Король пик

Огромная зала сияла так ярко, что даже неколебимая Эбигейл была в восторге и, наконец, сняла свою железную маску. В глазах горело восхищение и предвкушение, они походили на два огромных изумруда, улыбка, казалось, застыла на ее лице. -Дорогая, не улыбайся так много, челюсть сведет, - подшучивал над ней граф, втайне надеясь, что эта улыбка сохранится с ней до конца бала, а еще лучше до конца жизни. Он смотрел, как девочка кружилась по залу, представляя, что она с кем-то танцует, как слуги смотрели на нее с таким умилением и любовью, что на душе стало тоскливо. Он понимал, что когда-нибудь она покинет этот замок, а вместе с ней отсюда уйдет и смех, и радость, и цвет. -Не думайте, что все произойдет так быстро…-граф и не заметил, как к нему подсела кормилица и жена повара, - эта девочка так просто отсюда не уйдет, - утешила она его и пошла по своим делам дальше, оставив его наедине со своими мыслями. Впрочем, ей удалось заставить его улыбнуться. Эбигейл, действительно, была очень непростой, где-то избалованной, с жутким характером, но все же очень милой и доброй. А пока он размышлял над дальнейшей судьбой дочери, сама она выбирала платье в обществе кучи служанок, у которых было свое собственное мнение, которое значительно расходилось с современной модой. Им хотелось видеть побольше бантов и красок, бриллиантов и украшений. -Да, я буду похожа в этом на поросенка! – нервничала девушка. -На молочного и очень вкусного, - потешалась над ней подруга, которой все это доставляло такое удовольствие, что она не сдерживала ни язык, ни смех, за что и была закопана в куче пышных платьев и корсетов. – Брысь все отсюда! – выгнала она из комнаты всех лишних, а когда остались только они с Кристиной, то удрученно села на край кровати, ибо места уже не было.- Что мне делать? Я не хочу выглядеть, как напыщенная баронесса, или старая графиня, которая готова вот-вот упасть под тяжестью своего платья, - она разворошила шуршащие, сшитые из чистого атласа и тафты платья и вытащила оттуда подругу. – Это все не то… -Мне кажется, я знаю, что Вам нужно! – она быстро подбежала к шкафу и вытащила оттуда платье. – Помните, Вы его сшили на заказа на свое шестнадцатилетие и одевали единожды? Никто ведь его не видел, кроме всех нас, - подмигнула она ей. -И ведь правда! – в глазах снова заиграл огонек и радость от решенной проблемы. А в это время старый граф принимал гостей в зале. Каждый пять минут останавливалась очередная карета, откуда выходили графы и бароны с женами и детьми, преимущественно сыновьями. С каждым семейством необходимо было познакомиться, особое внимание уделить младшему. Графу было сейчас нелегко, каждый из них был потенциальным женихом для дочери, а здесь ошибиться нельзя. Еще сложнее обстояло дело с Эбигейл – она-то и не была в курсе того, зачем организован бал. Первыми прибыли герцог и герцогиня Престон. Было весьма удивительно видеть их здесь. Имея такой титул искать жену своему сыну, по крайней мере, странно, ведь выбирать обычно должны они достойную жену. -Премного благодарен Вам за визит, очень рад Вас видеть, проходите, пожалуйста, - привыкший к просто те граф никак не мог остановиться, пока дворецкий не пнул его легонько ногой, чтобы тот отпустил в конце концов руку бедной герцогини, которая уже пошла пятнами. – Прошу прощения, - дрогнувшим голосом промямлил граф, и проводил взглядом первых гостей. Вся эта картина вызвала легкую улыбку на лице молодого герцога. В отличие от своих родителей, которые прошли в самый почетный конец зала и заняли выжидающую и оценивающую позицию, их сын стал прогуливаться по залу, трогать балдахины и занавески, он провел рукой, облаченной в белую перчатку, по камину, будто бы проверяя, есть ли там пыль. В общем, он делал вид, что очень заинтересован и занят. Следующими прибыли барон и баронесса Гиббс со своим еще совсем уж юным мальчиком, которому хотелось дать конфет, а не дочь, однако ж вел он себя как подобает джентльмену, а его горделивый нос, который, кстати, был не таким уж маленьким, вздернулся аж до Малой Медведицы. Настроение у графа постепенно портилось, потому что каждый последующий прибывавший гость был из разряда «Господи, помилуй». Конечно, это утрированно, потому что было несколько довольно приличных молодых людей, например, граф Мэйсон, высокий блондин с голубыми глазами, кристальной и почти прозрачной кожей, и до того учтивый, что сразу подкупил старого графа. -Его бы накормить…- решила для себя одна из кухарок