Госпиталь

Алан Паркер де Ильяно чувствовал себя как никогда глупо, стоя перед раскрашенной зелеными узорчиками дверью и держа в руках больничные штаны. − Ратурри! − снова попытался он воззвать к пациенту. За дверью царила тишина. − Ратурри! Выходи, личинкин сын! − Алан для надежности постучал в дверь локтем. Объективно говоря, с переломанными запястьями не то что стучать − штаны держать было неудобно. Однако доктор Кнабш уверил его, что только личным контактом можно добиться от «несговорчивой злобной твари» необходимых действий. Алан так не считал, равно как не считал Ратурри злобной тварью, но доктор настаивал. Поэтому участник небезызвестного исследовательского проекта «Бросок-3» как дурак торчал в санатории госпитального типа перед закрытой дверью и пытался вызвать яутжа на разговор. − Уходи! − наконец рявкнул в ответ Ратурри. − Я не одену это посмешище! − Правильно говорить − надену! − отозвался Алан и умолк. С точки зрения эстетики Ратурри был прав. Больничные штаны − белые и с завязочками − выглядели как издевательство над мужественным обликом космопроходца. Однако бегать по коридорам нагишом здесь тем более не было принято. К тому же недавно в госпиталь поступило сразу трое нануинцев, которые запросто могли впасть в кому при несоблюдении установленных администрацией правил. Тонкая психологическая структура, чтоб их. − Я слышу твое дыхание, − недовольно сказал Ратурри из своей комнаты. − Ты еще скажи, что видишь меня сквозь дверь. − Шлем надену и увижу! − утробно фыркнул яутжа. Помолчал и добавил: − И выстрелю. − Слушай, док тебя или выгонит, или вызовет санитаров! − потерял терпение Алан. − Я из-за тебя массаж пропускаю, между прочим. Не будь поносом, веди себя как полагается! − Я веду себя как полагается − по кодексу законов моего дома, − неприступно откликнулся яутжа. − Тут ты в гостях, вот и веди себя по кодексу законов госпиталя. Иначе за дохлых нануинцев отвечать придется всей твоей семье или роду, как там у вас принято. За дверью некоторое время царило молчание, потом замок щелкнул, и в образовавшуюся между дверью и косяком щель высунулась когтистая рука. Безошибочно сцапав штаны, Ратурри сдернул легкую ткань с руки Алана и тут же с грохотом захлопнул дверь. Алан постоял пару секунд, ожидая сам не зная чего, потом развернулся и направился к лестнице. На массаж он и правда опаздывал. Без аккуратной разминки вибриссами его сломанные кисти начинали болеть и чесаться как проклятые. Алан уже начинал жалеть, что ввязался в разведку новых планет, − всякий раз с ними случалось что-нибудь новое, не предусмотренное программой. Например, в его случае это оказалась зараза, прицельно поражающая костные структуры малых объемов. Обычный регенератор не справился, и Алана торжественно отправили в госпиталь, расположенный в ближайшей обитаемой звездной системе. − Алан! Окрик, больше похожий на рычание, заставил его обернуться. Яутжа топтался у двери, уже обряженный в нелепые и отчаянно короткие для него штаны. Алан подавил желание захохотать. Высоченный и ширококостный яутжа в коротких штанишках выглядел как пародия на самого себя. Рожа у него при этом была одновременно злая и смущенная, если Алан правильно переводил мелкие, быстрые движения мандибул. − Я выгляжу как посмешище? − почти отчаянно вопросил отважный охотник и глава целой родовой ветви. − Знаешь, здесь все выглядят очень по-больничному, − дипломатично ответил Алан. Яутжа быстро догнал его, и они в молчании спустились по широченной лестнице, чтобы потом завернуть в светлый коридор. На массаж ходили оба, только яутжа нужна была разминка всей спины. Он неохотно рассказывал о причинах, приведших его в госпиталь, но в целом Алан хорошо представлял неудачную охоту, во время которой Ратурри почти развалило напополам. По идее, его должны были бросить там же, на месте утерянной славы, однако по косвенным обмолвкам Алан уяснил, что Ратурри не просто воин и глава ветви, а еще и очень ценный поставщик генетического материала. У него было множество детей, и даже высокопоставленные матриархи обращались к нему за помощью в деликатном деле приумножения расы. Поэтому пострадавшего тоже отправили в госпиталь, да еще и регулярно наведывались к нему в гости. Алан давно уже сделал себе заметку о необходимости внести коррективы в общерасовый информаторий. До знакомства с Ратурри он считал, что яутжа − твердолобые вояки, кладущие всю жизнь на поиск способов как можно заметнее и прославленнее самоубиться. Удивительно, как они при таком общественном строе вышли в космос. Однако пример Ратурри доказывал, что мозги у них все-таки есть, и, скорее всего, охотники как раз составляли меньшую часть населения. Эдакие