панамка

— Наото-чан, не бегай так быстро, ты же можешь споткнуться! Чем старше становилась Мако, тем больше она становилась похожей на свою мать. Девичья непосредственность и любовь к необдуманным решениям исчезла, была заменена на спокойствие и рассудительность, но... Мако не будет Мако, если не сохранит в себе часть этих милых качеств, делавшей ее такой непохожей на остальных. Это прекрасно знал Гамагори, вот уже несколько лет бывший ее супругом. Жили они все в том же маленьком ветхом домике в трущобах города при академии, жили так же бедно. После войны с живыми нитями глава дисциплинарного комитета отказался от своего поста, ибо муторно, да и у него есть более важные вещи, чем работа. Мако вот. Да и сам он потом шутил, что рабочий класс был создан точно для него, на стройке всяко веселее балки таскать, чем сидеть в компании ехидной девицы, выпендрежника из Северного Канто и зануды с ноутбуком. Сейчас на улице царило лето. Привычный шум города разбавляло пение цикад и шум речки, текшей рядом. Семейная прогулка была обязательной частью семейной жизни, так сказала Мако, а потому все члены этого небольшого семейства исправно выполняли эту традицию, даже не стараясь нарушить ее. Наото-чан — крохотная девочка с короткими каштановыми волосами — бегала вокруг родителей и громко смеялась. Она была вылитой копией матери, правда цвет кожи у нее был темнее, чем у Мако, однако дела это не меняло — она и вела себя так же, как и мать этого семейства в свои школьные годы. Громко хихикнув и одернув небесно-голубое платьице, Наото побежала вперед, все время придерживая свою большую панамку руками, чтобы та не улетела. Держала, видимо, плохо — один сильный порыв ветра, и панамка улетает. Зацепившись за ветку ближайшего деревца, она перестала двигаться и замерла, так и оставшись висеть. Наото, смотря на это, вдруг скуксилась и начала тереть глаза крохотными кулачками, она зарыдала. — У-у-у, улетела-а-а! — хныкала девочка, стоя под деревцем, забравшим у нее панамку. Тыкала в нее своим тоненьким пальчиком и плакала еще громче. Ира и Мако сразу же начали успокаивать Наото-чан, говорят, что купят ей новую панамку, намного лучше, чем эта, но девочка зарыдала еще громче, говоря, что новая ей даром не сдалась ,а хочет эту, свою старую любимую панамку, которая досталась ей еще от мамы. Мако тяжело вздохнулаи многозначительно взглянула на Гамагори, одним лишь взглядом показывая, что кое-кому надо залезть на дерево и достать эту несчастную панамку. Мужчина покосился на хлипкое деревце и задумался, как же ему добраться до верхней ветки. Попытки Гамагори залезть наверх увидели и идущие недалеко Хока и Нонон. Ехидно усмехнувшись, девушка схватила своего спутника за руку и потащила к месту спасения панамки с дерева. Мако их не замечала, она с нескрываемой гордостью смотрела на попытки ее мужа дотянуться до шляпки. Наото уже не плакала, но продолжала тереть глаза кулачками, изредка поглядывая на отца. Наконец, панамка очутилась в руках у Гамагори. Тот помахал ею дочери, а та в ответ громко и заливисто расхохоталась, отогнав прочь свои печали. Правда вот хрупкое деревце не смогло разделить радости этого семейства, оно начало тихо трескаться и накреняться, после чего рухнуло вниз вместе с Ирой и панамкой. Мако тут же заохала и стрелой помчалась к муженьку, а Наото с любопытством посмотрела на эту картину. Она неспешно подошла к отцу и осторожно забрала у него панамку из руки, после чего быстренько чмокнула его в лоб. У Мако на глазах мгновенно выступили радостные слезы, и, не сдержавшись, она обняла все свое семейство. — А ты, как я вижу, все еще рушишь вещи своей непомерной силищей, а, жабка? — ехидно заметила подошедшая Нонон. Хока прикрыл рот шарфом, но все равно было заметно, что он лукаво улыбается. Кивком он поприветствовал семью своего бывшего товарища. Нонон ехидно рассмечялась, после чего вдруг помрачнела и тихо добавила: — Собачка-то все никаких действий не предпринимает. Хока возмущенно фыркнул и отвел взгляд в сторону. Новая панамка — тридцать йен. Цена за посадку нового деревца — сто йен. Завидующая и признавшаяся в этом Нонон — бесценно.