Новые законы

Он подходит близко и дышит в шею. Спрашивает: "Как думаешь, зачем я тебя позвал?". Руфус понимает поздно. Слишком поздно, чтобы он мог сбежать или разжать кулаки. Противопоставить нечего: места лидера выиграл не он, а победителя никто не осудит. Стинг проводит рукой по щеке Руфуса: "Но, знаешь, мы все равно друзья. Что бы ни случилось". Рука его сжимает щеку все сильнее. Деваться некуда. Бежать бесполезно. Плакать непозволительно. Руфус шипит: "Сумасшедший" - но это ему не поможет никак, только еще больше раззадоривает мастера. Двери слишком прочные и слишком плотно закрыты, чтобы у него остались иллюзии. Стинг продолжает: "А ведь друзья не бросают друг друга". Он это говорит раз за разом, будто оттягивая в который раз оглашение неизменной цели, с которой вызывал. - Что скажешь, Руфус? - Что ты больной. Зачем тебе эта конспирация? Напускная загадочность? Нельзя просто выбрать другое место? Или хотя бы признаться в своих наклонностях. - Зря ты так, - Руфус чувствует удар в солнечное сплетение и едва не падает. - За неправильные ответы тебя ждет наказание. Хоть и не люблю я этого. - Зачем это все? Разве нельзя найти себе кого-нибудь... - Зачем мне кто-нибудь? - следует пощечина. - Как насчет плохой рекомендации? Позора? Боли? Не сопротивляйся, и будет лучше. Сколько раз тебе говорить? Он целует грубо. Прижимает к себе. Расстегивает рубашку Руфуса легкими движениями. Мастер одной из сильнейших гильдий имеет достаточно связей, чтобы испортить жизнь или даже ее лишить, в этом Руфусу не приходится сомневаться. Он напрягается всем телом. Страх сковывает и не дает дышать. Стинг смеется: - Давай снимем твою чертову маску, - и сжигает ее. Будто нет ничего страшного и противоестественного в происходящем. - Никогда не видел тебя без нее. - Ты больной, ты это делаешь не в первый раз. - Не важно, мне твое лицо всегда в новинку. Стинг снова требовательно целует, а потом увлекает за собой и бросает на софу. Дышит на ухо: - Ты же готов? И на шее остаются засосы. Грубые метки отвратительной принадлежности. Никогда не существовавшей дружбы. Стинг ласкает торс Руфуса, постепенно спускаясь ниже. Это отвратительно не меньше, чем в первый раз. Как и все его чертовы игры. Но покуда никто не догадывается об их связи, перевешивает выгода. Руфус жалеет, что не может копировать магию мастера. Стинг медленно стягивает в него штаны и шлепает по ягодицам. Прикасается к бедрам ладонями. А затем быстрым движением расстегивает штаны и возбужденным членом касается бедра Руфуса. Руфус сжимает кулаки и предпочитает никогда этого не видеть и не помнить. Но ритмичные быстрые толчки, стыд, боль и дурацкие фразочки остаются в сознании еще надолго. Когда все заканчивается, Стинг целует его в ухо. Телефон звонит, почти оглушительно. Мастер берет трубку, а потом кивает и соглашается с собеседником, желает удачного дня. - Ты там собирайся, как придешь в себя. Скажешь, что я ушел по поводу ремонта здания гильдии и расширению бассейна. Все, знаешь ли, для вас. И, усмехнувшись, он удаляется.