Конференц-код

Теоретически с Хёкдже можно договориться о чем угодно. Практически – не всегда. Или правильнее сказать никогда? Похоже, Донхэ остался именно при таком мнении. Хёкдже злится. Переговоры тянутся второй час подряд, по сеульскому времени давно за полночь, а Хёкдже, конечно, упрямый, но все же не до такой степени любит свою работу, чтобы бездарно тратить на нее целую ночь. Он вот-вот проиграет многомиллионный проект, вот-вот сведет командировку к нулевому итогу, а все из-за того, что партнеры блещут непроходимой тупостью, а в мыслях Хёкдже– Донхэ и его острые поцелуи-укусы. Хёкдже все еще чувствует его ярость, она горит полосами от ногтей на плече, следами зубов на шее. Горит так, что хочется незаметно поправить наглухо застегнутый воротник рубашки, а затем подтянуть к себе стеклянную пепельницу. Занять сигаретой руки и рот, пока иностранцы обдумывают его цену и предложение. Дрянная ночь. Слишком долгая. Во всей этой ситуации Хёкдже устраивает только то, что его номер находится в одной гостинице с конференц-залом, и уже через пять минут после того, как контракт все же скрепляется подписью, Хёкдже захлопывает за собой дверь. Он рывком ослабляет галстук, небрежно бросает папку с бумагами на подоконник и достает из холодильника банку колы, открывает и делает быстрый глоток. Шипит. Уголки растрескавшихся губ покалывает, а в памяти, будто рваные края алюминиевой банки – осуждающий взгляд Донхэ и охрипший голос. Хёкдже совсем не хотел, чтобы их прощание вышло настолько бурным. Не стоило, наверное, забывать о вспыльчивости Донхэ и его скверном по утрам нраве, но билет на самолет жег карман, а поступившее Донхэ предложение сняться в полнометражном порно выводило из себя как никогда. Хёкдже садится за письменный стол, загружает электронную почту, рассчитывая увидеть минимум десять сообщений Донхэ, у которого за все это время наверняка сменилось уже сто настроений, но во входящих письмо одно. Короткое. Это странно. Хёкдже открывает ссылку из текста в обособленной вкладке и ждет, пока все прогрузится. Порно сайт отлично знаком и давно оплачен, поэтому Хёкдже догадывается о том, что вот-вот увидит, но последовательно вводит прописанный в письме конференц-код. Секундное промедление, и Хёкдже позволяет себе громко выругаться – Донхэ расшарил веб-конференцию, счетчик времени показывает почти полчаса. – На самом деле я не так сильно люблю смотреть порно, как некоторые, – Донхэ хмурится. Его лоб прорезает тонкая складка, а Хёкдже, усмехнувшись, разворачивает видео на полный экран. Некоторые. Конечно, сразу понятно, о ком идет речь.– Мне просто нравится секс. Донхэ пожимает плечами. Он сидит на кровати в квартире Хёкдже, откинувшись на широкие вытянутые подушки. Одна рука – вдоль низкого изголовья, другая – на колене, обтянутом джинсовой тканью. Одет. На первый взгляд все даже прилично, но Хёкдже знает, что где-то подвох. В откровенности? – Да, мне действительно нравится секс и нравятся новые ощущения, – Донхэ бросает быстрый взгляд на экран ноутбука, щурится, будто читает оповещение о подключившихся, улыбается. – Однажды я попробовал записать секс-видео ради веселья, и это оказалось незабываемо. Я думал, с ума сойду, когда увидел себя на пленке, потому что мой партнер... он... завелся. Хёкдже сглатывает. Он прекрасно помнит «однажды», о котором сейчас говорит Донхэ. Помнит, как жарко, как хорошо было им вместе, насколько ему, тогда еще гиперчувствительному подростку, понравилось видео. Он просто не знал, что, как только уедет учиться, Донхэ станет зарабатывать этим себе на жизнь. – Я видел, как блестели его глаза, и именно это стало для меня переломным моментом, – Донхэ делает паузу, кивает самому себе, опускает взгляд, а затем смотрит прямиком в камеру. – В моем понимании секс – своеобразная форма искусства. Кричащая, красивая, страстная. Думаю, секс должен быть только таким. Я всегда хочу сделать что-то особенное для своего партнера. Хёкдже знает, что эта фраза предназначена только ему. Продолжение разговора, который они не закончили. «Ты не понял мою позицию, ты снова сбежал». Хёкдже не стыдно, он не собирается понимать, не собирается позволять Донхэ возвращаться в порно. Не теперь, когда они вместе, ни под каким предлогом. – Наверное, многие думают, что я часто меняю партнеров,– Донхэ поглаживает ладонью колено, смеется, якобы смущенно отводит взгляд, смахивает с ноги фантомную