Скрытые детали

По прошествии десяти лет после войны жизнь Северуса Снейпа течет размеренно и упорядоченно — так, как он и мечтать когда-то не смел. Конечно, он воображал, что к этому времени оставит преподавание, но сложившийся компромисс его вполне устраивает: курсы исключительно уровня ТРИТОНов, долгожданное освобождение от обязанностей матери-наседки для семидесяти слизеринцев и небольшая дотация от Министерства на проведение научных изысканий. У него личные комнаты в Хогвартсе, отсутствие раздражающей необходимости ежедневно заботиться о питании и справка из святого Мунго о противопоказанных из-за хрупкого здоровья стрессах. Справка более-менее срабатывала в любых ситуациях, но увы, оказалась бессильна предотвратить назначение на должность младшего профессора по Защите от Темных Сил некоего Гарри Поттера. (как заявила не в меру развеселившаяся МакГонагалл: "Ну-ну, Северус, я рассчитываю, что нанятые мной сотрудники способны вести себя как взрослые и серьезные профессионалы. Возможно, ты и недолюбливаешь Гарри, но поскольку к остальным ты тоже не проявляешь симпатии, то уж прости, прислушаться к твоим возражениям я не могу"). ~~~ Поттер не похож на себя прежнего — или это Северус изменился. Все теперь... по-другому. А самое удивительное, что Поттер (молодой мужчина со сложившимся мировоззрением и профессиональными навыками) порой даже смеется над шутками Северуса. Прошлое они никогда не упоминают, а их посиделки в учительской, когда они планируют уроки, можно назвать почти дружескими. (Поттер касается его плеча и заглядывает в книгу, положив ладонь ему на руку, словно так и надо. "Честно говоря, это совершенная чепуха. Ты только посмотри на описание Империуса, это же ахинея достойная бульварного писаки"). Конечно, не обходится без споров о расписании, подготовке классной комнаты для следующего преподавателя, теории Защиты и оценках студентам. Даже о том, насколько крепким должен быть чай. Но это не... Это... Северус не знает, что происходит. (А, может, знает. Это... ) ~~~ У него есть слабости. Даже в двадцать семь лет руки Поттера по-прежнему ужасны: обкусанные ногти, заусенцы, пятна от чернил и травы, мозоли. Покрытые белесыми шрамами, оставшимися от вырезанных слов, царапинами от животных и агрессивных волшебных растений. Одну ладонь пересекает заживший рубец — последствие крайне неприятного случая, о подробностях которого можно лишь догадываться. В коротких толстых пальцах нет ни намека на изящество. Вместо бережных прикосновений они грубо хватают, переворачивают чернильницы, ломают перья, комкают бумагу и пергамент. Они достаточно ловкие, чтобы поймать снитч, вот только его крылья почти всегда оказываются смяты. Иными словами, руки Поттера безнадежно грубы. Северус отчаянно хочет их. Это желание противоречит здравому смыслу. Оно... Оно совершенно нелепо. Неприлично. И непреодолимо. Сейчас эти руки сжаты в кулаки. В одном из них бренные останки расписания тренировок на квиддичном поле. Костяшки совсем белые. На подушечке большого пальца бордовое пятно от... Что это может быть? Ежевика. Возможно, с куста у Главных ворот. — ... о которых ты знал! — орет Поттер. — Мы же договорились! Ты нарочно, что ли, сволочь ты эдакая? Заводишься, когда усложняешь мне жизнь? Северус сжимает губы в нитку. Он и в самом деле довольно сильно (чтоб оно все пропало) возбужден. — Поттер, — рычит он, — мне совершенно неинтересно обсуждать неувязки в расписании и уж тем более мои личные предпочтения в коридоре. Заходи или убирайся туда, где тебя выслушают. Уверен, стоит тебе только намекнуть, и наша драгоценная директор из кожи вон вылезет, чтобы посодействовать твоей ненаглядной команде. Мерлин свидетель, она и без твоих просьб успешно занимается этим вот уже пятьдесят лет. Поттер теряется. — Все совсем не... — он на секунду умолкает. — О, да пошло оно все. — И решительно заходит в кабинет. Северус с силой захлопывает дверь и удовлетворенно отмечает, что от грохота Поттер вздрагивает. Но удовлетворение Северуса быстро сменяется разочарованием. Запал у Поттера, кажется, иссяк. Лицо его спокойно, он по-хозяйски опирается на стол: ладонь плотно прижата к поверхности, а пальцы обхватывают край столешницы. — Прости, — говорит Поттер. — Я вел себя... — он явно ищет подходящие слова, — непрофессионально. Северус неприятно усмехается и старается не смотреть, как Поттер цепляется пятерней за многострадальный стол, как непристойно поглаживает гладкое дерево большим пальцем. Позже Северус будет часами смотреть на это место, словно там осталась метка. Но не сейчас. Сейчас нельзя, он не может, не должен представлять... — Я поражен, что тебе знакомо значение этого слова. Гарри "Лучший Друг Студентов" Поттер розовеет. — Заткнись. Слушай, просто твое решение вызвало ужасные