Home sweet home

Последнее напечатанное загорелыми руками словечко, последние миллиметры, которые проходит секундная стрелка и- да!- пять часов вечера, рабочий день бухгалтера Луи Томлинсона официально закончен. В отличие от своих коллег, любивших медленно собираться, по пути остановиться в кафе или же вовсе задержаться в офисе до полуночи, Луи считал секунды, а затем летел, нёсся домой в свою маленькую квартирку на втором этаже пятиэтажки, устроившейся среди небоскребов, как малыш за праздничным столом для взрослых. И как бы парень ни любил Лондон со всем его благородным очарованием, он не останавливался поглазеть на живописные виды, он просто бежал со всех ног, иногда затормаживая дорожное движение. Даже красный свет светофора не останавливал его. Местные торговцы уже привыкли шутливо кричать ему вслед: «Беги, Томмо, беги!». А простые прохожие иногда задавались вопросом, куда же так спешит этот парень. И Луи Томлинсон, даже спустя три года два месяца и сорок шесть дней, все так же спешит поскорее вернуться домой. Нет, не в пустое помещение с холодильником и кроватью, которым и представлялась ему квартира когда-то. Это было до того, как он встретил своего малыша. Теперь это место уже три года два месяца и сорок шесть дней носит гордое звание «дом». Миссис Малкин улыбается ему, когда он снова чуть не сбивает ее с ног на лестнице. Это то, к чему уже все привыкли. Дрожащими руками выискивая по карманам ключи, Томмо все никак не может убрать со своего лица эту идиотскую улыбку. И парень реально думает, что его принимают за маньяка. Только ведь он совсем не маньяк, он просто любит, более того, он счастлив любить. Он любит любить. Замочная скважина поддается, сдаваясь под напором окрыленного парня. Все в этом мире стало легко, воздушно, когда Луи избавился от одиночества, окрашивающего все в мрачные цвета. Теперь его мир цвета весенней травы ( ну или чьих-то прекрасных зеленых глаз) , цвета шоколада ( хотя, у кого-то определенно были чудесные кудряшки этого оттенка), цвета голландских роз ( скорее чьих-то мягких губ). Да, теперь его мир разноцветный. - Малыш, я дома,- протянул Луи, стягивая ненавистные черные туфли для офиса. Коридор пуст и его никто не стискивает в объятиях. Это странно для Луи, привыкшего к радостным встречам. - Хазз? Неторопливо ступая по паркету гостиной, Томмо начинает слышать шорохи где-то в ванной. Пройдя до белой деревянной двери, он услышал тихий вздох. Открыв дверь, Луи нежно улыбнулся, любуясь в который раз своим возлюбленным. Парень хихикнул, когда получше разглядел насупившегося Гарри, сидевшего в наполненной ванной. Мальчик надул губы, уставившись куда-то перед собой. - Ну и чем же тебя расстроила ванна, Гарри? Кудрявый парень сузил глаза, все так же не отрывая взгляда от воды. - Ты купил неправильную пену. - Неправильную? Парень посмотрел на него своими зелеными глазками, выражающими Вселенскую скорбь. - Она не работает, Луи. Я жду уже почти два часа, я честно дал ей шанс, но она не работает. Волна тепла разлилась где-то в груди Луи Томлинсона. Он еще такой малыш. - А ты уверен, милый? Гарри посмотрел на него, как на умалишенного. - Ты видишь пузырьки? Я вот не вижу. Луи прикрыл рот, чтобы Хазз не заметил его никак не сдерживающихся смешков. - А ты не забыл, что пенке надо помочь? Одной этой фразы хватило, чтобы заинтересовать Гарри. Он посмотрел на своего парня глазами ребенка, жаждущего новую сказку. - А как помочь пенке, Лу? Я хочу ей помочь, правда. Я просто не знал, что она сама не справится. Боже, Лу, я так давил на нее,- Гарри опустил виноватый взгляд. И этому чуду 19 лет. - Давай я покажу тебе. Гарри довольно улыбнулся и кивнул, разрешая Луи помочь. Томмо подошел к ванне и опустил руки в воду, сразу начиная взбалтывать ее. Гарри увлеченно наблюдал с широко открытыми глазами, словно Луи показывал ему, как создавать облака из сладкой ваты. Через минуту в ванне уже возвышалась гора белой пены, из которой выглядывала кудрявая голова с сияющими от счастья глазами. - Ты просто волшебник, Лу! Шатен нежно улыбнулся и погладил парня по мягким волосам. Гарри прикрыл глаза от удовольствия, а довольная улыбка растеклась по его лицу. - И что же ты делал эти два часа, Хазз? Ждал, когда пена «сработает»? - Ждал, когда ты вернешься. Сердце Луи забилось со скоростью света, и он невесомо прикоснулся к таким мягким и родным губам. Дом там, где наше сердце, не так ли? А сердце Луи уже три года два месяца и сорок шесть дней принадлежит одному малышу, который хочет помочь пенке.