нитку. – Нет. Правда, нет. Я люблю секс, но... нет, я хороший мальчик. Верный. Хёкдже откидывается на спинку кресла, снимает с запястья часы. Он чувствует, что это – тоже ему. Чтобы не нервничал, чтобы не ревновал. Не получается. Плохое предчувствие не засыпает, хотя в Сеуле за полночь, а в Лондоне миновал полдень. – Мой первый опыт с парнем стал самым ярким воспоминанием в моей жизни. Как это было? Хёкдже подозревает, что у Донхэ есть список вопросов. Наверное, ему платят за каждый ответ и еще сверху – за действие. Он определенно перейдет к действиям. Вот, уже: чуть шире расставляет ноги, почти незаметно гладит себя с внутренней стороны бедра. Хёкдже касается языком ранки в уголке губ, вспоминает, с какой силой Донхэ проехался по его лицу костяшками. Больно. Донхэ любит боль. Легкую, поэтому Хёкдже знает, что в видео не появятся посторонние. У его партнера извращенное чувство юмора, никто не спорит, но он умный и может оценить риск, а значит, способен заставить Хёкдже страдать и сходить с ума на расстоянии. Не касаясь. Милый, соблазнительный, гибкий. – Классический случай. Это произошло у моего лучшего друга в спальне, мы готовили какой-то школьный проект, его родители уехали за город, было холодно, – Донхэ увлеченно жестикулирует, в какой-то момент опускает руку на член, другую сгибает в локте и, рассмеявшись, взъерошивает волосы на затылке. – Я помню, как он опрокинул меня на спину, и мы начали целоваться. Это было... не знаю, очень... очень грубо, страстно... Мы были такие юные, глупые... совсем потерянные и жадные. Лежали обнаженными на полу, посылали весь мир на хуй. Донхэ усмехается, замолкает, качает головой, с улыбкой ударившись в воспоминания. Хёкдже знает, о чем он думает – о том, как в ту ночь они, засыпая, держались за руки, а на утро перепутали одежду и опоздали к началу занятий из-за того, что занимались сексом на лестнице, а затем в душе. – Мы долго целовались, трогали друг друга, а потом он сделал это. Взял у меня в рот. Впервые. Все знают это ощущение, правда? Первый опыт, чувство полета. Охренительно. После этого мы многое перепробовали, и я понял, что мне нравится... э-эм, трахаться. Да, я люблю секс. Долгий, разный, – Донхэ опускает руку на грудь, гладит себя, заводит Хёкдже и, возможно, еще кого-то – список участников конференции по-прежнему спрятан. – Мои предпочтения? Я люблю, когда мой партнер берет на себя инициативу, когда он ставит меня на колени, когда все быстро, стремительно. Нет, ванильный секс – это тоже круто. Продолжительные прелюдии, поцелуи и все такое. Но игры... М-м, как объяснить? Когда лежишь связанный, когда тебя трахают в самое горло... это очень... Обожаю, когда партнер меня дразнит... когда он меня использует. Донхэ проскальзывает рукой под футболку, необдуманно ее задирает, царапает грудь и сжимает в пальцах сосок. Вот и активные действия. Театр одного актера, подмостки вот-вот сгорят. – Я считаю, что секс должен выматывать, приносить стопроцентный кайф. Поэтому мне нравятся стоны, да, я люблю, когда громко, люблю кричать имя партнера и слышать свое, когда начинаю ему отсасывать. Голос Донхэ становится глубже. У Хёкдже горит лицо. Он следит за каждым движением Донхэ, замечает, как тот отводит назад плечо, как быстро облизывает губы, как сгибает ногу и касается паха, поправляя стесненный джинсами член. Ему жарко, ему мало. Он стягивает футболку и неторопливо ласкает свое тело, ненавязчиво наслаждаясь собой. – Нет ничего лучше красивого крепкого члена, но если говорить о том, какая часть моего тела лучшая, то это задница, – Донхэ звонко смеется, – разумеется. Хочешь проверить? Хёкдже сглатывает. Его раздражает неопределенная речь Донхэ. К кому именно он обращается? Интуиция подсказывает, что к нему, но существуют правила порно, правила, по которым каждый зритель должен чувствовать себя тем самым, единственным и желанным. Рейтинг видео вот-вот взлетит, уровень адреналина в крови Хёкдже – тоже. Он быстро открывает приватный, наудачу незапароленный чат, вслепую набирает всего одну фразу. – Не смей. Донхэ улыбается. Хитрая, самодовольная дрянь. Знает, как действует на своих зрителей, сползает ниже, спокойно снимает джинсы, специально повозившись с пуговицей, приподнимает бедра, чтобы всем было видно бугор на его тесных боксерах. – Как жаль, что я здесь совсем один. Мне нравится, когда меня раздевают. Хёкдже задерживает дыхание, снимает галстук. Ему