неудобства. Не только твои студенты занимаются в других кружках. Ты не можешь взять и поменять за меня мое расписание. — Как видишь, могу, — самодовольно отвечает Северус. — Ты невозможен, — рявкает Поттер, вновь повышая голос. Как же легко его довести. — Ладно, можешь! Ты прекрасно умеешь испортить всем жизнь и вообще вытворяешь, что хочешь, упиваясь своей безнаказанностью! Потому что отлично знаешь, что никто не станет беспокоить Минерву, ведь у нее и без того хватает забот! Ну и веди себя дальше как распоследняя сволочь, подтверждая всеобщее мнение! Надеюсь, ты будешь счастлив до опупения! Но не жди, что я спущу тебе с рук эту выходку. — Неубедительно, Поттер, — замечает Северус. — Когда угрожаешь, должен сам себе верить. У Поттера вырывается смешок, но на его лицо почти мгновенно набегает тень. Что такое?.. А... — Дай сюда, — добавляет Северус, игнорируя неприятные воспоминания, и выхватывает расписание из ослабевших пальцев Поттера. Их руки на мгновение соприкасаются, и Северус подавляет дрожь. А вот Поттера, кажется, передергивает. — Дьявол, — говорит он. — Какой же ты ублюдок. Ты... это не... — он трясет головой и выглядит потерянным. Северус бросает на него холодный взгляд. — Что? — Нет, — невпопад отвечает Поттер. — Я не могу. Это глупо. Я чуть было не... Но не получится. Ты всегда такой... Я пойду. Северус хватает его руку. — Ты чуть было не — что? Поттер смотрит на него огромными шальными глазами, словно загнанное в ловушку животное. Вид у него безумный. — Я не помню, — с отчаянием заявляет он. — Я хочу... — Что... — Тебя. О боже. Боже. Я хочу тебя, а ты такой мерзавец. Наверное, я свихнулся. Я... У Северуса прекрасный самоконтроль, он последние тридцать лет прятал все свои эмоции за возведенными в сознании нерушимыми стенами, оставляя снаружи лишь невозмутимость и ледяную ярость. Но сейчас он ничего не может с собой поделать и целует Поттера. У Гарри Поттера вырывается изумленный, похожий на рыдание возглас. Его руки снова сжимаются в кулаки и мнут безупречную черную мантию. ~~~ Северус Снейп вновь стоит на коленях, вопреки собственным давним клятвам. Он склоняет голову, будто маггл в церкви перед святым или рыцарь с какой-нибудь идиотской романтической картины перед господином — Поттером. Тот опускает ему на голову дрожащую ладонь, словно в пародии на благословение и резко выдыхает, когда Северус, отстраняясь, подносит ее к губам и осторожно, со странным благоговением касается длинными костлявыми пальцами. Северус ждет насмешек, повода оттолкнуть от себя и вновь опустить метафорическое забрало. Но смеха не слышно. Северус обречен. — Позволь мне, — произносит он, стараясь придать тону командные нотки. Не получается. — Пожалуйста, — просит Поттер. Словно молит о милости. Словно... — Конечно, — отвечает Северус срывающимся голосом, — раз уж... ты так вежливо просишь... Он поворачивает руку Поттера ладонью вверх и прижимается к ней губами, обхватывает пальцами запястье, ощущает движение кости и сухожилия, скользит большим пальцем по вене. Пульс Поттера вторит бешеному ритму его собственного. — Твой рот, — прерывисто шепчет Поттер. — Я столько о нем думал... Я хочу... Не отвечая, Северус проводит языком по его ладони, по линиям жизни и удачи, по загрубевшей коже шрама и квиддичным мозолям. Нежно покусывает подушечку большого пальца. В голове мелькает: "Да, ежевика". Поттер замирает и расслабляется от его прикосновений, вновь застывает, ахает. Позволяет Северусу делать все, что его душе угодно. А угодно ему — почему бы и нет — ощутить Поттера во рту. Он прижимает указательный и средний пальцы к губам; до Поттера наконец доходит, и он со стоном пропихивает их Северусу в рот. Дистальная фаланга, средняя, проксимальная... Северус посасывает их, ласкает языком. Пусть Поттер думает, что это обещание, представляет, как заменит их членом. Для Северуса же это... — Боги... — внезапно говорит Поттер. — Ты. — И падает на колени перед Северусом на холодный каменный пол. Он раскраснелся и таращится на свои пальцы между губ Северуса. Свободной рукой сжимает член, прямо через брюки, потирает его ладонью. Северус не выдерживает. Он больше не может смотреть, не может думать о пястных костях под гладкой кожей, о бледном рисунке вен, о едва заметном подрагивании пальцев у него во рту... Этого достаточно, чтобы кончить, а неловкий искренний напор Поттера... Поттер издает невнятный, отчаянный крик. Дергается всем телом — Северус чувствует движение руки и открывает глаза. Лицо Поттера искажено наслаждением, рот безвольно приоткрыт, веки опущены. ~~~ — Только не думай, — позже сообщает ему прислонившийся к плечу Поттер, тяжело дыша, — что я забуду о расписании. — Какое еще расписание? — бормочет Северус. Но на самом деле Поттер только что подарил ему надежду.