LORD YOU GAVE US MOTHER NATURE THAT GAVE US THE RIGHT TO HATE YOU WE FOUND OUT WHAT WE WERE MADE FROM WE SET OUT CREATE AT BETTER ONE (с) Deine Lakaien – Prayer
— Я не то и не другое, — рассуждала сама с собой молодая Сенел Алур, сидя на кровати. — Не то и не другое. — Её мозг ныл от напряжения из-за очередной попытки осознать это биологическое недоразумение. Все правила были соблюдены. Две её сестры-близняшки были здоровы. Обе уже были взрослыми самками, готовыми к размножению. С Сенел было что-то не так. Она будто бы начала увядать, не успев зацвести. За последние два дня она успела побывать на обследовании у нескольких десятков врачей разного ранга. Её мать была крайне упряма, и лишь когда сама Шинеан Алур, согласившаяся ради просьбы родственницы прилететь с другой планеты, провела очередное полное сканирование и сказала, что ничего нельзя сделать, она сдалась. Все сдались и признали, что Сенел не то и не другое. Не может размножаться — не самка. И тем не менее не самец. Что-то другое, непонятное и неправильное. Генетическое уродство, мутация, развившаяся через десять поколений и перешедшая от отца. Материнскому гневу не было предела. Но ничего нельзя было сделать, чтобы исправить то, что уже случилось. Ничего. Поначалу Сенел старалась не думать о своём щекотливом недостатке. Помимо вложенного в неё с первых лет жизни стремления продолжить свой род, она переняла обширные знания, накопленные кланом Алур за много поколений. «У меня отобрали один смысл — я найду другой...» — думала она, присоединившись к небольшой группе исследователей, задавшейся целью выделить мутировавший ген, который привёл к её уродству. Здесь действительно было чем заняться. Начиная с отца, она проверила весь его ближний круг: многочисленных братьев и сестёр, мать, всех её сестёр и братьев, родных и двоюродных, всех их детей, племянников и племянниц его матери, затем бабушек и дедушек, их братьев и сестёр, их детей... счёт шёл на десятки тысяч особей, Сенел рьяно выискивала медицинские карты каждого из них в базе данных Саларианского Союза и перетряхивала каждую составляющую генетического кода, сравнивая со своим. Если она сталкивалась с закрытым доступом, то без стеснения взламывала плохо защищённые файлы. Чем глубже в прошлое своей родословной она уходила, тем сложнее было добывать информацию и тем менее подробной она была. Все, кто были старше её более чем на тридцать лет, уже были мертвы. Однако исследования указывали на то, что ей нужно было копать гораздо, гораздо дальше. — Ещё немного, и тебе бы объявили выговор за то, что ты бесцеремонно лезешь в дела других кланов, — немного нервно отметил доктор Росвес, заканчивавший систематизировать данные на общем голомониторе. Сотни оранжевых линий, на концах и в сочленениях каждой из которых вписаны были длинные полные имена с датами рождения, выстраивались в пушистую усечённую пирамиду, у которой продолжала расти верхушка. — Хотя мы определённо достигли успеха благодаря твоему рвению. Ты действительно нашла всех потенциально заражённых, и мы можем с гордостью поставить точку в этом проекте. — Остановиться? Сейчас... я почти... — как-то медленно и неосмысленно сказала Сенел, застыв над консолью. Ей не удавалось взломать файл пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прадеда, тот самый, к которому вели все линии. Она уже перепробовала несколько простейших кодов и теперь перебирала в уме более сложные и машинально вводила. Отклонено. Снова отклонено. — Он что, был СПЕКТР? Только не это... — она совершенно взбесилась и ударила монитор кулаком. Однако вспышка гнева столь же быстро потухла в горьком осознании полного краха. Она подошла к Росвесу. Тот удовлетворённо смотрел на монитор, заведя руки за спину. — Ну вот, теперь мы знаем. Источник твоей беды — Драгел Ларем Сиши Лин Ширак Нури, знаменитый СПЕКТР, — учёный широко улыбнулся. — Не знал, что ты его родственница. — И я не знала... Сенел посмотрела на красную линию, дисгармонично торчащую из вершины пирамиды. Ширак Нури. Ну конечно, он СПЕКТР. Как она могла такое забыть. Сейчас её голова была слишком забита тысячами последовательностей ДНК, чтобы вспомнить такой простой исторический факт. — А... что он... — она со слабой надеждой обратилась сначала к Росвесу, затем к подошедшему с другой стороны Элему Салеону, который последние пару часов корпел над подробной генетической сверкой и отделял здоровых особей от заражённых. — Чем он занимался? — Странный вопрос. Никому из нас не положено знать такие вещи, — улыбка Росвеса на миг растаяла, но тут же снова вернулась. — Не расстраивайся. Теперь всех вылечат и таких, как ты, больше не будет. Ты всем помогла, Сенел. — Вылечат? Ты видел мои хромосомы? — саларианка сердито прищурила глаза на недальновидного коллегу. — Это настоящий генофаг! Такое не лечится! Заражены тысячи! И они не должны размножаться! Ни мой отец, ни мои сёстры, никто из них! — она ткнула тонким бежевым пальчиком в трехметровое основание пирамиды, где многочисленные имена живых особей были помечены голубым. — Ни в коем случае не должны размножаться! — Доктор Салеон, это правда? — Росвес сдвинул надбровные дуги домиком, до последнего момента не желая принимать