ощутил ледяные ноги дочери на своих ногах. - ЙААААУ! – Возмущенно возопил несправедливо разбуженный маг. - Шиму, ты вообще в курсе, что в этом мире существуют носки. И даже тапочки. - Их искать надо, - зевнула девушка, прижимаясь к отцу, – дольше искала бы, чем до тебя шла. Последние слова она бормотала уже себе под нос, снова засыпая. Ей было шестнадцать, но это не останавливало ее от того, чтобы иногда забираться в кровать к родителям, где так тепло, уютно и хорошо. Какая-то мысль мелькнула в голове Алекса. - Шиму, а школа? - Сегодня воскресенье, пап… - буркнула девушка сквозь сон, заставив мага улыбнуться. Точно. Воскресенье. За полгода в другом мире он совершенно забыл, что здесь все еще выходные. На пороге комнаты неуверенно засопели и затоптались. Найтрейн улыбнулся еще шире. - Да иди ты сюда уже. До сих пор не понял, что в этой семье можно все? Мгновением спустя вальтаару пришлось перевернуться на спину, чтобы прижать к себе, устроившегося с другой стороны сына. Лексу было пятнадцать. Он уже догонял по росту Алекса. Но такой способ досыпать воскресное утро – это была одна из лучших возможностей узнать своего отца, существование которого держали в тайне четырнадцать лет. Найтрейн легонько взъерошил две сонно сопящие макушки и закрыл глаза. Это было лучшее подтверждение тому, что он был дома.