My sweet prince You are the one.
Себастьян достал ключи из кармана и дрожащими руками поднес их к замку. Не удалось. Еще одна попытка, тот же результат. По щеке покатилась слеза. Еще попытка. Себастьян прислонился к стене и сразу же скатился по ней вниз, оказавшись прямо на грязном полу подъезда. Перед глазами плывет, интересно – это все виски, выпитые в баре, или слезы, вместе с которыми из него, кажется, плавно вытекала вся жизнь? Хотя нет, туман в глазах появился раньше. Сразу же, как только он услышал это. Курт уезжает, навсегда. Нет, не так. Курт уходит из его жизни, навсегда. Курту предложили работу в Нью-Йорке, и он согласился. Себастьян не может уехать из Вестервилля. Курт не хочет отношений на расстоянии, Себастьян не хочет быть без Курта. Курт сказал, что им лучше начать новую жизнь, не мучаясь ради того, чтобы потом все равно расстаться. Но какой смысл хоть в какой-то жизни, если в ней нет Курта? Домой не хочется, там Курт, который теперь может выжечь его сердце дотла одним лишь взглядом голубых глаз, которые когда-то смотрели на него с такой любовью, которые и сейчас смотрят на него с любовью, но которые все равно скоро исчезнут для него навсегда. Сжимая руки в кулаки, содрогаясь от рвущейся наружу боли, Себастьян просидел на полу еще минут пять. Или десять? Дверь открылась, секунда, и его прижимают к себе заботливые родные руки. Так тепло, но так холодно внутри. Курт что-то шепчет, но Себастьян не может разобрать из-за звона в ушах. Курт обнимает, целует в макушку, вытирает его слезы. - Не надо. Уходи, - просит Себастьян, крепче сжимая рубашку Курта пальцами, лишая любой возможности уйти. - Не уйду, - Курт скользит носом по щеке Себастьяна, прижимается губами к мокрым скулам, стараясь прикосновениями забрать боль. - Ты уйдешь. - Не сейчас. - А разве так важно когда? – Себастьян судорожно пытается набрать в легкие хоть немного воздуха, но ком в горле не позволяет. – Ты уйдешь… По щеке Курта катится слеза. - Нет, не плачь, Курт, не плачь, - Себастьян лихорадочно вытирает щеки любимого. Курт не должен плакать, он клялся себе, что не допустит того, чтобы на глазах его мальчика появилась еще хоть одна слезинка. - Ты обещал, что больше не будешь пить. - Ты обещал, что никогда не оставишь меня одного. Курт шумно выдыхает. Он не может не уехать. И он никогда не простит себе, если уедет. - Пойдем домой, пожалуйста, Себ. Пойдем домой. Себастьян, опираясь на стену, встает. Курт, придерживает его за руку, заглядывает в его глаза. В них пусто.***
- Ничего не забыл? Документы, билеты? - Все в порядке. Я все взял, Себ. Себастьян отвернулся. Нет, нужно держаться. Еще пять минут, Курт выйдет за дверь, и эмоции, жалящие грудную клетку изнутри, можно будет выпустить наружу. Но не сейчас. Ради Курта. - Я не хочу уезжать. - Я знаю, - да, он правда знает, что Курту тоже больно. Но от этого не легче. Даже еще сложнее. - Себастьян… - Тебя ждет такси, Курт. Если оно сейчас уедет, то ты опоздаешь на самолет. - Я хотел бы, чтобы все было по-другому, - рука Курта, открывающая замок на двери, дрогнула, когда он произносил эти слова. Себастьян зажмурился. Не представлять, как было бы, если бы все было по-другому. Не думать. Держаться. Курт поднял ручку чемодана на колесиках и подкатил его поближе к выходу. - Прощай, Себастьян, - Курт шагнул за порог, но тут же замер. Он не может уехать, не сказав в последний раз… – Я люблю тебя. - Я люблю тебя, Курт. Ты – мой единственный. Дверь за Куртом закрылась. Рот Себастьяна открылся в беззвучном крике.