пожизненные экстремалы. Как обычно, Алан пошел первым, героически перенес долгую процедуру, выматерившись только два раза, и после нее остался поджидать за дверью в коридоре, пока Ратурри тоже вбирал в себя целительский опыт мануальщика-нидааги. Они никогда не договаривались об этом, но из раза в раз Алан неизменно дожидался яутжа, чтобы, как бы между делом, подставить плечо дружеской помощи. Ратурри, после мучительной процедуры серо-черный вместо зелено-пятнистого, делал вид, что вовсе не нуждается в поддержке и просто так положил руку на плечи землянина − но Алан чувствовал всю тяжесть опиравшегося на него охотника. Какими бы совершенными ни были технологии восстановления, оставались сферы, в которых помочь могла лишь кропотливая работа специалиста, и обычно это было больно. Ратурри не обсуждал собственные ощущения, однако изменения в его внешности говорили сами за себя. Алан чувствовал особый вид товарищеской снисходительности − когда прощаешь приятелю, что он пытается выглядеть мужественнее, чем на самом деле. Терпеливо провожая Ратурри до открытой площадки, где буйно цвела растительность и сквозь купол лился белый свет двух местных светил, он рассуждал на отвлеченные темы, не требуя поддержания диалога. Алан прекрасно знал, что Ратурри благодарен ему за это, а благодарность главы целого рода иной расы − штука полезная. Особенно если ты сам − один из наследников семьи, чья корпорация уже не только распустила щупальца в собственном торговом секторе, но и успешно внедряет их в соседние. Подвиги подвигами, а финансовые интересы еще никто не отменял. Расстались они у растительно-фонтанного комплекса, выполненного в излишне вычурном стиле. Но это позволило ему стать самым приметным сооружением на всей территории госпиталя, поэтому тут обычно и назначались встречи больных с посетителями. К Ратурри должны были прибыть чуть ли не все его потомки, чтобы в очередной раз засвидетельствовать почтение. На памяти Алана за последние три недели они наведывались четыре раза, и при этом никто из них не прилетал повторно. Видимо, огромная семья решила поделить дни посещений, чтобы не врываться в госпиталь слишком большой толпой. Оглянувшись на ходу, Алан увидел, как великий охотник, яростно оскалившись, сдирает позорящие его статус госпитальные штаны. Самого Алана никто не навещал. Может, это было и к лучшему, потому что долгих семейных разговоров он не любил. Неплохо, если бы заявились приятели по последнему проекту, однако они уже наверняка были где-то за сотни парсеков, откуда и связь-то не всегда бывает хорошая. Впрочем, они исправно слали ему мгновенные сообщения, поэтому Алан даже представлял, что сейчас происходит на далекой и пока что безымянной планете, зарегистрированной в каталоге под цифробуквенным номером. Вот как раз... Сообщение пиликнуло на браслете, Алан открыл его и получил прекрасную иллюстрацию происходящего на неведомых территориях. Патрик, выряженный в защитный костюм истошно-розового цвета, восседал посреди сугроба и показывал большие пальцы. Алан улыбнулся, разглядывая иней, выразительно покрывший кустистые брови товарища, и в сотый раз посочувствовал начальнику группы, которого наверняка чудовищно раздражал ярко-розовый вызов дисциплине. Заставить Патрика сменить расцветку комбинезона не мог никто и ничто, все выданные ему типовые комплекты загадочным образом мутировали в розовый кошмар, и это было так же неизменно, как восход солнца. Проведя еще один долгий день в бесконечных посещениях различных процедурных кабинетов, где все его кости подвергались комплексам восстановительных мероприятий, Алан вернулся к тому, с чего начал. Медсестра обнаружила, что Ратурри по-прежнему разгуливает без штанов, доложила доктору Кнабшу, а тот уже вышел на след Алана и поймал его в бильярдной. − Я, по-вашему, нянька ему, что ли? − отбивался Алан от штанов, неумолимо впихиваемых ему в руки. − Он взрослый охотник, док, он в три раза старше меня! Надавите на него авторитетом, если вам так нужен этот проклятый дресс-код! − Алан, голубчик, − доктор снисходительно мигнул третьим веком. − Понимаете, я за ненасильственные методы убеждения. Вы же с ним в дружеских отношениях чуть ли не с самого вашего поступления. Внушите ему, что есть определенные нормы и правила приличия. И кстати, что вы здесь делаете с вашими руками? − Наблюдаю, − быстро сказал Алан, подставляя локоть под штаны. − Пьете, значит, − без вопроса сказал Кнабш. − Пользуясь привилегиями посетителя клубов. Ай-яй-яй. Но я готов закрыть на это глазные тычинки, если вы заставите нашего уважаемого Ратурри одеваться, как полагается для двуногих копулятивно-ориентированных форм жизни. Именно