очевидное. — А тебе правда не хватает собственных мозгов, чтобы додуматься до этого? — раздражённо ответил хмурый генетик вопросом на вопрос, всовывая в его руки датапад с подробными данными и прогнозом дальнейшего изменения битого гена и распространения его в геометрической прогрессии среди населения. Теперь тот окончательно загрустил. Сообщать сотням семей о том, что в их генетическом коде имеется опасный дефект, и без того было неприятной перспективой. Теперь же эти двое объяснили ему, что обнаруженная ими мутация может случайно привести к глобальной катастрофе всю их расу, и он должен был донести это как минимум до лидеров правящих кланов. А всё так тихо начиналось с одной единственной самки, которая не смогла перейти в фазу взросления. Так ничего и не сказав, доктор Росвес отошёл в смежную лабораторию. Оттуда послышались его переговоры с двумя другими учёными, которые без перерыва на сон вторые сутки проводили тесты на клонированных образцах тканей Сенел Алур и её отца. Количества впустую убитых за то время образцов, как шутил Салеон, хватило бы, чтобы собрать ещё одну Сенел, а про вылитые химикаты он даже не заикался. — Ты не ответил на мой вопрос... — молодая саларианка склонилась над своей консолью, на экране которой всё ещё был открыт заблокированный файл СПЕКТРА Ширак Нури. Её лиловые глаза смотрели вперёд, словно вместо металлической стены перед ней было бесконечное пространство космоса. Мысли в её голове неслись стремительным потоком, одну за другой выдвигая гипотезы и опровергая их или же откладывая на потом за недостаточностью данных. — Ты не знаешь, что такого делал мой предок, что... подхватил генофаг? — Не имею понятия, — Салеон подошёл и заглянул ей в лицо. — Но я вижу, ты очень рвёшься это выяснить. И я скажу сразу, ты ищешь не там. Вся эта информация станет гораздо доступнее, если ты будешь находиться в гуще событий, — он оперся одной рукой на её плечи, второй потянулся к монитору и быстро пробежал по нему пальцами. Изображение давно умершего саларианского СПЕКТРа исчезло, открылась новая вкладка, и над консолью всплыло объёмное изображение всем знакомого центра галактической политики. Сенел подалась назад, невольно вжавшись спиной в своего коллегу. — Я же выродок... — она, сама от себя этого не ожидая, перешла на жалобный шёпот, — разве я имею право находиться в таком прекрасном месте... я ни на что не имею права... — её руки повисли плетьми, и она сама готова была упасть на колени в накатившем на неё впервые за все эти дни приступе отчаяния, но Салеон неожиданно крепко сомкнул пальцы на её плечах и это немного привело её в чувство. — Ты перспективный учёный, Сенел, — сказал он спокойно и вкрадчиво. — Ты умеешь думать и не боишься нарушать правила в отличие от таких, как Росвес. Мы можем полететь туда вместе. Мне нужен такой партнёр, как ты. — Я хочу, чтобы у моего существования был какой-то смысл, доктор Салеон... — она повернула к нему голову так, что их губы оказались очень близко, и учёный немного отстранился. — А ещё я хочу узнать правду. Чего бы мне это ни стоило... — молодая саларианка снова недобро сощурила большие лиловые глаза, повернула лицо к миниатюрной Цитадели и вырвалась из рук Салеона. Тот без особого сопротивления разжал пальцы, отмечая, что генетический дефект сделал самку не только неспособной к размножению, но и усилил эмоциональную нестабильность, вынуждая её организм вечно оставаться незрелым.***
— Приветствую. Ваше имя, пожалуйста. Вы есть в списке? — Гаррус внимательно изучал глазами секретаря доктора Салеона. Это был саларианец необычно низкого роста, словно бы недоразвитый, с бежево-оранжевой кожей, покрытой маленькими тёмно-коричневыми пятнышками по верхней кромке лица, между глаз и на кончиках рожек, с большими лиловыми глазами, в которых было что-то очень детское. Турианец был очень озадачен такой необычной внешностью в сочетании с тонким звонким голосом, но быстро отмёл мысль, что это может быть самка. «Саларианка-секретарь? Такого не бывает... А бывают ли у них вообще самки, или это всё миф?» — он усмехнулся своим мыслям, и бежевая рука тут же щёлкнула пальцами перед его лицом. — Ваше. Имя. Пожалуйста,— теперь лиловые глаза смотрели очень сердито, а уголки губ опустились вниз. — Простите, госпожа... ой... я всё-таки... извините... — он уже буквально давился смехом и чувствовал, что на сегодня его проверка данного заведения напрочь сорвалась. — Вы никогда не видели самку, да? — Гаррус поднял глаза и понял, что секретарь уже сменил свой гнев на широкую улыбку, кокетливо скрестив пальцы. — Теперь видели! — В следующую секунду оба хохотали в голос. Отсмеявшись вволю, саларианка вернулась к своим обязанностям. — И всё-таки ваше имя? — она не удержалась и снова немного похихикала. Турианец сделал глубокий вдох, подавляя очередной взрыв хохота. Он чувствовал себя так, словно не смеялся целую вечность и теперь его прорвало. — Гаррус Вакариан, Служба Безопасности Цитадели. Кхм, — он огляделся и сделал круг на месте под взглядом внимательных глаз секретарши. — Обычная проверка. Могу я задать вам пару вопросов? — Конечно. Безопасность — превыше всего, господин Вакариан, — она снова улыбнулась во всю ширину