Жизнь, в которой меня больше нет.

Мне хочется кричать. Рвать связки до хрипоты, до потери голоса. Хочется рвать на себе волосы, царапать ноги и руки до крови. Хочется выть от бессилия. Одиночество пожирает меня изнутри, сжигая все мои внутренности, топя сердце в нескончаемой боли. Тишина давит, притупляя все мысли, закрывая пленкой когда-то голубые глаза. Тьма сгущается, наступает ночь. Перед моим взором город, полный огней; машины, снующие туда-сюда. Небо заволакивают тучи, и начинается гроза. Где-то вдали, на пустыре, виден едва заметный смерч, который, наверно, уничтожает маленькую деревеньку с населением в 50 человек. Огни города потихоньку исчезают, предоставляя ночи брать себя в плен до утра. Ближе к трем часам город затихает. Машины проезжают раз в полчаса, создавая минимум шума. Только одна машина, с сынком богатенького папочки за рулем, проезжает, создавая такой шум, который слышен в течение пяти минут после исчезновение иномарки. Я сижу в темноте, перед большим окном во всю стену, и наслаждаюсь видом спящего города. Огонек от сигареты – вот единственный источник света в этой комнате. «Комната боли» - так я ее называю. Для меня уже стало нормальным: сидеть часами и наблюдать за городом. И не важно, ночь сейчас или середина дня. Пепельница наполняется бычками, и приходиться встать, чтобы опустошить ее и снова сесть перед окном. Мне хочется кричать. От невыносимой боли внутри, от отчаянья, заполняющего мой разум. Боль. Только она – единственное чувство у меня внутри. Все, что имело когда-то смысл, теперь просто горстка пепла, развеянного над могилой моей души. Не знаю, когда это началось. Может день назад, месяц, год. Не знаю, из-за чего это началось. Может из-за разочарования в жизни, людях, самой себе. Не знаю, когда это закончится и закончится ли это вообще. Я ничего не знаю. Заглушая боль литрами алкоголя и пачками сигарет, я препятствую проникновению воспоминаний мне в голову. Они губят меня еще больше, разгрызая все в клочья. Лучше забыться или забыть все, что было раньше, все то, что привело меня в такое состояние. Лучше сесть у окна и следить за жизнью такого любимого, но такого чужого города.