Инстинкты-2

Гром грянул, когда уже все утряслось: Северус понемногу смирился со своей двойственностью, найдя точку соприкосновения своих ночной и дневной форм – Гарри; успокоились коллеги, в аврорате перестали смотреть на Поттера со смесью презрения и жалости; друзья чаще обычного стали бывать в гостях, воспринимая горгулью с опаской, но без ужаса; необычная пара дала большую пресс-конференцию, где пояснила свое положение и статус Северуса, в том числе – его титул. Жизнь почти вошла в привычную колею: Снейп по-прежнему варил зелья и консультировал аврорат, но теперь во всех контрактах, заключаемых им, была графа «все контакты и встречи до захода солнца», но после шумихи в прессе это никого не удивляло; по утрам они так же вместе пили кофе, препираясь по пустякам, и Гарри по выходным пытался выманить супруга из лаборатории, чаще безуспешно. Ночью все было еще проще: сразу после обращения горгулья улетал на несколько часов, неизменно возвращаясь с добычей, потом они ужинали и отправлялись спать. Северус в ночном обличии оказался ужасным собственником, но Гарри почему-то считал, что днем он просто лучше скрывает свои замашки. Засыпал он неизменно в крепких объятиях, прижимаясь к сильному горячему телу, рядом с которым можно было забыть об одеялах даже в самую холодную ночь, а таких в горах Шотландии было немало, особенно зимой. И вот однажды поздним весенним вечером случилось то, чего Гарри опасался лишь в самом начале их с Северусом совместной жизни: операция по нейтрализации одной смешанной банды магов и магглов, промышлявшей запрещенными зельями и артефактами, вошла в самую сложную и непредсказуемую стадию – завершающую. Таких операций в жизни Поттера было немало, и почти всегда их последствия удавалось скрыть от Северуса. Он даже обеты взял у колдомедиков Мунго о неразглашении врачебной тайны. Но в этот раз… Маги-контрабандисты общими усилиями воздвигли антиаппарационный барьер, прикрылись односторонним щитом и… выпустили магглов-автоматчиков. Непрошибаемый щит был только у Поттера, остальные отражали заклинания и пули, танцуя со смертью, и Гарри, как всегда, решился на совершенно идиотский, рискованный шаг – расширение личного щита, чтобы под ним могло поместиться пять человек его группы. Самоубийство – вот единственное слово, коротко и емко характеризирующее его поступок. Щит лопнул, как мыльный пузырь со слишком тонкими стенками, и до того момента, как Гарри удалось его восстановить, он получил короткую очередь в живот. Пули оказались непростыми: все тело скрутило короткой горячей судорогой, в глазах потемнело, и весь огромный мир завалился куда-то вверх и вбок, расплываясь, будто виделся сквозь слезы. С неба упала черная тень, раздались крики ужаса, беспорядочные автоматные очереди и стоны, звук падающих тел, вопли и вой, прерываемые оглушительным рыком, но Гарри этого уже не слышал. Теплая ласковая тьма окутала его, а звезды показались ближе, чем люди. Он не почувствовал, как сильные, но очень осторожные руки подняли его, прижимая к горячей груди. Он не помнил ни стремительного, почти отчаянного полета под звездами, ни мягкости дивана, на котором провел много сладких часов, буквально сплетаясь с супругом, ни того, как метался из угла в угол огромный зверь, которого он назвал мужем, как выл от отчаяния, не в силах ни найти нужные зелья, ни сообразить, где находится больница и как в нее попасть. Жизнь медленно, капля за каплей утекала из Гарри, а Северус ничем не мог ему помочь. Невысокий ночной интеллект не позволял ему трезво оценить повреждения, распутать заклятия, обезвредить яды. Он мог только тоскливо выть, хлестать себя хвостом и давить в себе желание растерзать каждого, кого видел там, на улице, когда Гарри упал. Не важно, виноваты они или нет. Никто не будет жить, если Гарри умрет. Никто. Поттер тихо, вымученно вздохнул, и Северус, обезумев, рванулся к нему, всем своим существом пытаясь помочь, обещая темным богам все, что