своего большого рта, и Вакариану сделалось не по себе. Саларианская самка не могла быть простой секретаршей. С этой клиникой точно что-то не так. Но пока он решил не позволять себе быть мнительным и следовать обычной схеме. — До меня дошла информация, что ваш начальник, доктор Салеон, торгует органами из этой клиники. Вы что-нибудь об этом знаете? Секретарша посмотрела на Гарруса очень внимательно, приоткрыв рот не то от удивления, не то от любопытства. — Это серьёзное обвинение, господин Вакариан. Кто-нибудь пострадал? Я ничего не знаю, но обязательно проверю все документы доктора Салеона. — Нет, никто не пострадал. Органы качественные, тот маньяк, что их вырастил, просто молодец, надо отдать должное, — турианец оперся на рабочий стол саларианки и заглянул ей в глаза. — Однако это незаконно. И вполне возможно, что он лишил кого-то жизни, чтобы получить этот материал. Надеюсь, вы понимаете, что его нужно остановить? — Господин Вакариан... вы так уверены, что это доктор Салеон, но у вас ведь нет ни одного доказательства, — она потрогала тонким пальчиком большую ладонь Гарруса и отвела взгляд. — Чтобы предать моего начальника, у меня должна быть более веская причина, чем ваши громкие слова. — Вы совершенно правы, госпожа... — Алур. Сенел Алур. — Так вот. В следующий раз я приду не один и с ордером на обыск. И я найду вам причину! — турианец решительно выпрямился, встал в пол-оборота и угрожающе направил на неё указательный палец. — Какой упрямый... — секретарша снова улыбнулась, скрестив пальцы обеих рук на столе. — Однако вряд ли вы что-то найдёте. Доктор Салеон спасает жизни. Одним пересаживает органы. Других спасает от отчаяния. Он дал моей жизни смысл. Я искренне им восхищаюсь. Турианец махнул рукой и покинул госпиталь, играя пальцами на висящей на поясе винтовке. Через несколько часов в двери госпиталя буквально ворвались трое саларианцев. Точнее, двое, которые несли третьего. Все трое были недоодеты, словно несчастный случай застал их во время мирной домашней попойки. — Сегодня же Бето... Какая я стала рассеянная... Хотя на Цитадели ведь не понятно, где ночь, где день... — Сенел хмуро надавила на вмятину между рогами, стараясь вытеснить из потока своих размышлений добродушного турианца с приятным голосом — первого, кто сумел рассмешить её за последние десять лет. Если не за всю её проклятую жизнь. — Шабар Белам! Сердце! — выкрикнул один из вошедших, когда троица проносилась мимо секретарского столика прямо в сторону операционной. — Бето не для того существует, чтобы напиваться до такого состояния... — холодно констатировала она, делая пометку в журнал. — Шабар Белам... Белам... где я слышала это имя... — А что, сегодня Бето? — донёсся издалека хриплый голос второго посетителя. — Идиоты... я спасаю идиотов. Жалких идиотов... — она встала, опершись руками на стол и глубоко вдохнула, пропуская через всё своё тело очередной болезненный импульс накатившей ярости. Её губы и веки нервно подрагивали. — Так нельзя... я не должна так думать. Любая жизнь ценна. Я дарю жизнь. И могу быть кем-то... Когда она пришла в операционную, всё уже было готово. Она делала всё быстро, как всегда. Глубокие точные надрезы на грудной клетке донора. Ровные аккуратные надрезы на грудной клетке бьющегося в конвульсиях пациента. Сердца и сосуды, которые она отключала и подключала, словно это были не жизненно важные органы, а обычные электроприборы вроде охлаждающей установки или дополнительного микропроцессора. Все это происходило в течение пяти минут. На полу операционной была внушительная лужа темно-зелёной крови и множество размазанных следов от ног Сенел и её ассистентки — хмурой медлительной азари. Затянутые в перчатки руки саларианки тоже были в крови, как и её светлая униформа. — Не люблю операции на сердце... — она тяжело дышала, напряжённо глядя на мониторы, отражающие состояния обоих. Донор был относительно стабилен, хотя и очень слаб. Пациент стабилизировался весьма неохотно из-за непотребного количества алкоголя в крови, пусть и уменьшенного почти вполовину. — Только не говори, что ты и второе сердце сейчас себе убьёшь... Наконец показатели на мониторе перестали скакать. Она с облегчением вручила ассистентке сшиватель и вышла из операционной к взволнованным товарищам Шабара Белама. — Всё в порядке. Ваш глупый друг скоро придёт в себя. — Он наш брат и... — посетитель с ужасом уставился на секретаршу, оказавшуюся врачом, от которой вдобавок пахло свежей кровью. Под ещё не выветрившимися парами алкоголя у него создалось ощущение, что сейчас она подойдёт и вырежет ему сердце без наркоза. — Сколько крови... Меня сейчас вырвет... — С вас полтора миллиона кредитов... идиоты. В честь праздника скидки.***