благодаря этому разговору в конце дня Алан стоял у все той же двери со все теми же штанами в руках. Госпитальное существование и так не славилось разнообразием, а сейчас у Алана создавалось ощущение, что он угодил во временную петлю. − Ратурри, − он постучал локтем в дверь. − Ты там? Никто не ответил, но яутжа вполне мог запереться в душевой − охотники любили воду до одурения, а в душевой можно было создавать паровую завесу, что приводило яутжа в полный экстаз. Разумеется, в этом случае он даже не прислушивался к тому, что происходило в коридоре. Поэтому Алан немного выждал и снова постучал, уже сильнее. Локоть заболел, и с досады разведчик пнул дверь. На этот раз пострадала нога, поскольку больничные мягкие туфли очень сильно отличались от грубой обуви первопроходцев. Алан зашипел сквозь зубы, сдавленно выругался и собрался уходить. В этот момент за дверью затопали, потом она распахнулась, и ожидаемо мокрый с ног до головы яутжа выглянул наружу. Алан не успел сказать ни слова, как Ратурри расцвел в улыбке, задрав верхние мандибулы почти к глазам, схватил его за плечо и потянул внутрь. Алан взмахнул руками, выпустил штаны и по новообретенной привычке выставил вперед локоть. Яутжа только фыркнул, получив удар. − Что ты там торчишь, будто в первый раз? Отпустив его, Ратурри обеими руками зарылся в гриву и как следует поворошил длинные отростки. Алан непроизвольно осмотрел его с ног до головы, привычно позавидовав тому, как хорошо сложен этот образчик чужой расы. Сам Алан отнюдь не был хиляком, но яутжа словно высекли из камня и долго полировали, а потом раскрасили в зеленые и коричневые цвета, оставив светлый живот. Ратурри встряхнулся всем телом, обрызгав Алана, прошествовал к широкой низкой кровати и плюхнулся на нее. Алан со вздохом наклонился за штанами, кое-как подцепил их и протянул яутжа, впрочем не подходя ближе. Ратурри слегка издевательски пощелкал мандибулами и поманил Алана пальцем. Длинный и когтистый палец не мог наводить на мысли о хорошем, поэтому Алан демонстративно скинул штаны себе на ногу и, как заправский футболист, отправил больничную униформу в полет. Ратурри уклонился. − Кнабш сказал, что арестует меня, если ты будешь бегать, тряся яйцами прилюдно, − сообщил разведчик. − Имей совесть − он считает, что я оказываю на тебя влияние. − Он ошибается, − невозмутимо ответил Ратурри. − Уже уходишь? Алан замер на полушаге и непроизвольно закусил губу. Он прекрасно понимал, на что намекает Ратурри, но возможность этих отношений по-прежнему казалась ему в высшей степени сомнительной. Карусель дурацких событий закрутилась буквально на следующий же день после их знакомства, которое оказалось совершенно случайным. Яутжа толкнул его в столовой, Алан предсказуемо опрокинул на него весь поднос, державшийся на честном слове и согнутых предплечьях, после чего дело едва не кончилось дракой. К чести Ратурри, он быстро разобрался, что никто его воинскую гордость не задевал, и даже сам извинился первым, уважив ранения соперника. Они перебросились несколькими вежливыми фразами, Ратурри помог ему собрать новый поднос, и после этого оба разошлись по своим делам. А вот на следующий день Ратурри застукал Алана за постыдным делом. Засев в самой густо заросшей части зеленой зоны, Алан отчаянно пытался подрочить. Из-за консервативного лечения он страдал гормональным дисбалансом. Если с утра стояк еще был обычным и привычным, справиться с каковым не составляло особого труда, то ближе к вечеру начиналось сущее мучение. Когда Алан жаловался лечащему врачу, тот только разводил руками и рекомендовал ему занятия медитацией или поиск подходящей партнерши. Партнерш в госпитале не нашлось, а к медитации Алан относился как к очень сомнительному занятию. Поэтому страдал он регулярно и постоянно, пытаясь изобретать все новые методы для самоудовлетворения. Пройдя стадию траха с подушками и простынями, он перебрался на природу и иногда всерьез подумывал засунуть член в гнездо местных насекомых-строителей. Впрочем, внутри наверняка стояли крохотные видеокамеры, обеспечивающие контроль над уникальной биологической конструкцией, и Алану не хотелось тыкать в них собственным членом. В тот миг, когда Ратурри с треском явился из кустов, Алан как раз пытался использовать предплечья, но особым успехом эта аэробика рукоблудия не увенчалась. Явившийся из зарослей яутжа и вовсе испоганил и без того взвинченный настрой. Первым делом скотина-яутжа обсмеял разведчика без всякого сочувствия. Алан не стал позориться натягиванием штанов по методу червяка, вползающего в норку, и специально уселся как можно вольготнее, упершись локтями в колени, а на яутжа смотрел исподлобья и даже