угодно, если они сейчас помогут Гарри выжить. Он гладил слипшиеся от крови волосы, вылизывал лицо и обещал себе, что разорвет виноватых в клочья. Внезапно руки стали уменьшаться, когти втянулись, а в голове всплыли четкие формулы диагностических заклинаний. Северус, как был – голый, бросился в лабораторию Блэк-холла, на ходу прикидывая, успеет ли еще выдернуть из постели Гиппократа Сметвика – целителя св. Мунго, который должен был ему по гроб жизни. «Сначала самое необходимое. Гиппократ потом», - решил Северус, лихорадочно сгребая плотно закупоренные склянки в большой саквояж. Так же он прихватил нож, горелку и еще несколько хитрых инструментов, помимо палочки. Попутно он проклинал свою ночную форму, слишком глупую для того, чтобы интересоваться зельями. В коттедже «Горный ручей» снадобий не было совсем, даже самого необходимого минимума. Второпях накинув мантию и досадливо связав волосы простым заклинанием, чтобы не лезли в глаза, Снейп бросился обратно, звучно шлепая босыми ногами по каменному полу лаборатории, благословляя Поттера, который, пытаясь угодить своему вечно всем недовольному любовнику, вывел одно из ответвлений портала прямо сюда, в личное северусово убежище. Миг – и он уже на месте. Очистив сознание, Северус загнал глубоко внутрь все истеричные вопли: «Он умрет!», «Что же делать?!», «Гарри, как же так?!», «Вылечу и убью!», «Как же руки трясутся, как у алкоголика!» и принялся за дело. Осторожно наложил чары подробной диагностики и подавил новую волну паники: вся брюшина у Гарри оказалась разворочена. Потом погрузил пациента (именно так – пациент, иначе – истерика с воем и трясущимися руками) в глубокую искусственную кому, и аккуратно, специальным заклинанием выманил из ран все попавшие туда пули. Их оказалось пять. Позвоночник задет не был. Потом при помощи все той же палочки удалил из брюшной полости кровь и принялся кропотливо, с маниакальной точностью и тщательностью сращивать разорванные ткани. Вслепую – разрезать Гарри он бы не смог, и уговоры «это ради спасения его жизни», тут бы не помогли. Поттер хрипло дышал, и при каждом булькающем выдохе на его побледневших губах надувался кровавый пузырь, а Северус снова отгонял от себя жалость и панику. Думать о том, что повреждены еще и легкие, было невыносимо. Наконец, скрепив магическими нитями все, что можно было восстановить, он осторожно влил в Гарри несколько антидотов широкого спектра действия, обезболивающее, зелье, замедляющее в организме все процессы, кроме регенерации, и направился к камину. Несколько отрывисто брошенных фраз, короткое «Буду», и время снова потянулось нестерпимо медленно, так, словно нарочно не хотело торопиться, несмотря на хаотичные, неровные удары будто сорвавшегося с цепи сердца Северуса, который неподвижно застыл у напрочь испорченного дивана. На очищающее не было сил. Он смотрел и смотрел в бледное, очень спокойное лицо Гарри и впервые в жизни жалел, что не сказал ему всего того, чего заслуживал этот благородный, терпеливый, веселый мальчик – его муж. За искренний, тихий смех, которым он реагировал на очередную выходку Северуса, за необидчивость, за терпение и доброту. Но самое главное – за то, что он, Гарри, знал все то, чего так и не сказал Северус. Просто знал, и все. Вспыхнул заранее открытый камин, и на пушистую шкуру, покрывавшую пол, выступил невысокий плотный человечек с большим кожаным чемоданом. - Где? Ага… посмотрим. Хм… все очень вовремя, мистер Снейп. Да, и вот здесь хорошо, я впечатлен. А вот тут пропустили. Около печени… сейчас исправим… да. И селезенка. Спрессовали слишком сильно, но ничего. Так. Кровообращение восстановилось. Кроветворное давали? Сколько?! Ну, да. Чудо. Просто чудо, что он выжил, мистер Снейп. Яды? Я сделаю развернутый анализ, но думаю, что ничего неординарного не обнаружу – редкие яды очень нестабильны и соединить их с пулями… ах, ну да. Кому я читаю лекции? Все. Пусть спит. К утру снимете кому и оставите