Лето в Токио

Усаги озадаченно вздохнула, в очередной раз посмотрев на светящийся экран телефона. Мамору не давал о себе знать вот уже неделю после их разговора в парке. Ни сообщения, ни звонка. Блондинка изводила себя переживаниями и уколами совести. А что, если она была слишком груба и черства с ним? Все же Усаги чувствовала вину за его отчаянный взгляд и потерянное выражение лица. Но и по-другому поступить девушка не могла. "Разве это правильно - просить меня уехать в Америку?! Для кого-то другого может быть и да, но не для меня, защитницы своего города." Тут же, в ответ на ее мысли, раздалась трель звонка. - Алло? – несмело ответила девушка, затаив дыхание. - Усако, - послышался тихий и знакомый голос, - Мы должны увидеться. Это срочно. - Мамо-чан? Что-то случилось? – сердце почему-то предательски сжалось. - Это давно случилось, а я не понял, - мягко ответил Чиба, - Ты дома? - Да, - вздохнула блондинка, - я буду в Короне через час. - Я буду ждать, - трубка противно запищала и Усаги нажала кнопу отбоя. - Что же он мне скажет, Луна? – спросила девушка черную кошку, которая вылизывалась, сидя на ее подушке. - Если бы я знала, Усаги, - пробурчала она в ответ, не отрываясь от своего занятия. - Луна, а почему ты не читаешь мне нотации? – удивилась блондинка, - Раньше ты и дня прожить не могла без своей лекции. - Ты сама знаешь, что для тебя лучше, и я тебе доверяю. Ты не допустишь, чтобы с нашими судьбами случилось что-то плохое, - помолчав, ответила Луна, - а у меня и так полно забот. Усаги удивленно воззрилась на кошку и, пожав плечами, вышла из своей комнаты. Жара и не думала спадать, не смотря на то, что был уже поздний вечер. Усаги снова открыла дверь «Короны», уже во второй раз за этот день. Сегодня она встречалась с девочками, и разошлись они совсем недавно. Усаги только вернулась домой, как получила приглашение Мамору. Он уже ждал ее, присев за небольшой столик у окна. Не за тем, где она обычно сидела с подругами. - Привет, Усако! – Мамору улыбнулся ей широкой улыбкой, без тени грусти и потерянности, которые она видела на его лице в последние встречи. - Привет, - несколько смущенно ответила девушка, и села напротив. - Как твои дела? – поинтересовался он, - будешь свой любимый десерт? - Пожалуй, - сказала Усаги, - У меня все в порядке. - Если не считать нашей с тобой неразберихи? – закончил фразу Мамору. - Ну, - замялась она, - в общем, ты прав! - Знаешь, я все решил! – огласил Чиба, мягко улыбаясь, а у Усаги забилась в голове одна единственная, четкая мысль: «Отпусти!Отпусти!Отпусти!», - после нашего разговора в парке я встретил Сецуну. Кровь отхлынула от лица девушки, а сердце замерло, в предвкушении его слов. - Не пугайся так, - Мамору взял ее за руку, - все хорошо. Она сказала, что все будет хорошо. - Правда? – робко спросила Цукино, - Сецуна объяснила тебе, почему вернулись Метеоры? - Нет, - как-то обиженно ответил Чиба, - она сказала, что не имеет права раскрывать нам эту тайну. Видишь ли, по словам Сецуны, а ей я верю на все сто процентов, мы сами строим свое будущее. Здесь, сейчас, делая ежедневные решения, и выбираем то, что должно соответствовать увиденной нами картине будущего. Сецуна очень жалеет, что показала нам Хрустальный Токио. Она не должна была этого делать. - Так что же из этого следует?