На самом деле она соврала и никакой скидки не было. Откуда этим пьяным болванам в принципе было знать расценки чёрного рынка? Они как обычно делили прибыль с Салеоном и отдавали небольшую часть донору. По словам Элема он итак должен быть благодарен за то, что ему дарована такая уникальная возможность стать инструментом спасения жизней, но Сенел настаивала. Всё-таки эти отчаявшиеся люди приходили к ним не за смыслом и не ради спасения чужих жизней, а за чем-то более приземлённым и материальным, вроде лёгких денег, чтобы вернуть старые долги, достать дозу или просто выжить. Триста тысяч, которые получил анонимный донор за выращенное в его теле сердце, были действительно лёгкими деньгами. Он не делал ничего особенного. Жил в пределах больницы, ел за их счёт и прикидывался уборщиком. Уборщиком с двумя сердцами. — Печально проводить праздник в таком состоянии, да? — обратилась Сенел к мирно спящему телу, которое вместе с телом Шабара Белама перевезли в помещение для реабилитации. Только сейчас она вспомнила, что на ней до сих пор запачканная кровью одежда, и начала стягивать с себя перчатки прямо среди больных. — Доктор Алур, позвольте спросить. О каком празднике вы говорите? — тихим голосом спросила ассистентка. Несмотря на медлительность, она была неплохой медсестрой. Но здесь она находилась не поэтому — Алур и Салеон ставили на ней эксперимент на совместимость, проверяя, как органы других рас уживаются с адаптивным организмом азари. Результаты были весьма интригующими и многообещающими. — Бето. Конец годичного цикла нашей родной планеты. Новый год, новая жизнь, и никакие невыполненные обязательства не должны тянуть нас в прошлое. А ведь у меня давно повисло одно незаконченное дело... — в памяти Сенел снова всплыло благородное серое лицо Ширака Нури, и за ним следом из потока мыслей снова явился весело смеющийся офицер турианец. — СБЦ... иногда они работают со СПЕКТРами... А что если... — Интересно. Наверное, у каждой расы есть что-то подобное... Однако Сенел уже не слушала её. Она кинула на пол зелёные от крови перчатки, следом полетели бывший когда-то белым халат и кремовый комбинезон. Вершиной кучи стал наручный инструмент и грязная пара обуви. — Постирай. Вымой. У тебя четыре часа, — сказала она властным голосом. Здесь, где никто, кроме доктора Салеона, не знал об её уродстве, ей нравилось иногда притворятся полноправной избалованной самкой — доноры и подопытные, как правило, были очень смирными и покорными из-за количества вколотых в них обезболивающих и успокоительных препаратов. Она прошла в свой кабинет и активировала стенную панель, за которой скрывался шкаф с одеждой. «Я обещала себе не быть одинокой... Обещала себе не быть закрытой... Обещала себе радоваться жизни, ведь у неё есть смысл... Я обещала себе узнать наконец правду о Шираке Нури... Кажется, у меня ничего не получилось... Ещё один цикл прошёл для меня напрасно...» — мрачные мысли бурлили в её голове, пока она надевала длинную тёмно-синюю накидку поверх белого костюма. Она закрыла глаза и попыталась прогнать их, найти в своей памяти хоть что-то, что согрело бы ей душу не искусственным, а настоящим теплом. Последние десять лет были наполнены статистическими данными анализов молекулярной биологии различной сложности, органами, которые успели пройти через её руки, кровью — зелёной, синей, чёрной и красной, — её запахами, по которым она уже научилась отличать пол, вид и состояние больного, не глядя на него, множеством тел живых и мёртвых, тех, которых не успели спасти, и тех, кто не пережил экспериментов Элема, его экспериментами, дерзкими и амбициозными, её корректировками и попытками упорядочить хаос его идей и избежать бессмысленных жертв... В памяти всплывали лица многочисленных родственников, удивлённые и испуганные, увиденные на экране и вживую, сливающиеся в грязно-зелёное пятно. Ей было одиноко. Элем был вечно погружен в свои неправдоподобные планы и расчёты, игры на чёрном рынке, которые ей приходилось прикрывать, и существовал как будто внутри себя. Самодостаточная личность. Полноценный самец. А она ни то и ни другое. Она нервно сжала зубы и сдвинула надбровные дуги. Эмоции снова мешали ей думать. Сознание зацикливалось на том, что было просто и привычно и, между тем, наиболее болезненно. — Куда я иду? — вслух спросила она, и поток мыслей снова упёрся в улыбчивого турианца. Первое живое существо за последние десять лет, которое она не хотела бы видеть на операционном столе. Она вообще не хотела бы видеть его в больнице. В нём бурлила молодая здоровая жизнь, и было похоже, что он способен прыгнуть гораздо выше, и дело было даже не в ранге. Закончив одеваться, она сообщила стоявшему у выхода крогану, что её не будет ближайшие несколько часов, и направилась к остановке экспресса. Машина поднялась в воздух и понесла её между домов.***
— Нет, я не могу выдать тебе ордер на обыск этой проклятой клиники, — Венари Паллин опустил датапад, устало посмотрев на подчинённого. Энтузиазм молодого офицера уже не первый раз заставлял его голову болеть. — Прямых улик нет. И твоё предварительное сканирование здания, кстати, незаконное, тоже не дало никаких результатов, и ты сам это видел, — он снова поднял датапад перед собой, поднёс к лицу Гарруса и стал водить пальцем по схемам пяти этажей больницы, в которых прорисовывались смутные очертания мебели среди чётких контуров комнат. — Ничего, похожего на склад, как видишь. Палаты. Операционные. Небольшая лаборатория. Коридоры. Жилые комнаты. Это обычная больница, упрямый ты болван! — В этой клинике всё не то, чем кажется! — он действительно был упрям и уверен в своей правоте. — У меня есть свежие показания! — От напуганного