Откуда у меня эти шрамы?

Злых людей нет на свете. Есть только люди несчастливые Иногда, когда нахлынывает волна ностальгии, я вспоминаю детство. Оно ассоциируется только с одним кадром: мелкая я отрыла у мамы в шкафу желтое платье, нацепила его и гоняла по всему дому, беззаботно смеясь. Первый этаж заливало приятным светом закатного солнца и я как-будто купалась в нем. Мама тогда поймала момент и сфотографировала меня - небольшой мгновенный снимок стоял с тех пор на каминной полке. Глядя на него, она всегда говорила, что какие бы ни были темные времена, я все равно буду излучать этот теплый свет для всех и сама буду купаться в лучах солнца. Ох, мамочка, как же ты ошибалась... Сначала погиб отец, а потом и мама сгорела без него. Фотография перекочевала в толстый ежедневник. Дом был продан. Света не было. Оставшись одной, на первом курсе университета, я ощущала на себе всю несправедливость этого мира, защищаясь от него цинизмом и напускным равнодушием. Готэм. Спустя 6 лет. Смеркалось. Я подходила к дому, усеянному граффити, старыми объявлениями и ободранными афишами. Знаете, ни одному лучику не хочется проникать в это потрепанное место. Но меня отчего-то устраивало все - чувствовала себя неполноценным трупом и появлялся стимул что-то делать, дабы выбраться отсюда. А еще появилось идиотское предчувствие. Ой, как я его не любила. Оно ведь всегда оказывалось верным. В животе трепыхались остатки бабочек, дышать было тяжело. Неужели паническая атака? Повышенная тревожность. Потные ладони. Неужели и меня настигла эта участь? Собираем деньги на психотерапевта? Я нащупала ключи в кармане, воткнула их в замочную скважину и открыла дверь. Переступив порог я учуяла отчетливый запах крови. Даже слишком отчетливый. Мозг даже не успел проанализировать произошедшее, так как меня нагло схватили за руку и вытащили наружу. Как там пишут в банальщине? Пронеслась жизнь перед глазами? Пф, увольте. После такой наглой транспортировки наружу моя "паника" вмиг испарилась. Наверное, даже какой-нибудь качок испугался (а они те еще храбрецы), но я была спокойна как удав. Ведь знала что происходит. Выдохнув от усталости и закатив глаза, я молча присела на скамью. Знакомый силуэт заслонил бивший в лицо светом, фонарь. - О, спасибо, - я наконец могла его рассмотреть. Грим на лице чуть стерся - ну, да, ведь конец рабочего дня, - я хмыкнула про себя и продолжила с расслабленным выражением лица рассматривать своего ночного гостя. Фиолетовый пиджак - уже не клоунский, а вполне себе стильный, белая рубашка, узкие черные штаны и черные грубые ботинки. Осмотрев его прикид, мне почему-то вспомнилась наша первая встреча. 2 года назад На тот момент прошло около четырех лет, как я переехала в Готэм. Пару месяцев, я сначала работала продавцом в обычной пекарне, чтобы можно было оплачивать счета да покупать сигареты, но потом каким-то чудным образом у меня в этом чужом, холодном и опасном городе появились родственные связи. Да еще какие - мой родной дядя Альфред, который работает на самого богатого человека в Готэме. Он с легкостью и даже не напрягаясь помог устроиться мне помощником патологоанатома в местной больнице. Жизнь налаживалась, но переезжать из "своего гадюшника", как ласково называл дядя мой дом, я отказывалась. Позже я познакомилась с комиссаром Гордоном, который был частым гостем у моего начальника. Мне, на самом деле, всегда была интересна криминалистика, в университете в Шотландии я даже прошла полный курс по этому делу.Поэтому я довольно, часто участвовала в криминальной жизни Готэма, сидя за своим столом. По итогу, когда мое предположение по делу убийства антиквара оказалось верным, Гордон предложил мне перевестись в их отдел полиции города. В "гадюшнике" я жить так и осталась, но с условием дядюшки, что раз в месяц, я буду приходить к нему в гости. В одну из таких встреч я познакомилась с Брюсом. Возможно Альфред пытался нас свести, но... Брюс, конечно, очень крутой, но явно не в моем вкусе. Слишком сложный и тяжелый, если вы понимаете о чем я. Буквально через месяц произошло еще одно судьбоносное знакомство. Комиссара подстрелили на одном из заданий и он доверил мне включить тот самый фонарь с силуэтом летучей мыши на крыше. И паззл сошелся. Ну, же. Линия губ, четкий контур подбородка, голос, фигура... Рассказав свои догадки дяде, я увидела многозначительный взгляд, который давал мне самый ясный ответ. Потом долгие разговоры, убеждения, что никто не должен знать и бла-бла-бла. И тут Брюс предложил то, что устраивало всех, а именно стать личным врачом его альтер-эго. Не то, чтобы за это доплачивали, но мне льстила мысль, что я знаю нечто, о чем известно ну максимум трем людям во всем мире. Но несмотря на все удивительные факты о моей жизни, она все еще оставалась обычной. И тот вечер был не исключением. Обычная смена на дежурстве в участке, обычный поход в магазин за продуктами. В планах было еще заказать пиццу, включить сопливый фильм, потом принять душ и лечь спать, выпив перед этим бутылочку белого сухого. День типичный, скучный и никак не заслуживает того, чтобы запомнить его как что-то особенное. Уже подходя к дому я вздрогнула. Предчувствие, помните? Передо мной был выбор: либо сократить путь и пройти через темный переулок, либо, сделав круг, спокойно, без приключений пройти по освещенной аллее, где еще вовсю кипела жизнь ночного мегаполиса. Естественно, я выбрала первое. Не то, чтобы лень победила страх...