только зелья. Кроветворного больше не давайте. Я зайду к десяти. Да, и переложите его на чистое. Лучше, если поверхность будет мягкой и ровной. Да, вот так. Вы все сделали правильно, мистер Снейп. Мистер Поттер жив лишь благодаря вам и запредельному уровню собственной силы. Кстати… - седовласый доктор удосужился взглянуть сначала на звезды, ярко сиявшие за большим французским окном, выходившим на террасу, а потом – на босые ноги Снейпа, - я вижу, вы совершили немыслимое. Поздравляю. У меня есть замечательный специалист по сложной анимагии, могу свести вас с ним. Конфиденциальность обеспечена. Думаю теперь, когда вы преодолели насильственное оборотничество, нужно закрепить эффект и перевести вашу ночную форму в разряд анимагической. Это сложно, но возможно. Северус молча принял визитку с именем кудесника-анимага и, вежливо поблагодарив, проводил колдомедика до камина. - Он будет жить, - заверил его целитель на прощание. – После того, как вы совершили чудо, он просто не может умереть. «Поттер может все, что угодно, - с горечью подумал Снейп. – Не умереть, когда все этого ждали, но подвернуть ногу на абсолютно ровном месте и проваляться два месяца с переломом, не поддающимся костеросту» Но вслух он, разумеется ничего такого не сказал. Лишь поклонился и закрыл за гостем камин. Оставалось лишь ждать. *** Гарри очнулся под вечер, когда небо уже окрасилось розовым, но солнце еще не спряталось за острые пики шотландских гор. - Пить, - тихо прошелестел он, и Северус, дремавший в кресле после двух бессонных суток, сорвался с места. Услышал. Растрескавшиеся бледные губы коснулись тонкого фарфора чашки и жадно осушили ее. - Что… - Молчи, - почти нежно сказал Северус. – Тебе нельзя говорить. Гарри, ожидавший, что его супруг по своему обыкновению разразится потоком четко выверенных, а потому особенно обидных оскорблений, удивленно моргнул. - Закат, - едва слышно выдохнул он. - Я не могу тебя оставить, а потому охота отменяется, - тихо сказал Северус. – Днем полетаю. Если тебе станет лучше, конечно. Или если ты не разозлишь меня раньше. - Ты можешь… - Могу. Теперь при должном уровне концентрации я могу удержаться в человеческой форме ночью. Это сложно, но возможно. Еще сложнее обратиться днем, но… я над этим работаю. - Сев… - Да, Гарри. - Прости. Северус вздохнул и провел по растрепанным волосам своего личного наказания. - Разве перманентное прощение – не одна из функций любви? - Любви? - Не делай вид, что не понял. И не заставляй меня… - Я тоже, Сев. Тоже безумно тебя люблю. И теперь уверен, что не без взаимности. Ты никогда мне не лгал, верно? - Верно. А потому говорю тебе совершенно серьезно: больше никакого отдела быстрого реагирования, никаких облав. Неужели ты не навоевался? - Кто, если не я, Сев? - Опять зазвездился, Поттер? – рыкнул Северус, и кожа его начала темнеть. Он быстро взял себя в руки и сел. – Я убил девять человек, когда вытаскивал тебя. - Э? - Что «э», Поттер? Растерзал голыми… допустим, руками. И не уверен, что среди тех несчастных были только преступники. - Кингсли… - Сказал, что разберется, но… скорее всего, тебя уволят. Я становлюсь неуправляемым, когда тебе грозит опасность. Мог бы сказать, что сожалею, но не стану лгать. Так что подай в отставку сам, чтобы сохранить лицо. Гарри молчал в течение нескольких минут, Северус даже подумал, что тот уснул, но потом прозвучал все тот же еле слышный голос: - Честно говоря, давно хотел заняться взломом проклятий. В древних поселениях инков столько интересных мест, наполненных необычной магией… в некоторые из них можно добраться, только имея крылья. - Даже не думай, Поттер, - прошипел Снейп, едва удерживаясь от того, чтобы обратиться горгульей и растерзать этого чертова изворотливого гада. – Я не стану летать с тобой черт знает куда! У меня проект горит! Но Гарри уже спал, счастливо улыбаясь: он знал, что Северус сделает все, для того, чтобы его уберечь. Потому что… близость. The End