пьяного саларианца? Ты же несерьёзно, Вакариан? — глава СБЦ развернулся к окну и развёл руками. В его обязанности входило выслушивать доклады всех офицеров. Но доклады Гарруса всегда были особенно подробными, настойчивыми и, на его взгляд, бессмысленными. По-видимому, на Цитадели всё было слишком хорошо для этого турианца с кипящей молодой кровью и обострённым чувством справедливости, вот он и раздувал проблему из любого шороха. — Секретарша Салеона за пять минут выполнила его брату срочную пересадку сердца. Сердца, Паллин! — в голубых глазах турианца заиграли огоньки. — Где она его взяла? М? — Справедливое замечание. Однако этого всё ещё недостаточно, чтобы обвинить Салеона в незаконном клонировании органов, — Паллин пожал плечами. — То, что у больницы есть пара запасных сердец для пересадки,— совершенно нормально. А вот то, что хирург маскируется под секретаря, немного странно. Если, конечно, твой свидетель ничего не перепутал. — Я верю в его феноменальную память, — Гаррус потрогал свой визор и оскалился в улыбке. — К тому же эту крошку сложно забыть. Вы видели когда-нибудь саларианскую самку? — До Валерна советником саларианцев была некая Далатресса Лишион Ледра, — из голоса Паллина неожиданно исчезло раздражение. — Такая вся сморщенная, зелёная... и жутко гордая... Я как-то по незнанию обратился к ней господин Ледра... — он усмехнулся. — После этого она позаботилась, чтобы не допустить моего включения в ряды СПЕКТРов. Так что... я узнал, что главная разница между их самками и самцами — это дерьмовейший характер, Вакариан. — Не знал, что вы могли стать СПЕКТРом. — Не очень-то и хотелось. Я здесь, чтобы следить за порядком, а не чтобы нарушать его. Хм-м-м, итак, к чему мы пришли? — Паллин снова повернулся к подчинённому, вернул датапад и приказал ему смягчившимся голосом: — В клинике доктора Салеона шифруется подозрительная самка. Узнай о ней что-нибудь. Если раскопаешь что-то интересное — будет тебе ордер. — Будет сделано, — Гаррус выпрямился во весь рост, сжав пальцами основание любимой винтовки. Всё-таки этот разговор с начальником оказался не совсем бесплодным. Довольный собой, он покинул его кабинет и направился в "Сверхновую", решив, что заслуживает небольшой отдых после напряжённого дня. Он сел за свободный столик и положил перед собой винтовку, информируя всех окружающих о том, что столик занят Гаррусом Вакарианом и тот не рад гостям. Через считанные секунды перед ним возник стакан турианского виски, поставленный заботливой рукой Риты. — Эй, офицер! Чего хмурый такой? Гаррус поднял глаза на официантку. Вид этой улыбающейся терранки всегда поднимал ему настроение. Он даже находил её симпатичной. — Иногда у меня такое чувство, что преступников на этой станции разыскиваю только я... — он залпом осушил стакан и отдал девушке. — Ещё один, пожалуйста. Официантка улыбнулась и отошла к барной стойке. Турианец взял в руки винтовку и посмотрел на неё через прицел. Увеличение было достаточно большим, чтобы осмотреть её тело сантиметр за сантиметром, пока она стояла, барабаня пальчиками по столешнице, пританцовывая покатыми бёдрами в такт музыке, ожидая пока бармен отдаст ей заказ. Он не понимал почему, но это всегда развлекало его. Неожиданно его обзор заслонил посторонний объект. Он рефлекторно отшатнулся, затем перенастроил фокусировку и понял, что прямо в его прицел неотрывно смотрит большой лиловый глаз. — Оу... — он опустил оружие и уставился на идущую в его сторону Сенел, — я почти испугался... — Здравствуйте, офицер Вакариан. Вас напугало моё лицо? — саларианка пододвинула стул и села напротив Гарруса. Её тонкая накидка распадалась у пояса, открывая широкие белоснежные брюки, которые сияли ультрафиолетом из-за установленных в баре ламп. — Нет, это был ваш глаз... А вы прекрасно выглядите. Но что вы здесь... — Глаз? — она перебила его, негодующе вздёрнув надбровные дуги. — Да у вас прицел сбит, Вакариан. — Не может такого быть. Моя... Не дав ему договорить, саларианка схватила табельное оружие, поставила на стол босую ногу и попыталась нацелиться на левый палец. Затем она подняла голову выше прицела, затем снова посмотрела в него, подкрутила прицел, проделала так ещё пять раз, но лицо её оставалось недовольным, будто результат оставался недостаточно идеальным. — Да что вы себе... — молодой офицер опешил. Он никогда в жизни не сталкивался с подобной наглостью. — Вы были правы, Паллин. Дерьмовейший характер... — Ты когда последний раз стрелял из этого? — тонкие бежевые пальцы погладили оружие, словно изучая и запоминая каждый его изгиб. — Довольно давно, и это... так, постойте, я не должен говорить об этом с вами. Что вы вообще... — начал было наступать на неё Гаррус, когда заметил, что рядом со столиком возникла Рита. Лицо её было смущённым и обескураженным. — Кхм. Ваш виски, офицер. И-и-и... газировка Лиши для... пожалуйста, уберите ногу... спасибо... м-м-м... я пойду? Сенел убрала ногу со стола и улыбнулась официантке, которая поставила напитки на стол и поспешила удалиться куда угодно, лишь бы подальше от этих странных инопланетян, играющих с оружием. Гаррус молча отобрал его и, не выпуская из рук, отпил из своего стакана. Затем резко