презрительно. − Похоть надлежит усмирять с помощью совокупления, − назидательно сообщил Ратурри, перестав ухать и клекотать. − Тем более что для вас, извращенцев, это легко осуществить с матерью семейства. − Отвали, − рыкнул Алан, передернувшись от мерзкой фигуры речи. − У меня нет семьи, и если папочка не обяжет, то не будет еще долго. А из баб тут красивые только корсианки, но их половой режим оставляет желать лучшего. Яутжа оглядел его с головы до ног, словно прикидывал, как поудобнее вырвать из мягкого тела жесткий костяной трофей, а потом ошарашил Алана буквально двумя словами. − Хочешь помогу? С этого вопроса и начались странные отношения. Так Алан узнал, что охотники, представители одной из самых строго клановых рас, вовсе не дураки выпить и потрахаться. Правда, поначалу у них ничего не вышло. Оказалось, что ладонь Ратурри слишком жесткая, и первая же его попытка подрочить Алану едва не обернулась для последнего травмами самого важного мужского органа. С оральным сексом все обещало быть еще хуже: стоило только посмотреть на полную зубов пасть, скрывавшуюся за мандибулами. Алан совсем впал в отчаяние, и тогда Ратурри шокировал его во второй раз, предложив дружеский перепих. Алан затребовал предъявить член, но Ратурри опять обсмеял его и снисходительно пояснил, что не собирается совать собственное достоинство в «мягкое трусливое отверстие». Вместо этого он предложил себя Алану. Разведчик не сразу понял, за что ему такой почет, но Ратурри дополнительно объяснил, что у молодых яутжа обычно та же проблема − трахаться хочется, а анатомия пока что не позволяет принять настоящий большой член. Поэтому старшие иногда допускают их к собственным телам. − А меня-то, инопланетянина, за что допускать? − хмыкнул тогда Алан. − Красивый, − протянул Ратурри, − как самый красивый охотник. Если на рожу не смотреть. С тем они и перепихнулись. Барахтаясь в траве, иногда оскальзываясь и взаимно рыча от боли. То Алан умудрялся задеть руками за землю, то яутжа доставалось по заживающей спине. Но этот суматошный неловкий секс запомнился Алану как самое потрясающее событие в его половой жизни. Он кончил почти сразу, даже не успев как следует разойтись, и отвалился в сторону, тяжело дыша. Потом сообразил, что охотник явно не испытывает таких же потрясающих чувств, и мысленно заметался. По всему выходило, что взамен придется отсосать, и, хотя у него с этим делом вообще не было никакого опыта, он готов был пойти и на такие жертвы. Яутжа, однако, его отвагу не оценил и вместо этого пообещал, что в дальнейшем займется тренировкой «младшего» в расчете на полноценный «акт совокупления». Алан понял, что недоеб, как обычно, не довел до добра, но отступать было уже поздно. Будь проклята гормональная терапия. − Без извращений, пожалуйста, − предупредил он, вынырнув из воспоминаний и делая крохотный шаг обратно к яутжа и перспективе межрасового секса. Яутжа соскользнул с постели, исчез и мгновенно объявился совсем рядом. Алан никогда не мог оценить разные позерские выступления вроде использования режима светового преломления, чтобы эффектно перемещаться в пространстве... Он упредительно выставил оба локтя, блокируя возможные попытки костедробильных объятий. На них Ратурри не скупился. Однако в этот раз яутжа присел перед ним на корточки и аккуратно сдернул штаны. Алан уставился в потолок. − Плохо выглядишь, − прокомментировал яутжа его нестояк. − Прости, не готовился заранее, − язвительно парировал Алан. − Это печально. Сегодня у меня есть подарок для тебя. Ратурри поддел согнутым пальцем пока что наполовину мягкий член, и Алан со вздохом переступил через стянутые штанины. Яутжа заставил его расположиться на постели, а потом торжественно достал из-под нее целый чемодан, украшенный национальной резьбой, и высыпал содержимое чемодана прямо на простыню. Алан уставился на живописную кучу и немедленно закатил глаза. − Только не говори... − начал он. − Родственники привезли, − Ратурри ухмыльнулся, раскрывая верхнюю пару мандибул. Алан заерзал, чувствуя, что еще немного − и он безнадежно покраснеет. − Твой температурный режим виден даже сквозь смехотворный волосяной покров, − безжалостно отметил яутжа. − Это называется трехдневная щетина, − с достоинством ответил Алан. − Ты не представляешь, сколько требуется усилий для поддержания ее именно в таком виде. Признак статуса, чтоб ты знал. − А это сколькидневная щетина? − Ратурри ткнул в кучерявые волосы. − Это генетическое наследие, − Алан отпихнул его руку. − Отстань, я же не цепляюсь к бусинам и мишуре, которую ты пихаешь в голову. Ратурри раскрыл пасть и воздел палец. Алан, предчувствуя, что сейчас последует длинная речь о