- нахмурилась девушка. - То, что мы не должны жить в ожидании того будущего, которое видели. Я все это время обманывал и себя и тебя! Но после разговора с воином Перемен, я понял, как ошибался. - Выходит… - Ты была права, Усако, - снова улыбнулся парень, - нам навязали это будущее. Я сам себе его навязал. - И что же мы будем делать? – Усаги подняла на него голубые глаза. - Мы будем жить настоящим. Ты же именно этого хотела, помнишь? - Да, - глухо ответила она, - Мы должны отпустить прошлое, ведь оно уже давно не стоит будущего. На душе было противоречивое ощущение – немая печаль, чувство потери, сожаление; и в то же время - радость, облегчение и свобода. - Знаешь, - встрепенулась девушка, - мы ведь будем друзьями, правда? Ты мне очень родной, очень близкий человек. Я не хочу, чтобы мы забывали друг друга! - Конечно, как я смогу забыть тебя? – засмеялся Мамору. - Мамо-чан, - вдруг поникла Усаги, - а как же Малышка? Что Сецуна сказала про нее? - Она обещала мне, что я обязательно с ней познакомлюсь. У Усаги отлегло от сердца, и она успокоилась. Это был самый главный вопрос - жизнь ее дочери. - Куколка! – Дверь «Короны» с грохотом распахнулась, и в зале появился Коу. Без своих фирменных темных очков и постоянной кепки, которая скрывает его лицо от взглядов поклонниц. В одной руке он держал какую-то коробку, а во второй - исписанный лист бумаги. - Твоя мама сказала мне, что ты…- его радостный тон затих, когда он увидел Мамору. - Добрый вечер, мистер Звезда, - улыбнулся брюнет, поднимаясь из-за стола, - я уже должен идти. - Сейя? – выдохнула блондинка, широко распахнутыми глазами разглядывая его красивое и счастливое лицо. - Я…, - Коу замялся, переводя непонимающий взгляд с Чиба на Цукино и обратно. - А теперь я прошу тебя заботиться о ней, - рука Мамору легла на его плечо, и зрачки Сейи расширились. Он резко развернулся лицом к Чиба, и поймал серьезный взгляд его синих глаз, - Будьте счастливы с Усако. - Мамору вышел через еще распахнутую дверь кафе. - Привет, - улыбнулась Сейе девушка, и улыбка эта ответила на все его вопросы. - Сегодня я увидел вот это, - Коу положил одно из писем Усаги на стол, - Я просто в шоке. Пончик, как ты могла? Лицо девушки тут же приобрело оттенок спелого помидора, а глаза гневно сверкнули. - Это Айно их тебе показала? - Успокойся, Айно здесь не при чем. Это, вообще, долгая история и к делу не относится. - Как это не относится? Ты нашел мои письма, и вообще это ужасно… -...Мило. - Что? – осеклась блондинка на полуслове. - Еще ни одна поклонница не писала мне таких писем, - серьезно сказал Коу, усаживаясь напротив девушки. Блондинка молчала, опустив глаза на страницы, исписанные своим почерком. Щеки горели, а сердце отбивало чечетку. Все слова, что она написала ему когда-то, пролетали перед ее внутренним взором, заставляя краснеть от смущения еще больше. - Куколка, - Коу коснулся ее щеки кончиками пальцев. Нежно, почти незаметно, но от этого прикосновения у нее по рукам пробежали мурашки,- посмотри на меня. Блондинка несмело подняла на него свои глаза, из которых готовы были политься слезы. Он не знал, почему она хочет плакать – от радости или от горя? - Мне сегодня приснился сон, - чуть слышно сказала она, - в нем у тебя появилась девушка. Я помню, как перестала дышать. - И все-таки слезы упали с длинных ресниц, разбиваясь о деревянную столешницу. - Глупенькая, - Коу тут же переместился на диванчик рядом с блондинкой, и обнял ее хрупкие плечи,- мне не нужна ни одна другая девушка, кроме тебя. Он поцеловал ее в макушку, переплетая свои пальцы с ее нежными пальчиками. "Вот так и должно быть. Так было правильно." - А знаешь, что? – весело спросил Сейя, наклоняясь к ее маленькому ушку. Девушка уткнулась лицом ему в плечо, еще крепче сжимая его ладонь, словно боялась, что он оттолкнет ее, уйдет, растает, как ее утренний сон. - Давай познакомимся заново? Я расскажу тебе о своих любимых и нелюбимых числах, о приступах одиночества, или о том, как я часто забываю пароль на своем компьютере? А ты расскажешь мне о всяких важных для тебя мелочах, таких, как забытые дома ключи или о своих самых безумных планах или мечтах. Давай? - Давай, - рассмеялась вдруг девушка, поднимая