и, пожалев, спряталась снова на кухне. Еще был невысокого, но крепкого телосложения барон Филдс, который понравился дворецкому своей серьезностью. -Мисс Эбигейл не помешает остепениться под покровительством столь целеустремленного молодого человека, - граф удостоился именно такого совета. Забавно было бы наблюдать, как слуги дают советы отцу по подбору жениха для его дочери. Но в этом был весь граф Лерой, они были его семьей, как дяди, тети, старшие братья и сестры, и они желали ей такого же добра, как и он сам. Он доверял им, и так ему хотелось, чтобы она попала в ту семью, где будет царить такое же доверие. Тем временем малышка Эбигейл уже одела свое платье и готова была впервые выйти в свет. Страшно ей не было, она смело шла по коридору к лестнице, а на лице сияла белоснежная улыбка, но только до тех пор, пока она не остановилась на самом верху этой самой лестницы. Все взгляды резко приковались к ней, а от ее улыбки не осталось ни следа. Боже мой, знали бы вы что творилось в душе маленькой девушки. В ней бушевала паника, Кристины не было рядом, она осталась там, в коридоре, а Эбигейл стояла тут совсем одна, внизу была толпа народу, женщин и мужчин, которые смотрели на нее и, казалось, оценивали и чего-то ждали. Она хотела развернуться и убежать, ее взгляд не мог сосредоточиться и в ужасе блуждал по залу. Вся картинка смешалась в ее голове, и ей виделись только детали: веера, чьи-то очки, падающий платок, перстень и прочая ерунда. -Ну, что ты боишься, все хорошо, пойдем…- знакомый и такой родной голос отца вывел ее из оцепенения. Как же вовремя он появился. Граф взял свою доченьку под руку и повел вниз по лестнице к гостям. Рядом с ним она чувствовала себя защищенной и спокойной. Постепенно румянец вернулся на ее лицо, и она спокойно знакомилась с каждым гостем. Некоторые ей даже понравились, но в ней было так много волнения, что она никак не могла запомнить хоть кого-то. Первый в ее жизни танец. Как это волнительно, а главное, страшно. Столько всего надо было предусмотреть – не поскользнуться, не ошибиться, да еще и лицо держать расслабленным. Ни с кем она не могла себя так почувствовать, как только со своим отцом, и по праву первый танец принадлежит ему. Они танцевали вальс, ей было так легко и хорошо. - Папа, мне так хорошо, - улыбка вновь вернулась к ней, а маленькие изумрудики засияли с прежней яркостью. Граф же молчал в большей степени от того, что погрузился в свои отцовские мысли – он вспоминал, как Эби бегала по этому самому залу от тогда еще молодого дворецкого. Она отобрала у него поднос, в который начала бить рукой, радуясь, как звук отдавался эхом, а все окружающие мечтали, чтобы девочка повзрослела. Зря старались и молились. Девочка, конечно выросла и стала привлекательной девушкой, но это была лишь внешняя оболочка, внутри она осталась все тем же ребенком, одно радовало, что сохранились в ней не капризы и глупость, а жизнерадостность и доброта. Музыка закончилась так внезапно, что отец и дочь сделали еще несколько движений по инерции, пока не осознали, что это все. -Благодарю Вас, мисс Лерой, - учтиво поцеловал ей руку граф. Он впервые к ней так обратился за двадцать лет. Даже когда он ее ругал, он не называл ее «мисс», о чем сожалел, ведь ей оставалось совсем недолго быть этой самой мисс, скоро все изменится, и она станет какой-нибудь «миссис». -Ваше сиятельство, не откажите мне в этом танце, - мягкий баритон разорвал, казалось, неразлучные взгляды родителя и ребенка. Граф аккуратно вложил руку девушки в предложенную руку, а Эбигейл в свою очередь очень пожалела, что не научилась всем этим придворным тонкостям, а в особенности отказу. Не то что бы ей не хотелось танцевать полонез, но вот молодой герцог как-то не вызывал особого доверия. Может быть, из-за его побеленного лица с ярко выделенными розовыми щечками, может быть, из-за спускавшихся до плеч каштановых волос, загибавшихся к низу, правда было подозрение, что это парик, но очень качественный парик, герцоги уж могли себе это позволить. А может быть, все дело было в самом камзоле голубого цвета с золотыми узорами и торчащими отовсюду кружевами? Даже на ее платье их не было в таком количестве. Или ее смущало то, что руки его были облачены в белые перчатки, хотя это было непозволительно. Вдруг у него там не было кожи? Или какие-нибудь бородавки? Стало не по себе, но хватка у него была уверенная, что пугало еще больше. -Вот так вот легко? – непонятно о чем заговорил молодой человек. Эбигейл не