прицелился. Саларианка спокойно проследила глазами за его движениями. — Ты должен видеть мой правый рог. В центре прицела группа из пяти коричневых пятнышек, которые находятся на месте крутого сгиба. — Точно так. И теперь я точно испугался... — турианец положил оружие обратно на стол — И всё-таки что вы здесь делаете? — Не хотелось в одиночестве встречать начало нового года. Догадалась, что такой офицер, как ты, зайдёт в такой бар, как этот, в такой обычный день. — Ну разумеется. И вы просто секретарша, которая случайно умеет идеально отрегулировать прицел и выполнить пересадку сердца за пять минут. — М-м-м... доктору Салеону катастрофически не хватает рук, — Сенел отвела глаза и отпила газировки. — А оружие... — она резко махнула рукой у лица, так что на ней заколыхался широкий рукав, а на запястье тихо зазвенели платиновые браслеты, — ...всегда было моим хобби. — Красиво врёшь, крошка, — Гаррус невольно улыбнулся. Миниатюрная саларианка знала, к кому шла, надо было отдать ей должное. — И, будь я СПЕКТРом, я бы уже уволок тебя в тюрьму. — Я как раз хотела об этом поговорить, офицер. — Ах-хах... О тюрьме? — О нет. О СПЕКТРах. Кажется, твой начальник недолюбливает их. — Ты что, Серый Посредник? — Гаррус приподнял надбровную дугу. Ему снова чертовски хотелось смеяться, но всё было слишком серьёзно. — Нет-нет, я не то... и не другое... — лицо Сенел внезапно потеряло всякое выражение. Она медленно опустила руки и уставилась в пол. — Эй... что я такого сказал? — Гаррус перегнулся через стол и легонько потряс её за плечо. Она тяжело вздохнула, закрыла глаза, обхватила его руку и уткнулась лицом в большую ладонь. Турианец подтянул её к себе и усадил на колени. — Какая же ты маленькая. Ради всего, о чём я думаю... — он вздохнул и допил виски. — Мне нужен генетический код Венари Паллина, — неожиданно произнесла она тихим дрожащим голосом. — Взамен я проведу тебя в клинику без ордера. — Что? Во все помещения? — Будь уверен. Но сначала ДНК твоего начальника, — Сенел отняла руку Гарруса от лица и посмотрела на него. Её глаза показались ему похожими на две лиловые туманности, среди которых разверзлись сингулярности, каждая из которых норовит засосать его в бездну какой-то жуткой неизвестности. Он подумал о том, что ему совершенно не хотелось выполнять приказ Паллина и узнавать мрачные тайны этого милого миниатюрного существа. — Я потом подумаю обо всех твоих странностях... Ты просто секретарша, Сенел Алур, просто секретарша, и оружие твоё хобби... А я просто пьяный и мнительный и воображаю... — Может, обсудим это где-нибудь... — Где нет камер и прослушки? Я знаю отличное место.***
— Идиот... Какой же ты идиот! — на этот раз глава Службы Безопасности Цитадели был действительно зол. — Неавторизованный доступ в базу данных СПЕКТРа через мою ДНК! Я уже чувствую, как советники капают кислотой на мои старые мозги! — Паллин, это того стоило, — Гаррус смотрел на начальника мутным взглядом, с трудом пытаясь собраться с мыслями. Бессонная пьяная ночь, проведённая в компании бутылки виски и доктора Алур в мрачной клинике Салеона, не прошла бесследно для его организма. — Это же сколько надо было выпить! — Да помолчите же! Моя голова... — Ты был в больнице. Молодец, Вакариан. Ты не нашёл там ничего! Ноль! Провал! — Неверно! Я нашёл там несколько наркоманов, безработных и пару пропавших без вести. И все они... — Органы, болван, — Паллин грубо взял его за шею и тряхнул. — Нет. Никаких органов. — Ладно. Забудь, — глава СБЦ шумно выдохнул и покачал головой, понимая, что сейчас требовать от подчинённого вразумительного отчёта бессмысленно. — Раз у тебя так руки чешутся, есть новое дело, куда более реальное, чем эта секретарша. Пьяный саларианец, которого ты вчера допрашивал. — Белам? — турианец нервно заморгал, стараясь вернуть фокус восприятию. — Все три Белама. Сдохли часа два назад. Их экспресс разбился. Судя по логу маршрута, они летели от клиники по направлению к докам. — Просто взял... и разбился? — турианец не выдержал и потёр лоб. Холодок от бронированной перчатки приятно успокаивал мрачный хаос в голове. — Ты точно Гаррус Вакариан? Да ты должен первый кричать, что тут что-то не чисто и экспрессы не падают просто так! — Дайте угадаю. На обшивке помимо прочих повреждений следы огнестрельного оружия высокой точности? Паллин безэмоционально кивнул. — Экспресс упал почти у основания третьего крыла. Одни утверждают, что он падал быстро. Другие говорят, что видели, как он проделал мёртвую петлю через открытый космос, позволив братьям Белам медленно мучительно задохнуться и лишь потом сгореть. Судя по следам, стрелял кто-то, кто ехал за ними на экспрессе, а потом профессионально удалил все следы своего присутствия. Идеальное убийство, да? Я бы даже мог заподозрить тебя, если бы ты ни ходил с вечно сбитым прицелом, — взгляд начальника упал на бедро Гарруса. — Кстати, где твоё оружие? — Паллин, у меня выходной... — турианец отвернулся, пряча глаза от начальника. Только сейчас, после этого вопроса он осознал, отчего чувствует себя так некомфортно. С ним не было его любимого оружия, а где оно, он совершенно не мог вспомнить. Не сейчас. Не этими оплывшими от виски мозгами. Всё, что он мог вспомнить, это тонкие пальцы доктора Алур, которые щупают, щупают, щупают каждый его изгиб... — Завтра чтобы пришёл ко мне полным идей и энтузиазма. Прежним Гаррусом, — Паллин сдвинул надбровные дуги и уставился в свой монитор. — Погодите... у меня вопрос. — Иди проспись, Вакариан. Ты едва говоришь. — Что она искала? — Кто? Где? — Алур влезла в базу данных СПЕКТРа. Что она искала? — Имя Драгел Ларем Сиши Лин Ширак Нури тебе что-нибудь говорит? — Паллин, за что ты вот так с моей головой... Ничегошеньки. — Это её пра-хрен-знает-сколько-дедушка. Очевидно, ей очень хочется составить подробное фамильное древо,— начальник усмехнулся.