Первая и последняя страница

- Это не лист. Это первая страница. С этой самой секунды и начались все приключения Клары Освальд. Не раньше. Не в ту минуту, когда она стала отлично разбираться в интернете. И даже не тогда, когда в дверь к ней постучался странный незнакомец, одетый, как монах. Нет, все началось на следующий день. Когда она сидела на лестнице дома в ожидании самого настоящего чуда. Она сказала возвращаться завтра, но кто диктует условия внезапно свалившемуся волшебнику? Видимо, она. Но что-то подсказывало ей, что он вернется. Что-то его в глазах. Тоска. Одиночество. Знакомый звук приближения этой, как он её там называл...ТАРДИС, точно! Короткий стук в дверь, и на её лице уже расплывается счастливая улыбка. И она не признается себе в том, какое облегчение испытала, когда странный инопланетянин с забавным подбородком вернулся. Нет. Конечно же, нет. Именно этот день и стал первой записью в книге, которую она начала. Первая страница новой жизни. Вперед, Освальд! Она никогда не думала, что когда у тебя есть машина времени, то минуты будут превращаться в секунды и убегать от неё с космической скоростью. Или какую там развивает старушка ТАРДИС? Разве не должно быть все наоборот? Разве она не должна была экономить для себя не просто часы, но и дни? С этим Повелителем Времени все перевернуто вверх дном. Страница за страницей книга заполняется все больше и больше, уже напоминая роман Льва Толстого «Война и мир». Она не знала, сколько сред уже прошло и сколько дней она находится в этой синей будке. Но этого времени хватило, чтобы она начала понимать этого Галлифрейца без слов. Она знала, когда тот чувствовал себя одиноким, когда наоборот был счастливее любого ребенка. Когда боялся. Когда что-то скрывал. И смотря на него, первое, что усвоила спутница – время не вечно. Оно может быть долгим, может казаться длиннющим поездом, который проходит, загораживая остальным машинам путь. Точно, как поезд. Он все идет и идет и тебе начинает казаться, что он никогда не закончится. Но в глубине души ты знаешь – когда-нибудь он закончится. Когда-нибудь дорога будет свободна и нужно будет двигаться...дальше. Клара переворачивает еще одну страницу, когда Доктор спасает Галлифрей – свой дом. Он говорит ей, что это благодаря ей, его Невозможной Девушке. Может быть и так. Но Освальд перестала обращать внимания на такие мелочи. С каждой перевернутой страницей привязанность и любовь к Доктору росли с новой силой. С каждой перевернутой страницей конец напоминал о себе. «Может, хватит?», как бы говорил он. Но Освальд упрямо качала головой, продолжая записывать. Хотя и понимала – она делает лишь хуже. Доктор меняется, но, вопреки её опасениям, остается самим собой. Он, конечно, кажется совсем другим, и Вастра с Дженни иногда смотрят на него с неприкрытым подозрением, но это он. Она видела это. В его глазах. Таких же теплых и одновременно холодных. Счастливых и одиноких. Они продолжают путешествие, но тяжесть книги уже ощутима. - Когда-нибудь это закончится, - как бы между прочим говорит девушка и не рассчитывает даже на, что он услышит её. Доктор не любит концовки. Бег сбавляется на шаг и уже начинает колоть в левом боку. Однажды, Клара разревелась. Но тихо, так чтобы он не слышал. Титры совсем близко, она слышала это по тому, как усиливалась музыка. Музыка всегда усиливается перед концовкой. Пока не дойдет до пика. И не затихнет. Уже навсегда. «Заканчивай уже», - требует внутренний голос, отвечающий за здравомыслие. Она все еще качает головой. Еще хоть одну главу. Доктор догадывается, что что-то не так, когда она звонит ему во вторник. Но куда проще не обращать внимания на такие вещи. Он с радостью открывает ей дверь в ТАРДИС. - Запрыгивай, моя Невозможная Девчонка. Перед тем как выйти из ТАРДИС и идти спасать очередную планету, он с удивлением видит, как она протягивает ему сложенный вдвое листок бумаги. - Когда-нибудь тебе придется его прочитать, - говорит она и выходит. Ему кажется, что он видит дорожку слез. Глупость, ведь все хорошо! Лист бумаги оказывается в кармане, и Доктор всей своей душой надеется, что никогда его снова не достанет. Часы ударяют половину двенадцатого. Дрожащими пальцами он разворачивает страницу, вырванную из какой-то тетради. «Беги, умный мальчик, и помни свою Невозможную Девушку». Книгу приходится дописывать ему самостоятельно. На слове конец рука замерла. Вместо него аккуратным почерком ложатся четыре слова «Все время и пространство». Повелитель Времени не обращает внимания на то какая страница теперь влажная.