гордости рода, быстро сдернул с уха клипсу переводчика и демонстративно помахал ею. Ратурри все-таки сказал несколько слов, которые без помощи преобразующей программы звучали как шипение и посвистывание. Дождавшись, когда яутжа замолчит, Алан повесил клипсу на место. − Выбирай, с чего начнешь, − великодушно сказал Ратурри. Когти яутжа не позволяли провести хоть какую-то подготовительную работу, а без этого Алан был категорически не согласен с перспективой оказаться под тяжелой инопланетной тушей. Подлый Ратурри наверняка специально затребовал у своих родственников подарочный набор из серии «для тех, кому нужно уломать партнера» и сейчас неторопливо перебирал различные хитрые приспособления. − Это? − почти радостно предположил он, вытаскивая нечто, убедительно смахивающее на помесь медицинского инструмента с пыточным. − Черта с два,− с содроганием отказался Алан. Яутжа недовольно пощелкал мандибулами и отложил металлическую игрушку. − Давай вон ту хрень, которая как червяк, − торопливо сказал Алан, указав на самый безопасно выглядящий девайс. Пальцы пронзила боль, и он сморщился. Яутжа кивнул и движением руки предложил Алану удобно устраиваться в позе с задранными ногами. Разведчик не успел пережить кратковременный испуг, как его нога уже оказалась на широком плече, а в стиснутую от страха задницу проскользнула выбранная им же самим игрушка. Алан передернулся. Последний раз (он же первый) трахался он со своим одногруппником на старших курсах. Ничего особенно выдающегося в этом не было, и с тех пор Алан твердо придерживался гетеросексуальной направленности. Впрочем, с яутжа было не так стремно, как с соотечественником. В конце концов, инопланетная экзотика, существо только отдельными чертами похожее на человека. Поговаривали, что с инопланетянами действительно легче трахаться, чем со своими. Интерес первооткрывателя делает возбуждение сильнее, а ощущения − острее. Главное, не выбрать какого-нибудь богомола или паучиху. Он уже успел свыкнуться с посторонним присутствием, но Ратурри положил одну ладонь ему на живот, а пальцами другой аккуратно пошевелил торчавший снаружи хвостик. Алан аж вывернулся набок от внезапно активного и приятного движения. Скользящее прикосновение было на удивление нежным и возбуждающим. Алан заерзал, морща нос от неожиданности и жмурясь все сильнее. Ратурри придержал его, слегка корябая когтями мужественный зад разведчика. Неизвестная хрень заскользила еще дальше, вращаясь и массируя сжатый анус. Алан наконец не выдержал и открыл один глаз. Взгляд на Ратурри не помог− яутжа по-прежнему улыбался верхними мандибулами, обе его руки были в поле зрения Алана, и удовольствие не ослабевало. − Боже, что ты откопал? − пробубнил разведчик, подавляя неуместное и вредное для здоровья желание вцепиться в простыню. − Это самая мягкая подготовка, для молодняка, − Ратурри подвигал рукой, хрень прошла еще чуть глубже и по пути легко, точно перышком, коснулась простаты. Алан почувствовал, что ладони и подошвы у него моментально увлажняются. Он непроизвольно сглотнул − слюна была густой и клейкой, как после стакана холодной воды в жару. Еще парочка легких движений и... оо да, так намного... лучше. − Отличная штука, − глаза непроизвольно закрывались, но он с усилием заставлял себя смотреть на яутжа. Член встал по стойке смирно, Алан буквально чувствовал пульсацию крови. − Как... называется? С названием переводчик не справился, натужно выдав вместо этого конструкцию "расслабляющее орудие старших членов семьи". В общем-то, Алану было плевать, а вопрос он задал, чтобы хоть как-то отвлечься от смущающей ситуации. Но сейчас глубокие ощущения уже перекрыли все неудобство, и он непроизвольно раздвинул ноги пошире, точнее попытался это сделать. Щиколотка соскользнула с плеча, на коже Ратурри остался отчетливый влажный след. Алан смутно подумал, что с Ратурри станется тщательно записывать каждый их перепих, и выставленный счет может оказаться человеку не по силам. Впрочем, с такой стимуляцией у него было гораздо больше шансов расплатиться сполна. Между тем Ратурри не терял времени, и к первому «червяку» присоединился второй, а затем и третий. Алан прикрыл глаза локтем и часто дышал, стараясь не кончить раньше времени, хотя бедра уже непроизвольно подергивались, а яйца ощутимо потяжелели. Судя по всему, у Ратурри были прямо противоположные намерения. Он наклонился, длинные волосы − вообще-то кожные выросты, но все звали их волосами... боже, о чем он думает... − пощекотали голую кожу Алана, заставив того дернуться от неожиданности. А затем яутжа потянул игрушки назад. Алан не выдержал. Невольно согнувшись, он обхватил Ратурри за загривок и дернул к