— Хочешь быть его частью? — Спасибо... и заткнись, — Гаррус махнул рукой на начальника и шаткой походкой вышел из кабинета. Коридоры двоились у него перед глазами, однако он изо всех сил старался идти ровно. Он ещё никогда в жизни так не терял самообладания, как в обществе Сенел Алур. И всё же ни на секунду он не терял уверенности в том, что на самом деле он ведёт расследование. — Ну почему я не СПЕКТР... — он опёрся о стену. — СПЕКТРы не забывают своё оружие черт-те где... и умеют идеально его откалибровать... крошка всё про меня знала... «Я не то и не другое», — голос саларианки прозвучал в его памяти так по-детски и беззащитно. Неожиданно его мысли сами собой начали фокусироваться. Она не была ребёнком, однако выглядела ощутимо меньше остальных. Это не было обусловлено половой принадлежностью — Паллин не смог отличить советника Лишион от самца. Она не составляла генеалогическое древо, она выискивала среди предков генетических уродов. Озарённый неожиданными догадками, он подскочил к первому попавшемуся компьютеру. Головная боль, так мучившая его в кабинете Паллина, куда-то улетучилась. — Запрашиваю всех родственников Драгел Изэр Сола Имана Сенел Алур до десятого колена, — выпалил он в монитор. Перед ним начал формироваться список из нескольких тысяч имён. У него зарябило в глазах. — Это я погорячился... Среди них есть Белам? — список обнулился, теперь в нём было тринадцать имён. Среди них были имена погибших братьев, их матери, её сестёр, четырёх кузенов, двух кузин и бабушки. Гаррус из интереса открыл файл Ашаи Белам. Пропала без вести. Как и двое её дочерей. — Что за ерунда... — Он снова вывел на экран длинный список родственников Сенел. — Оставь только тех, кто пропал без вести, убит или умер при загадочных обстоятельствах. — Список сократился примерно до полутора тысяч. Гаррус приподнял надбровные дуги, не веря своим глазам. Первыми в списке были юные сёстры Сенел и её отец. — Паллин! — он ворвался в кабинет начальника. В его голубых глазах снова заиграли огоньки. — Паллин, я вспомнил, где моя винтовка! — Ты молодец, Вакариан. — глава СБЦ посмотрел на него привычным усталым взглядом, но тем не менее улыбнулся. Уж лучше такой Гаррус, чем пьяный и брежущий саларианскими самками. — Почему ты пришёл сообщить МНЕ об этом? — Эта Ал-л-лур... Алюр... Ар-р, в общем, это она подстрелила тот экспресс! — Вакариан... — Из моей винтовки! И я могу доказать это! Дай мне хренов ордер и двух людей, Паллин, прямо сейчас! — он не удержался и ударил кулаком по столу, давая тем самым понять, что перевернёт проклятую клинику вверх дном и без особого разрешения. — Ты... — он тяжело вздохнул и поднял руку на уровень лица.— Делай, что хочешь. Бери свой ордер. Но если ты ничего не найдёшь — я тебя уволю и можешь сам идти работать к Салеону секретаршей.***
Офицеры производили полный обыск здания. Однако Гарруса сейчас больше интересовала собственная винтовка. От неё зависело, сможет ли он что-то доказать. Он начал искать с кабинета Сенел — там был совершенный бардак. По столу были разбросаны блоки данных, на полу он нашёл множество разных предметов одежды, часть из них была порвана или испачкана неидентифицируемыми субстанциями, вытекшими из разбитых чашек Петри. Всё выглядело так, будто кто-то в спешке пришёл сюда и попытался забрать всё ценное, что мог унести. Больница вообще опустела — словно Салеон знал, что они придут, и быстро ретировался вместе со всеми следами своей деятельности. Тут в поле его зрения оказалась тень в дальнем конце одного из коридоров. Неизвестный повернулся к нему и вяло зашагал в его сторону. — Эй! Ты пациент? Идущий никак не отреагировал. Невменяемый от наркотиков уборщик врезался в Гарруса и обмяк. — Дерьмо... Внизу в холле его ждали озадаченные коллеги — новобранец землянин Алистор Карлов и азари Финиа. Они тоже привели с собой нескольких полувменяемых сотрудников клиники. — Эта медсестра, кажется, ещё способна говорить, — Финиа кивнула на пошатывающуюся азари. — Не знаю, что делать с остальными. — Им нужно лечение. Потом можно допросить их. Где моя винтовка... — Ах да. Ещё мы нашли труп в одной из операционных, — азари иронично поджала губы. — Тебе придётся долго отмывать свой ствол, "СПЕКТР" Вакариан. Сенел лежала на полу в луже собственной крови. Одна её рука лежала на вскрытой груди, другая была откинута в сторону и держала винтовку. Раскрытые глаза смотрели в сторону двери. Она умерла счастливой, наслаждаясь фейерверком воспоминаний о последних сутках. Все её цели наконец-то были достигнуты. Только вот Элему она такой