свое лицо. Их глаза сейчас находились на расстоянии нескольких сантиметров, его руки приятно согревали ее плечи и пальцы, а длинные волосы щекотали шею. "Неужели настало? Вот оно, это счастье? И нет больше сомнений и угрызений совести за потерянное будущее и причиненную боль?" - Итак, меня зовут Сейя Коу, - улыбнулся брюнет, сверкнув своей фирменной улыбкой, - на той неделе мне исполнится восемнадцать, и я до безумия люблю заниматься музыкой. А еще, у меня есть два несносных брата, Ятен и Тайки. Ты знаешь, Ятен такой кретин, что иногда его просто убить хочется. Вечно слушает в своих огромных наушниках какую-то нереальную лабуду, и грубит журналистам. А Тайки - наш семейный гений, до потери пульсации любит читать книги и учиться. Усаги рассмеялась, припомнив Ятена в его и вправду, огромных наушниках и Тайки, образец спокойствия и элегантности. - Эй, не смейся! – Сейя ущипнул девушку, - Я же тебе рассказываю самое сокровенное. - Не буду, - лукаво улыбнулась Усаги, еще крепче прижимаясь к Коу, - Ты продолжай. Я просто хочу тебя слушать. - Пончик, - вдруг совершенно серьезно спросил парень, вглядываясь в ее глаза, - Мы вместе? Сейчас окончательно вместе? - Думаешь, сможешь так легко от меня отделаться? – приподняв бровь, спросила блондинка. Через миг Коу уже покрывал ее губы поцелуями, проводя ладонями по спине, нежно поглаживая хрупкие плечи, путаясь пальцами в ее волосах. Девушка вскинула руки, и притянула его еще ближе, жадно вдыхая запах его кожи. - Моя? – спросил Сейя, отрываясь от ее губ, и вглядываясь в потемневшую синеву глаз. - Только, - сбивчиво проговорила девушка, тяжело вздыхая, и не утерпев, снова коснулась его губ своими, наслаждаясь их сладким вкусом. *** Минако отдыхала в своей гримерке. Она заперлась в ней, в надежде уловить немного тишины и спокойствия. Сегодня был второй день съемок нового клипа «Трех звезд», в котором она, по настоянию их общего продюсера, принимала непосредственное участие. По задумке режиссера, видео будет состоять из трех частей, показывающих нарезку моментов взаимоотношений троих разных парней с одной девушкой. По его мнению, они должны показать, какой разной может быть любовь одной героини к нескольким героям. Все бы ничего, если бы не тот факт, что самой последней сценой будет сцена с Ятеном. Съемки эпизодов с Сейей прошли легко и быстро. По сценарию они должны были разыграть страстную ссору с битьем посуды. Это вышло у Айно с первого дубля, тем более, что она была до сих пор зла на парня за то, что он утащил из ее комнаты коробку с письмами Усаги. Не то чтобы Минако была не рада их счастью, просто Сейя сделал это без ее ведома. Зато сейчас на площадке находилась пресчастливейшая Цукино и не менее счастливый Сейя. Сцены с Тайки были более сложными, но и с ними Минако справилась"на отлично". Они должны были разыграть знакомство в библиотеке. Тайки потрясающе смотрелся среди стеллажей книг, наспех сооруженных в съёмочном павильоне. А вот у Минако не сразу получилось изобразить из себя девушку а-ля Ами Мицуно, главным образом потому, что она сама не обладала такой нежностью и грацией, как ее подруга. Минако была активной, энергичной и вполне уверенной в себе. Но она не была такой стеснительной и робкой, как Ами. А вот сегодня девушке предстояло самое сложное. По сценарию, она будет исполнять латино-американский танец — Румбу - вместе с Ятеном. Для них специально наняли учителя танцев, и он упорно занимался с парой в течение трех дней, с утра и до вечера. Буквально. Но одно дело - просто разучивать движения, а потом встать в пару с партнером и сосредоточиться только на танце. Да и это было огромным испытанием для девушки - прикасаться к Ятену, ощущать его горячие ладони на своей талии и чувствовать его дыхание на