себе, кончая. Яутжа зашипел от боли, но Алан достиг своей цели и тяжело дышал прямо в раскрытую внутреннюю пасть, упираясь лбом в широкий лоб яутжа. Щетинки кололись, из пасти отчетливо пахло ацетоновым растворителем, что было неудивительно для существа с зеленой фосфорной кровью. Алан застонал, чувствуя, как последний червяк покидает его задницу. Ощущение освобождения было ничуть не менее приятным, чем только что случившийся оргазм. Ратурри отбросил пучок игрушек и аккуратно отцепил от себя горячую руку. Пихнув Алана обратно, он устроился поудобнее, раздвинув ноги партнера, и Алан снова поднял голову, чтобы наконец увидеть анатомию яутжа вживую. Картинок он насмотрелся достаточно, но лично в руках не держал. При всех их регулярных встречах Ратурри ни разу не доходил до того, чтобы защитные складки раздвинулись, однако сейчас... Алан впервые увидел, как член выдвигается из своего вместилища. Разведчик слегка испуганно вздохнул. Не то чтобы хрен был размером с гравитационный излучатель... Вполне себе средних габаритов. Для яутжа, чей рост больше двух метров, а вес под полтора центнера. И, чтоб его − это действительно гребешки? − Можно я передумаю? − поинтересовался он, стараясь говорить мужественно. − Я не слышу, что ты бормочешь, − осклабился яутжа. − Наверное, не работает переводчик. Не дергайся. Ты же помнишь, что у меня больная спина. Алан помнил. Именно благодаря ей Ратурри во время секса предпочитал вольготно разлечься и позволял Алану самому решать проблему размещения между мощных бедер, задирания ног и прочей возни. Периодически Алан чувствовал себя как трутень, который старательно спаривается с королевой, а она снисходительно посматривает на него и размышляет, задавить потом или нет. Тьфу, мать твою, так совсем импотентом стать можно. Яутжа уже ткнулся членом, и Алан торопливо отодвинулся, елозя лопатками по слегка мокрой простыне. − Нельзя так сразу, − решительно сказал он. − Слишком сильные... ммфф... ощущения. Подожди чуть-чуть, и тогда мы... Ратурри приподнял надбровную дугу, жесткие щетинки смешно зашевелились, но Алану было не до смеха. Яутжа держал в пальцах еще одного червяка, которым немедленно легонько шлепнул по обмякшему члену Алана. Разведчик глухо взвыл, стискивая зубы. Хер подскочил мгновенно, закаменев по всей длине. − Не учи меня, мясо, − лениво протянул охотник, снова охаживая и без того уже стоящий орган. Алан открыл рот и поднялся на локтях, собираясь послать яутжа сразу на восемь сторон, но очередной легкий удар заставил его захрипеть и рухнуть плашмя. Ратурри аккуратно отложил стимулятор, перехватил Алана под зад и все-таки впихнул в него свой член. Алан вполголоса взвыл. Орган у Ратурри был действительно большой, но в подрагивающую задницу вошел почти без усилий. Алан опасался, что без трех литров смазки дело не сладится, однако, видимо, на «орудие» возлагалась и эта функция, потому что он чувствовал себя неприлично скользким между ягодиц. А потом Ратурри медленно подался назад, и Алан тут же перестал осмысленно думать. Гребешки простимулировали анус, едва не завибрировавший от такого воздействия. Алан непроизвольно выкинул руку вперед, пытаясь ухватить себя за член. Боже, всего одно прикосновение, и... Яутжа перехватил его за запястье, сжав не сильно, но достаточно, чтобы помешать. Алан негодующе замычал, не в силах выразиться более внятно. − Пальцы сломаешь, − буркнул яутжа. − Успокойся. Я сам. Алан оскалился и зарычал-застонал. Ратурри без усилия вернул его руку на место и неторопливо наклонился. Одновременно с этим массивный член вдвинулся обратно, заполняя Алана. Разведчик со свистом втянул воздух. Струйки пота побежали по бокам, под мышками стало совсем мокро, и он уже сам поднял руки, убирая за голову. Ратурри наклонился еще сильнее, вынуждая Алана почти складываться пополам. С хером в заднице это было не очень удобно, но яутжа провоцирующе совершал небольшие фрикции, и Алана почти продирало удовольствием. Особенно охотно реагировала простата, в которую упирался длинный, подвижный кончик семенника, находившийся почти у основания члена. Впрочем, яутжа был достаточно большим, чтобы не напрягаться слишком сильно для достижения цели − он уперся локтями в постель и обеими руками поворошил короткую стрижку Алана. Разведчик плохо соображал, что происходит − все его внимание поглощал ритмично движущийся в заднице член. Но яутжа с таким прилежанием массировал его голову, что Алан готов был пустить слюну от удовольствия. Возможно, именно поэтому он поступил так, как поступил, во всяком случае, потом он не мог придумать иного объяснения − Алан повернул голову, вытянулся и поймал ртом несколько длинных горячих кожаных