поняла, к чем он это сказал, да и поворачиваться в его сторону не было желания, но надо было. -Что именно? – прокашляв, чтобы вернуть голос после долгого молчания, уточнила она. -Вот так вот легко ты готова выйти замуж за одного из здесь присутствующих? – легко поворачивая ее вокруг ее же оси, шепнул он, стараясь держать как можно крепче, ибо он-то был уверен, что сейчас будет шок. Сказать, что она испугалась, была в недоумении, не сказать ничего. Ее будто опустили в бочку с ледяной водой, а потом выгнали на мороз, от чего по телу ее побежала целая куча мурашек. Ответить она не смогла ничего, а танец продолжался, вернее, этот герцог так легко ею манипулировал, что она со спокойной душой отправилась в свои мысли, чтобы сделать необходимые умозаключения. -Так вот зачем ты устроил этот сумасшедший бал, непонятный в честь чего! – Эбигейл даже не поблагодарила своего партнера за танец и маленьким ураганчиком засеменила к отцу, которого больно ущипнула за плечо. Ей хватило ума не создавать скандала, поэтому все окружающие могли лицезреть, как дочь что-то шепчет своему отцу с обворожительной улыбкой на лице, а отец медленно бледнеет с такой же улыбкой в ответ.- Собрал мне тут мартышек, чтобы потом отдать меня одной из них?!-бедный граф не мог даже слова вставить в этот поток гнева, а как он сейчас проклинал молодого герцога за его длинный язык.- Да они даже шпагу в руках держать не могут! Устрой им турнир! – не унималась девушка, которая, к слову, неплохо владела шпагой и рапирой, но то, что сказала дальше Кристина, которая по чистой случайности стояла с подносом, наполненным пирожными, рядом, определила изменила жизнь многих. -Да что уж размениваться по мелочам, госпожа, пусть они принесут сокровище Филина и Совы, - конечно сказала она это скорее из тех соображений, чтобы мисс Эбигейл не сходила с ума и выбрала себе жениха, потому как задание было совершенно невыполнимое. Это уже стало такой поговоркой: если у короля, например, что-то просили, а он не хотел давать, то говорил: «Как только принесете сокровище Филина и Совы». -Да! Все решено! Вот иди и объяви им! – пихнула она своего отца вперед. Да. Такого позора граф Лерой не видывал давно, но не было в нем той силы духа, чтобы возразить ей, впрочем, и собравшаяся публика не особо ему нравилась, и родниться ни с кем не стремился, но все же слухи так и поползут о том, что граф слишком высоко себя ценит, что его дочь немного сумасшедшая, или сильно больная. С другой стороны стоит обманутая девочка, вся в гневе, которая будет его ненавидеть всю оставшуюся жизнь. Кто такой настоящий отец? Настоящий отец – это тот, кто стоит на стороне своего ребенка всегда, тот, кто готов пожертвовать собой, своей жизнью и именем, ради него. Таким и был господин Лерой. -Я очень рад, что Вы уделили свое драгоценно время нам, - начал говорить он, поднявшись всего на несколько ступеней вверх, чтобы было видно всех. – Мы все прекрасно знаем цель сего мероприятия, - он немного запнулся и вытер пот со лба шелковым платком и продолжил, - смею Вас уверить в том, что каждый из Вас является наидостойнейшим женихом для любой девушки нашего государства, - но у нас есть одно требование…не требование, а пожелание…- промямлил он, но увидев твердый взгляд девушки, которая, видимо не понимала, что она творит, ему пришлось закончить. – Моя дочь достанется тому, кто принесет сокровище Филина и Совы. Воцарившееся молчание продлилось всего около тридцати секунд, за которые в глазах графа пронеслась вся его жизнь, и даже обрисовалось три или четыре варианта смерти. Первыми ушла семья герцогов. Стук их каблуков эхом отдавался по залу и впивался ржавым гвоздем в сердце старого графа. Надо отдать им должное, ушли они не по-английски, а как подобает настоящим знатным особам, поблагодарив за прекрасный вечер и пожелав удачи. Семейство Престон было самым высокопоставленным здесь, а значит задавало темп всему. Не могли же бароны пойти на поводу у графов, если сами герцоги проигнорировали столь неприемлемое предложение. Когда зала окончательно опустела, Эбигейл поняла, что совершила ошибку. Нет, не потому, что отказалась выбрать из этой кучки «мартышек» себе мужа, а потому что расстроила своего отца, который старался, как лучше, он хотел оставить ее в хороших руках, когда самого его не станет, а она снова все испортила. Девушке ничего не оставалось, как молча уйти в свою комнату. Загладить эту вину при помощи очередной шуточки и веселого смеха вряд ли получилось бы.