своей шее. Другое дело – «играть» перед камерой истинные чувства, любовь и страсть, которыми пропитана Румба от начала и до конца. Сможет ли Минако справиться с собой и дрожью в коленках, когда Ятен будет изображать любовь на камеру, смотреть ей в глаза и соблазнительно улыбаться? Девушка совсем не была в этом уверена. Да что там, она была в панике! А еще этот недавний разговор с Рей. И с чего Хино взяла что Ятен любит ее? Ох, а ведь слова подруги разбередили так и не зажившую рану, и в животе Айно так и порхали бабочки при одном только звуке голоса Коу. И каких усилий ей стоит сдерживаться и не подглядывать в щель двери своей комнаты, когда Коу выходит из ванной в конце коридора, завернувшись в маленькое белое полотенце! Черт возьми, она все равно подглядывает, а потом всю ночь ворочается во сне. "Как же жесток мир! И почему для Румбы выбрали именно Ятена, и вообще, почему на роль этой девушки выбрали именно меня? Это что, насмешка судьбы?" В дверь ее гримерки громко постучали. Это был ее менеджер. - Минако, перерыв закончен! Ты готова? - Да! – преувеличенно бодро крикнула блондинка,- Я иду! Она бросилась к зеркалу, поправила ярко-красную розу в золотых локонах, уложенных в высокую прическу. Затем быстро нацепила специальные бальные туфли с мягкой кожаной подошвой и выбежала из гримерки. Ятен стоял к ней в полоборота, но у нее уже затрепетало сердце от восторга. На нем была чёрная шелковая рубашка, небрежно расстегнутая на верхние пуговицы, и узкие черные джинсы - режиссер настоял на том, чтобы они были одеты без намека на профессиональные, шикарные бальные костюмы. Наряд блондинки был прост: черные лосины и белая майка на тонких бретельках, открывающая нежную светлую кожу. На Минако были только бальные кожаные туфли, как единственное исключение, из гардероба профессионалов, и красная роза в волосах. - Ну что, все готово? - Голос режиссера из угла большого репетиционного зала. Зеркальные стены по периметру и ряды станков для растяжки. Блестящий, кое-где поцарапанный паркет. Ятен вышел в центр зала и протянул Минако руку. Она услышала знакомые аккорды песни и тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Немного подумав, она сняла туфли и осталась босиком. Так Минако чувствовала себя увереннее. Она плавным шагом подошла к Ятену, опустила руку ему на шею, приблизилась, проводя кончиком носа по коже, там, где бьется нетерпеливая венка. Замерла. Его пальцы пробежались по ее спине, от лопаток до поясницы, и отпустили. Ее ладошка провела по его щеке, и немного задержалась, ровно на столько, чтобы его рука успела поймать ее тонкие пальцы. Все это - глаза в глаза. Без туфлей Минако была гораздо ниже Ятена, и он чувствовал ее горячее дыхание на своей шее. Их танец начался: он оттолкнул ее, крепко удерживая ладонь, развернул и закружил в ритме музыки. Она высвободила свою руку, отошла в сторону, обходя его с другой стороны. Не прекращая смотреть в глаза. Вскинула руку, подзывая его пальчиком. Минако не обращала внимания на комментарии режиссера, на звуки камер или переговоры в съёмочной группе. Для нее существовал только этот танец. Только Ятен и она. Не важно, что его глаза блестят, и она чувствует его прерывистое дыхание над свои ухом - он играет на камеру. Но Минако не играет. Она живет в этих движениях, которые показывают все ее чувства лучше, чем она сама. Румба неумолимо подходила к концу, и Минако подумала, не стоит ли ей упасть или подвернуть ногу, чтобы испортить дубль? "Только бы еще раз испытать эти чувства, еще раз увидеть его горящие, большие глаза. Влюбленные зеленые глаза. Неужели Ятен такой прекрасный актер?" Он притягивает ее за руку, закручивает на себя. Минако находится в кольце его сильных рук. Глаза в глаза. Не отрываясь ни на