Но да, лень победила страх. Завернув в проулок я сначала не поняла, что там кто-то был. Интуиция орала, подавала сигналы, что мне, идиотке, надо уходить. Но тело упорно шло вперед. Увидев очертание костюма летучей мышки, я полностью расслабилась. Вряд ли, конечно, он поможет мне донести пакет с едой, но хотя бы я останусь в целости. Вейн стоял ко мне спиной и разговаривал с кем-то, когда я проходила мимо и я ляпнула: -Добрый вечер, - это скорее вырвалось у меня машинально. Я чертыхнулась про себя и ускорила шаг, но тяжеленный пакет не давал мне этого сделать. Идиотка, ну ей Богу. И тут: - Стой, - приятный, но твердый баритон Брюса заставил меня резко остановиться. Я обернулась и ужаснулась. С ним, с чертовым спасителем всея Готэма стоял тот, кто беспрерывно этот самый Готэм уничтожал - Джокер. В полосатой рубашке, в фиолетовой жилетке, с жутким гримом на лице он стоял и ухмылялся настолько, насколько ему позволяли шрамы. - Давай так, то, что ты увидела... В общем, поговорим об этом позже, ладно?, - было ощущение, что Брюс оправдывался. Я резко приняла защитную позицию: -Мышка, успокойся. Я просто была бы просто признательна, если ты мне разрешил бы уже уйти с этим уж очень тяжелым пакетом, чтобы выпить наконец-то это чертово вино дома и лечь спать. Если Вы, многоуважаемый Бэтмен, позволите мне, - к моей издевательской манере общения Брюс должен был привыкнуть. Он тяжело вздохнул: -Оставь пакет здесь, я занесу. Все это время Джокер заинтересовано наблюдал за нами и продолжал ухмыляться. Демонстративно я вытащила из этого злополучного пакета бутылку вина, сигареты из сумки, подкурила. Взглянув последний раз на шрамы преступника, я резко развернулась и пошла в сторону дома. Но обернувшись, опять почему-то мой язык ляпнул что-то невпопад: -До встречи, красавчик. Классная жилетка, - и только дойдя домой, закрыв дверь на все замки, которые были, я в ужасе посмотрела на себя в зеркало. Что, черт побери, это сейчас было?! Завершали картину - шрамы. Помню, как я раньше их боялась. Мне казалось, что если я их трону, то это причинит ему только боль и моральную, и физическую. А теперь они мне даже нравятся. Наверное, кусочек его безумия передался и мне. -Ну, привет, - он серьезно за меня посмотрел. Рассержен. Очевидно. Я же в ответ робко улыбнулась и встала со скамьи. - Привет, - и сильно обхватила его за талию, уткнувшись лицом в грудь. Объятия - уникальная вещь. Это лучшее лекарство от злобы, боли и одиночества. Даже поцелуй не так с этим справляется. - Почему мне постоянно надо тебя вот так вот хватать и вести на разговор. Ты же знаешь,что меня это злит, - иногда этот страшный преступник ворчал как дедуля и, конечно же, об этом я очень часто упоминала ему, вызывая еще больше ворчания. - Я же не виновата, что ты всегда исчезаешь не говоря ни слова. Меня тоже это злит, - и я снова вдохнула его аромат. Любимый аромат. Смесь мужского парфюма, запаха крови и пороха. Звучит дико, но это мое. Я уверена. ___________________________________________ Ясно светила луна. Мы сидели на балконе моей квартиры, курили и держались за руки. Если я его держала за руку просто, легко, слегка поглаживая пальцем его кисть, то он держал требовательно, решительно. И я понимала, наверное, еще в той подворотне понимала, что мне уже никуда не деться. Даже если он пропадает на регулярной основе. Но стоит мне исчезнуть хотя бы на пятнадцать минут, он перевернет весь мир, чтобы меня найти. Любовь? Безумие. - Тебя ничего во мне не пугает?, - он первым нарушил тишину. - Этот вопрос, - я ухмыльнулась. - Почему?, - удивленно спросил тот. - Очень страшно говорить самому коварному преступнику в мире,что тебе в нем не нравится, - Джей ( а так называть его могла только я) закатил глаза. - Я про шрамы. Ты ведь даже не знаешь откуда у меня они. - Знаю. От одиночества, тоски и злобы... - Но потом появилась ты и... - И от вышеперечисленного у тебя остались только шрамы, - я грустно улыбнулась. - Я не люблю... - Знаю, что ты не любишь, когда я грущу, мой сарказм, когда я тебя перебиваю, много курю, что я работаю в участке... Но я не изменюсь, ведь вроде этим я тебя и зацепила. А ты меня. Потому что мы такие, какие есть, - я встала, опершись на балконные перила и глубоко вдохнула ночной запах Готэма. - За это я тебя и...Ты меня нужна поэтому, - он встал и неловко меня обнял сзади, якобы извиняясь и целуя в макушку И в этот момент мне показалось, что если сюда прилетит вся армия США, пытаясь убить его, наступит зомби апокалипсис, грохнется метеорит - он просто повернется к этому всему, щелкнет пальцами, где-то сработает заранее заготовленная бомба, все взорвется, а потом снова меня обнимет, ворча под нос, мол какие все эгоисты, не дают пообниматься с девушкой. Любовь - удивительная вещь. Она вылечивает любые шрамы. Шрамы на сердце она обрабатывает лаской, заботой, вниманием. А шрамы на лице заставляет не замечать, принимать и любить каждую частичку. И не нужен мне этот пресловутый свет. Даже в полной темноте достаточно исцеляющей силы любви.