Мазохист

Как вы думаете, какого быть мазохистом? Чувствовать боль. Боль. Много боли. Некоторые думают, что мы простые извращенцы, и обычный секс нас не устраивают, и только малый процент протестуют, как вы думаете, кто это? Конечно же такие, как мы. Пока сам человек не ощутит сладость этих игр, он не поймет. Унижения. Оскорбления. Боль. Люди думают, что только это получают мазохисты. Но они не правы. За этим скрывается любовь. Как говорится: "Бьет, значит любит". Интересно, откуда возникла эта фраза. Но сейчас это не столь важно. Люди пытаются презирать нас. Ну и ладно. Им не понять. Ведь они привыкли к ласкам, нежности, открытой любви. Но в садо-мазо играх тоже есть скрытый мотив. Садисты - это те люди которые не могут открыть свои чувства, и они передают их через удары, нанесенные на тело. А мазохисты понимают это и стараются принять все, что им дарит их возлюбленный, хоть это и больно, но любовь и так ранит. Вот ты весишь, привязанный, и вокруг тебя ходит твой любимый и взглядом пожирает тебя. Но ты его не видишь, глаза завязаны. Ты не можешь ничего сказать, во рту кляп. Ты это можешь передать только своим телом. Показать всю любовь. Но ты чувствуешь его взгляд, он словно испепеляет одним лишь взглядом. Тело окутано огнем. Ждешь, что же будет на этот раз. Что будет сейчас. Но неожиданно он просто прикасается к тебе кончиками пальцев, проводя по позвоночнику сверху-вниз. Все тело покрывается мурашками. Оно начинает дрожать, ты понимаешь, что не просто так он сделал одно нежное касание, и он, словно прочитав мысли, ухмыльнулся и подарил тебе удар плеткой по ягодице. Отчего сердце начинает биться чаще, из-за кляпа во рту у тебя вырывается только сдавленное мычание и ничего более. Этот удар был мягким и нежным. Быстрым и четким, отчего не сильно поранил кожу, а только оставил красную полосу, которая в скором времени сойдет, не оставив следа. Хочется еще! Еще! Я не хочу, чтобы это раны сходили. Я хочу всегда помнить, кто мой господин, смотреть и вспоминать этот момент. Он снова нежно проводит пальцами по ране, которую только что нанес. Его пальцы холодные как сталь, они дрожат. Он словно передают ими слова, которые могу понять только я: "Малыш, потерпи еще. Я подарю тебе любовь. Самую лучшую. Ты ощутишь это пламя, которое не утихает во мне со дня нашей встречи. Я люблю тебя." И тут, словно возненавидя себя за такую нежность, начинает бить с новой силой. По спине, ягодицам, бедрам - по всему, что принадлежит уже не мне, а ему. Я его собственность, игрушка, и мне это нравится. Ведь только так я могу ощутить жар его сердца, жар в его груди. Иногда он перебарщивал с силой, и на спине оставались кровавые раны. Он зализывал их своим горячим языком. Передавая любовь. Каждая частичка моего тело жаждала его. Она требовала еще боли. Ведь любовь раба и хозяина на этом и построена. Но для меня эта самая сильная любовь, какая только может быть. Я задыхался. Боль сковала мое тело, но это была приятная боль. Самая лучшая. Еще не осталось место, где бы он меня не ударил, не осквернил. Я чувствовал себя грязным, ведь это грех, но ради любимого я пойду и на убийство, я могу и жизнь отдать. Главное, чтобы он был счастлив. Запястья стерты. Ведь они туго затянуты, и малейшее мною движение вызывает боль, но эта боль ни с чем не сравнится. Я слышу, он зажег свечу. Воск. Неужели ты и этим ты решил меня наказать. Но ничего не... И тут я издаю мычание, слезы начали стекать по моим щекам, даже повязка не сдерживает их. Он любуется на изгибы моего тела, когда я изгибаюсь от того, что горячий воск растекается по моему белоснежному телу и быстро застывает, оставляя маленький красный ожог. Это невыносимо горячо. Он наслаждается этим. Ему нравится, как я мучаюсь от этой ужасной боли. Но я и поэтому рад, он счастлив, ему это нравится. Ему нравится мое истерзанное тело, покрытое синяками, ссадинами и ожогами, ведь их сделал он. Он и никто больше. Я принадлежу ему, и поэтому он так счастлив. Я чувствую это счастье. Он чувствует мой жар, боль, ему нравятся мои крики, мычания, мольбы. Ему нравится все. Я слышу его