шнуров. Это и правда были не волосы, Ратурри дернулся, когда Алан сжал на них зубы, но потом заворчал и едва не застонал. Алан страстно пожалел, что у него сломаны руки, ведь он бы мог сделать их спарринг куда интереснее. Увы, оставалось только мусолить и обсасывать гриву яутжа, чем и занимался, пока ему не стало слишком хорошо. Это произошло очень быстро, хотя он не думал, что сможет с такой скоростью достичь оргазма во второй раз меньше чем за пятнадцать минут. Но член сигнализировал − да, он сейчас снова выстрелит, и Алан даже не стал сопротивляться. Сжимая зубы и содрогаясь, он отметился на животе яутжа липкими брызгами. После этого секс резко потерял всю привлекательность, и даже чудесные гребешки причиняли в лучшем случае дискомфорт. К счастью, Ратурри не стал затягивать, и не успел Алан дойти до стадии, когда орут и требуют прекратить, как яутжа вскинул голову, раззявил мандибулы и оглушительно взревел. Алан от неожиданности резко дернулся, и член выскочил из него, тут же оросив мутными каплями весь живот и даже грудь Алана. Разведчик еле успел прикрыть лицо. − Счет открыт, − заявил Ратурри, едва они оба слегка отдышались. − Какой счет? − с подозрением спросил Алан. − Обмена, − пояснил яутжа. − Ты мне должен за все предыдущие совокупления. Сакраментальное «еб твою мать» промелькнуло в голове у Алана, и, видимо под влиянием именно этой мысли, он тут же выболтал информацию, которую сообщать как раз не следовало. − Я выписываюсь через трое суток, − заявил он. Повисло молчание, и Алан даже подумал, что, возможно, стоит делать ноги. В конце концов, вон оружие яутжа валяется на тумбочке, только потянись − и будет нарезка из разведчика. − Это значит, что ты мне должен по три раза в день, − невозмутимо сказал Ратурри. − Это почему по три? − вознегодовал Алан, приходя в ужас от перспективы трахаться с тяжеловесом в таком количестве. − Я округлил, − почти издевательски сказал Ратурри. − И я старше. Больше уважения. Алан рассмотрел возможность все-таки сбежать прямо без штанов, потому как, вздумай он их натягивать, − потеряет много времени. При любом раскладе получалось не шибко здорово. К тому же, он даже в состоянии только что оттраханного человека помнил о возможных перспективах общего семейного бизнеса. Обидно, если все его старания и только что пострадавшая задница окажутся бессмысленной тратой времени. − Посмотрим, − уже почти спокойно сказал он. − Я тоже умею подсчитывать и могу применить коэффициент разницы в габаритах. Ратурри заворчал и повернулся набок, явственно намереваясь схватить партнера. Алан перекатился, но не успел − когтистая ладонь оказалась у него на спине. Ратурри слегка сжал пальцы, но потом расслабился и подвинулся ближе. Спустя десяток секунд Алан понял, что яутжа тащит его к себе. В результате недовольный разведчик оказался на яутжа целиком. − Торгаш, − сказал Ратурри. − Коэффициенты оставь своим управляющим. − Каким управляющим? − неправдоподобно удивился Алан. − Твоей семьи, − Ратурри опять развел мандибулы. − Ты думаешь, я не узнал, с чего вдруг какой-то человек так дружелюбен со мной? − Да мне тоже удивительно, что какая-то рептилия захотела помочь моему недотраху, − парировал Алан. Он очень не любил, когда о роде людском отзывались пренебрежительно. − Тогда, я думаю, мы оба получили свое. Ты хочешь выгодной торговли, я хочу новых территорий... − Я не удивляюсь, что ваши матриархи настолько суровы, как о них пишут в энциклопедии, − перебил его Алан и с досадой попытался высвободиться. − Я бы тоже озверел, если бы мне не давали спать! − Настоящий воин не нуждается в восстановительном сне после копуляции, − заявил Ратурри, безжалостно водя когтями по его спине. Больно не было, повреждений он не причинял, но поверхностные скользящие прикосновения страшно щекотали чувствительную кожу. Алан задергал плечами, по спине побежали мурашки, и он ткнул коленом в живот яутжа. Ратурри захрипел − еще одна кошмарная вариация нормального смеха − и обнял его крепче. Несколько мгновений Алан постыдно наслаждался редким ощущением, но потом реальность напомнила о себе жесткой кожей и твердой мускулатурой. − Что ж ты такой дубовый, − пробурчал Алан, упираясь в яутжа обоими локтями и медленно выжимая собственный вес. Охотник удивленно клокотнул, видимо не ожидая, что человек окажется достаточно силен. − Лучше б ты жирный был! − Лучше бы я что? − Ратурри ослабил хватку, переложив обе ладони на ягодицы Алана. − Жирный, − повторил Алан. − Что значит «разложившийся»? − оскорбился яутжа. Алан поднялся окончательно и сел на Ратурри верхом, вынудив того отказаться от идеи объятий. Прежде чем отвечать, он на секунду задумался и заглянул в