секунду, все эти три минуты, пока длится их танец, они смотрят друг другу в глаза. Она снова кладет свою руку ему на шею, притягивается, непозволительно близко, словно сливаясь с ним в одно целое. Он отклоняет ее назад, чтобы завершить танец. Минако прогибается, а Ятен тянется за ней вперед. Светлая челка падает ему на глаза и щекочет ей щеку. Он не дает ей запрокинуть голову. Минако теряется. "А как же финальная точка? Ятен должен поцеловать меня в ямочку на шее. Что он делает?" Его длинные пальцы зарылись в золотые локоны, удерживая голову и не давая сдвинуть ее с места. Теплая ладонь заскользила по спине, успокаивая и одновременно призывая разум отключиться. Зеленые глаза всего лишь с паре сантиметров от ее лица. Его мягкие губы впились в ее, требовательно, нежно, заставляя забыть обо всем и ответить на его поцелуй. Ее хрупкие руки взметнулись вверх, прошлись по широким плечам, по горячей коже шеи и запутались в длинных волосах на затылке. - Ятен? Зачем… Этого нет в сценарии… Она слышит его приглушенный смех и чувствует горячее дыхание на своей щеке. - Для тебя это важно? - Ятен… Но ты же, - сбившееся дыхание мешает говорить,- ты же не любишь… - Просто не сдавайся, Минако, - он шепчет ей в самые губы. Он крепко прижимает к себе ее хрупкое тело, стараясь показать жестами – не словами – все свои чувства. - Ятен…Ты же меня не любишь, - прерывистый шепот, не прерывающий поцелуя. - Ох, Айно, заткнись, - почти невнятно сказал он. Никто из них двоих не услышал команды «Снято!», вопросов сценариста и оператора, восклицания друзей и звуков фотоаппаратов. Через две минуты в зале были только он и она. *** День выдался прохладный, но солнечный. Легкий ветерок говорил о приближении осени, но все же был еще ласковым и теплым от горячих летних лучей. Впереди по тротуару весело скакала Миа, держа в одной руке большой воздушный шар. - Осторожно, не упади! – крикнула ей вслед Минако, ласково улыбаясь. - Она вся в тебя, - хмыкнул Ятен, крепко сжимавший ее ладонь, - такая же непоседа. - Ох, ты посмотри! - возмутилась блондинка, - Можно подумать, я одна ее воспитываю. Между прочим, Миа такая же упрямая, как и ты! - Не спорьте! – вклинилась Ами, - Вы оба непоседливые и упрямые! - Ами! – воскликнула Минако, - Ты должна быть на моей стороне! - Я всегда на стороне справедливости, правда милый? – девушка повернула голову и, прищурившись, посмотрела на Тайки. - Сама справедливость, - с легким сарказмом ответил он, сверху вниз глядя на Мицуно. - Ты должен меня поддерживать, - многозначительно подняв брови сказала Ами. - Он тоже на стороне справедливости! – залился смехом Ятен. - Усаги, сколько можно есть сладкое? – перевела тему Минако, рассматривая блондинку с пакетом шоколадных конфет в руках. – Это же вредно. - Кто бы говорил, - чуть-слышно проворчал Ятен, подмигивая Сейе. - Если я ем много сладкого, это не значит, что я буду толстенькая, это значит - я буду сладенькая, правда, Сейя? - Согласен, - широко улыбаясь и обнимая любимую за плечи, ответил парень, - у тебя не может быть лишнего веса, это дополнительное место для поцелуев. Усаги залилась румянцем и поспешила раскрыть следующую конфету. Миа остановилась у уже знакомых ворот храма Хикава, и с нескрываемым любопытством стала рассматривать двор. - Интересно, что она там увидела? – спросила Мицуно. - Сейчас узнаем! – ответил Тайки, прибавив шаг. - Ну что там? – спросила отставшая от них Минако. - Там Хино гоняет метлой Мамору, - с самым серьезным видом ответила Ами, остановившись на месте, как вкопанная. - Что? – хором спросили друзья. - Рей гоняет Мамору метлой? – завопила Усаги на всю улицу, - Я должна это видеть! - Ятен, доставай фотоаппарат, нужно это запечатлеть для потомков! – довольно потирая руки, сказал брату Сейя.