была не нужна. Гаррус вошёл и встретился со взглядом мёртвых глаз. Он недовольно сдвинул надбровные дуги и подошёл ближе. Кровь под его шагами издавала тихие всплески. — С Новым Годом, Сенел, — турианец присел рядом с телом, тяжело вздохнул и поднял её веки пальцами. — Пусть духи будут милостивы к тебе... — он взял её за руку и обнаружил, что похолодевшие пальцы сжимают какой-то предмет. Разжать их оказалось непросто — мышцы до сих пор были напряжены, неуклонно следуя последнему приказу мозга. Это оказался диск с данными. Гаррус тут же подсоединил его к инструментрону. Над его рукой всплыло улыбающееся голографическое лицо живой Сенел. «— Драгел Ларем Сиши Лин Ширак Нури. СПЕКТР. Я узнала то, что мне было так нужно, и не буду устраивать головной боли Совету, разглашая секретные данные. Скажу только — кроганы-учёные бывают не только в кино. И одни из них пытались создать генофаг, способный поразить мой народ. Ширак Нури уничтожил их и их лабораторию, но, очевидно, вошёл в контакт с испытательным образцом. И как только ему ума хватило согласиться на брак?.. Я закончила его миссию и уничтожила всех, кто был заражён этим вирусом. Большинство убрала сама. В некоторых случаях нанимала дрелла. Сегодня мне удалось убить последних. Редкостные идиоты. Ни капли не жаль. СПЕКТРы вообще не должны чувствовать жалость и сомнение. Ещё тебе стоит знать. У Элема есть корабль, «Федель». Он такой большой, что туда влезет вся эта клиника. Мы на него заработали продажей органов. Той самой, в которой ты обвинял его, мой умный Гаррус. Вероятно, он убьёт меня теперь, ведь работа на него перестала быть моим смыслом, а на моём счету остались миллионы кредитов. Однако я не хочу просто уйти, оставив тебя ни с чем. Отнеси этот диск своему начальнику, он будет рад. Я хочу хоть раз в жизни сделать что-то правильно...» — Салеон! — турианец вскочил и побежал обратно в холл. — Кто-нибудь, кто не я, сообщите Паллину, чтобы задержал корабль «Федель»! У меня есть улики против Салеона и признание его секретарши!***
«Файл первый... Драгел Изэр Сола Имана Ферел Алур и Драгел Изэр Сола Имана Медел Алур. Мои бедные сёстры. Я попыталась поговорить с ними. Оказалось, что Росвес ничего не рассказал им. Он вообще никому ничего не рассказал. Они не хотели ничего слушать, просто прогнали меня... они и так ненавидели меня за то, что я бросила тень на семью. Хотели просто стереть меня из истории. Пришлось заразить их новым штаммом, который вывел Салеон. Благодаря случайному инкубационному периоду и быстрому развитию они умерли в разное время и почти не страдали. А я стёрла себя из истории... Файл второй... Сарандил Мэдор Шиил Бел Тирал Росвес. Всё-таки у него были мозги. По крайней мере, их хватило на то, чтобы заподозрить, что мои сёстры умерли не случайно. К моей большой удаче он был достаточно наивен, чтобы рассказать об этом Салеону. Он заставил его замолчать... Ему как раз нужно было живое здоровое тело для опытов. Однако я всё равно чувствую себя немного виноватой. Файл третий...» — Паллин нажал на паузу и посмотрел на подчинённого. В его ледяных глазах застыла смесь восхищения и ужаса. — И таких здесь тысяча триста восемь. В некоторых по два и по три имени. Всего тысяча восемьсот пятьдесят шесть жертв. Доктор Алур — настоящий маньяк, серийный убийца галактического масштаба... Должен признать, твоя сомнительная инициатива дала плоды! Очевидно, дух справедливости ведёт тебя. — Почему вы не задержали «Федель»? — отрешённо спросил Гаррус, глядя мимо него на застывшую над столом голограмму. — Улик против Салеона было на тот момент недостаточно. Вакариан, ты что, не понимаешь? Столько брошенных дел теперь раскрыты, а ты повесил голову! Немедленно прекратить! — Как прикажешь... — Вот посмотри на это... Открыть файл тысяча двести двадцать. — «Файл тысяча двести двадцатый... Иллиум Изэр Синедая Триар Индрил Нури. Офицер Службы Безопасности. Это было сложной задачей... пришлось следить за всем штабом. Я рисковала. Скоро подвернулся удобный случай, когда его отряд накрыл банду ворка. Эти глупые животные стреляли кое-как... А я должна была быть уверена, что он не вернётся живым... Он был так удивлён, когда умирал... Интересно, о чём он думал?» Паллин снова остановил воспроизведение и снова многозначительно посмотрел на Гарруса. Турианец ощутил, как кожа на его шее съёживается. Он помнил Индрила Нури — несколько раз вместе стреляли по мишеням и даже пропускали стаканчик. Исполнительный офицер, отличный снайпер, нелепо погибший в перестрелке с бандитами три года назад. — Помнишь, ты тогда доконал всех, чтобы мы завели дело? Полоскал мне мозг, что ворка так не стреляют? — сказал Паллин тихо и мрачно.— Когда ты оказываешься прав, мне делается дурно. Её лицо... она почти копия Индрила, да упокоют его духи... — Однако... Салеон тоже убийца, на его корабле ещё могут быть живые доноры. Он должен быть найден и наказан по всей строгости закона! — Он теперь вне нашей юрисдикции, Вакариан... Пускай его ловят ГОР, СПЕКТры, кто угодно, если им нужно. Выброси его из головы. ... — «Файл тысяча триста восьмой... Драгел Изэр Сола Имана Сенел Алур. Это же я? Последняя? Я так счастлива! Я хочу умереть, пока я счастлива...»