словарь яутжа, сброшенный на браслет. Быстрый поиск не нашел там ни слова «жир», ни «толстый», ни хотя бы «откормленный». Вот ублюдки, это ж надо обладать таким отменным здоровьем, чтобы целая раса не ведала проблем с ожирением! − Я бы предпочел, чтобы ты был мягкий, − наконец, объяснил он свою позицию. − Я люблю отдыхать с удобством. Твоя жесткая туша не попадает в категорию удобных. − Если ты вступишь в мой род, чтобы наши семьи смогли работать вместе, я прослежу за твоим удобством. Ратурри смотрел на него чуть суженными глазами, и Алан демонстративно вновь полез в словарь. Вычитанное ему не понравилось. Матриархат порождал крайне странные формы отношений в обществе, где преимущественно рождались мужчины. − Никогда в жизни, − соскальзывая с яутжа, буркнул он. − Брачные традиции оставь для своих соплеменников. Тем более ты мне годишься в прародители. − Это единственная причина, человек? − протянул Ратурри. Алан отмахнулся и перекатился на свободный край, где постельное белье не было противно-влажным. В ребра ему тут же воткнулась одна из игрушек, и он недовольно отпихнул ее, невзирая на неодобрительное шипение яутжа. Вырубился Алан почти мгновенно. Мерзкое попискивание прямо в клипсе переводчика вырвало покорителя далеких планет из приятного сна о горячих камнях на Трайге. Ааа, там было так хорошо принимать фотонные ванны! Попискивание не унималось, Алан взмахнул рукой, активируя браслет связи, и открыл один глаз. Голографическая картинка с легким потрескиванием сформировалась в воздухе. − Алан, − отец выглядел как всегда безупречно. − Ты сообщал, что познакомился с представителем одного из крупных родов яутжа. − Совершенно верно, − Алан некорректно зевнул. − Зачем звонить в такую рань? − Потому что полчаса назад со мной связались представители семьи Ра, − медоточиво произнес де Ильяно-старший. − И они интересовались, готовы ли мы начать деловые отношения и укреплять родственные связи. Алан от неожиданности поперхнулся, и ему пришлось несколько раз как следует откашляться. Пока он кашлял, им владели мысли разного содержания, но в основном доминировало желание развернуться к Ратурри и придушить того нахер. К тому же он понял, что горячие камни из его сна − это яутжа, чье туловище Алан невольно использовал как подушку. Очень жесткую. − И что ты им сказал? − прохрипел он, справившись с дыханием. − Что я согласен, − насладившись выражением ужаса на лице сына, глава семьи усмехнулся и продолжил. − Не трясись так. Разумеется, я ответил, что у нас уже есть соглашение с влиятельной дочерью из другой семьи, поэтому я вынужден ответить отказом. − С меня причитается, − с чувством сказал Алан. − Вот именно. Если ты не принесешь мне контракт с семьей Ра, я действительно позабочусь о том, как наиболее выгодно устроить тебе брак. Отец улыбнулся по-акульи, и Алан с неприязнью подумал, что в его лице яутжа найдут себе достойного партнера. Если Ильяно-старший брался за дело, он доводил его до конца, используя для этого любые методы и не гнушаясь самыми зверскими. Например, мысль о принудительном браке. Вот где истинная жестокость! Но Ратурри тоже скотина в крапинку. Старый хрен, ломанувшийся устраивать личную жизнь. Нет, конечно, глупо было называть существо, живущее в несколько раз дольше, чем средний человек, старым хреном, но Алан испытывал при этом моральное удовлетворение. Вот бы стравить этих двоих. А впрочем... − Отец, − он улыбнулся не менее широко, − почему бы тебе не заняться этим вопросом прямо сейчас? − Что? − Ты лично можешь поговорить с Ратурри, я думаю, самое удобное время. − Алан! Подожди, − отец поднял руку. − Я говорил тебе, что не интересуюсь, кто и как устраивает личную жизнь, и прошу избавить меня... − Вот, смотри, он прямо здесь, − перебил его Алан, одним движением увеличивая охват передатчика, и одновременно изо всех сил саданул локтем в бок Ратурри. Яутжа вскинулся с рычанием, отдавшимся от стен комнаты. Жесткая грива хлестнула Алана по плечам, когда яутжа завертел головой. Сам разведчик еле удержался, но все-таки не завалился набок. Ратурри быстро сориентировался и немигающе уставился в голограмму. Отец Алана сложил пальцы пирамидкой и демонстративно смотрел вверх, что в его системе эмоций означало крайнее раздражение. − Ратурри, позволь представить тебе Даниэля де Ильяно, − злорадно сказал Алан. − Это мой отец. И он, конечно же, готов прямо сейчас обсудить с тобой варианты общей междусемейной торговли. Лучшей наградой − после выражения лица отца, разумеется − для него было выражение лица Ратурри, понявшего, что важные деловые переговоры ему придется вести прямо в постели, да еще и нагишом. Алан чувствовал себя полностью отмщенным.