сдержанный сильный голос, который заставляет меня растаять и забыть про боль: "Малыш, а ты возбудился. Признайся, тебе это нравится. Я же вижу. Такую красоту нужно и оформить подобающе. И мне надоело твое мычание. Покричи для меня." Он вытащил кляп из моего рта. По подбородку потекла слюна. Он перевязал мне член какой-то лентой. Теперь я не смогу кончить без его разрешения. Мне придется снова унижаться и просить, и умолять его. Я сделаю так, как он скажет. Потому что я его раб. Но вот этого я не ожидал. Он капнул мне воском прямо на головку члена, отчего с губ сорвался стон вперемешку с криком. Он схватил меня за лицо и поцеловал. Я ощутил сладость его губ. Его поцелуй был страстным. Он кусал мои губы до крови. Он сплетал свой язык с моим. Эта была всего лишь пятиминутная нежность, если можно ее так назвать. Он перестал целовать меня. Он одел мне на шею ошейник, к которому были прицеплены наручники, которые сковывали мои руки. Теперь я лежал на чем-то, не таком уж и твердом. Поза была куда более смущающей. Моя задница красовалась своими шрамами и ожогами. Но я ожидал того, что произойдет дальше. Я хочу узнать, как он будет передавать страсть теперь. В мой задний проход упиралось что-то холодное. Отчего по моему телу пробежали мурашки. "Не бойся. Это простой вибратор. Я его смазал. Просто получи удовольствие." Его слова были какие-то отстраненные, отчужденные. После этих слов, он резко засунул его в меня и включил на полную вибрацию. По моему телу как будто пробежал ток. Это было прекрасные ощущения. Отчего только хотелось стонать и изгибаться. Но этого мне мало. Я хочу ощутить своего хозяина. Но он только смотрел, как я борюсь со страстью и пытаюсь вымолвить хоть слово, чтобы он меня послушал. Но кто я такой. Я только раб. А он мой господин. И вряд ли он будет меня слушать, здесь решает только он. Но он, словно прочитав мои мысли, вытаскивает из меня вибратор и резким рывком входит во всю длину. Я издал сильный стон и так сильно изогнулся, что мне кажется, что у меня хрустнули позвонки. Я чувствую его. Я чувствую его жар. Я словно таю. Это невыносимое чувство блаженства, словно я в раю. Но мне туда дороги не будет. Я чувству каждый его сантиметр, я чувствую его желание. Он словно горит огнем. Он, подобно голодному зверю, начал двигаться во мне. Как будто это последний его раз, и такого больше не будет. Но мне это нравилось безумно. Ведь я так жаждал этого момента, и вот он настал. Я хочу запомнить каждое мгновение. Я хочу запомнить его жар во мне. Я хочу почувствовать его любовь, и он пускай почувствует мою. Мы не говорим друг другу ни слова. Мы передаем это телами, и каждый понимает, что хочет сказать его любимый. Может эта любовь продлиться всю жизнь, а может когда-нибудь угаснет словно свеча. Но я не хочу сейчас об этом думать. Я хочу думать только о том, что происходит сейчас. Я не хочу смотреть ни в будущее, ни в прошлое, а только в настоящее. Остальное меня не заботит. Его движения во мне просто сводят с ума. Его сердце бьется так быстро, как только можно, я это чувствую и даже слышу. Его дыхание сбивчивое. Жалко я не могу увидеть его. Еще несколько сильных толчков во мне, и он кончает со давленым стоном. Но я не могу. Эта лента на члена сдерживает меня. "Ра... звя... жи"- это все, что мне удается выдавить из себя. Но он только усмехнулся: "Уговори меня." Я дрожащими губами стараюсь связать слова: "Хозяин, по... жалуйста. Развяжите ме... ня." Он молча развязал ленту на члене. И снова как будто по коже пробежал ток. Я кончил с громким стоном. И упал без сил на пол. Словно кукла. Я очень сильно вымотался и устал. Он снял с меня повязку, и я смог увидеть это лицо, которое я люблю. Он произносит слова голосом, который я люблю: "Ты только мой". Я люблю его за все, что бы он не делал, я, наверно, разрешу ему убить себя, если он захочет, ведь этот человек на всегда в моем сердце. Он поцеловал меня в висок, и я закрываю глаза, растворяясь во тьме. Пока что это только сон. И завтра все это начнется снова. Но если я умру, то несмотря ни на что, этот человек всегда останется у меня в сердце...