ли не знать. Он помнит, как извивался Донхэ, когда он избавлял его от одежды, когда отрывал пуговицы, распахивая на нем рубашку, когда грубо стаскивал с него белье, лишь бы скорее прикоснуться к обнаженной коже. Сейчас Донхэ все делает сам. Обводит резинку боксеров, гладит себя и вытаскивает наружу член, несколько раз проводит по стволу пальцами, а затем поворачивается на живот и, широко раздвинув ноги,становится на четвереньки, выгибается в спине, приподнимая задницу. Хёкдже ловит себя на том, что накрывает собственный член ладонью. – Неплохо, да? – Донхэ через плечо смотрит в камеру. Хёкдже обводит взглядом его лопатки, ягодицы, а Донхэ упирается локтями в кровать, касается губами подушки, прогибаясь сильнее, и двигается так, будто трахает воздух. Неожиданно замирает. Хёкдже моргает и лишь через пару секунд понимает, что видео остановилось, картинка повисла намертво. Хёкдже недовольно рычит, щелкает мышкой, обновляет вкладку. Безрезультатно. Ебаный интернет сдох на самой неподходящей ноте. Хёкдже встает и начинает ходить по комнате, задергивает тяжелые шторы, наливает в стакан воды и садится обратно. Картинка смазанными рывками перескакивает вперед, видео продолжается. – ...Чтобы ты был рядом, – Донхэ уже без белья, сжимает ягодицы, тяжело дышит и ласкает пальцами член, мягко оттягивая. – Это так приятно... Может, присоединишься? Донхэ хватает ртом воздух, дышит в подушку, приподнимается чуть выше и толкается в свой кулак. Его спина поблескивает от пота, он извивается, вращает бедрами, задыхается. Хёкдже многое упускает. Он расстегивает ширинку, со скрипом отодвигает от стола стул, а Донхэ ложится, снова переворачивается на спину и широко разводит колени. – Мне нравится, когда это делает мой партнер, но, похоже, сегодня ты не сможешь присоединиться, поэтому... – Донхэ обхватывает одной рукой член, другой надавливает на анус. – Я сейчас так возбужден. Видишь? Мне тебя не хватает. Что скажешь? Поиграешь со мной? Хёкдже мысленно проклинает себя. Какого черта? Он подхватывает ноутбук, переносит его на кровать и раздевается, не сводя глаз с Донхэ, который постоянно двигается волнами, гладит свою шею, грудь и бока, запускает пальцы в волосы, запутывая темные прядки, и все быстрее ласкает член, тихо постанывая. – Я представляю, как ты обхватываешь его губами, обводишь языком вены, дразнишь головку, – Донхэ закрывает глаза, напрягает живот так, что видны кубики пресса. – Хочешь меня? Хёкдже хочет, еще бы, сильнее стискивает член у самого основания, точь-в-точь как сделал бы это Донхэ. А Донхэ замедляется, кладет ладонь с расставленными пальцами на живот, зажимает член между мизинцем и безымянным, тянется к тумбочке, наверное, за смазкой. – Я тебя – очень, – он резко откидывает колпачок, выдавливает немного жидкости на руку и тут же проводит пальцем меж ягодиц, слегка надавливает. Хёкдже стонет. Донхэ слишком хорош, чтобы сопротивляться его провокациям. Он непрерывно трогает свое великолепное тело, на каждый выдох и каждый толчок повторяя: – Хочу тебя здесь. И здесь. Всюду. Внутри. Хёкдже двигает ладонью быстрее. Он помнит, какой Донхэ внутри. Узкий, горячий. Этого ощущения так не хватает, что от желания сводит зубы. Хёкдже думает, что сойдет с ума, и это похоже на тот раз, когда он впервые увидел Донхэ в порно после того, как уехал на учебу в Соединенные Штаты. – Только вот ты далеко, – Донхэ театрально вздыхает и снова тянется к тумбочке, чтобы достать из нее дилдо. – Зато рядом он, мой лучший приятель. Знаешь,он всегда рядом, у него не бывает командировок. Хочешь увидеть,что он умеет? Донхэ поворачивается на живот, выгибается и водит дилдо меж ягодиц, касается головкой входа, а потом выдавливает на руку еще смазки и подается назад. Хёкдже задерживает дыхание. Крупный план. Смазки слишком много, видно, как блестящие вязкие капли стекают вниз, и как Донхэ проталкивает в себя безымянный палец, затем вытаскивает, толкает средний, уже чуть глубже, задерживает, снова вытаскивает. Стонет. Хёкдже тоже стонет, сжимает яйца, прикусывает губу, стараясь не думать о том, насколько горячий Донхэ внутри. А тот берет в руку дилдо, обсасывает головку, приставляет к анусу и вращает, надавливает, медленно вкручивает. Чертова блядь. Упирается щекой в подушку, приподнимает ягодицы, прогнувшись в спине, обхватывает член и резко толкается внутрь себя, замирает, пережидая, а уже через пару секунд начинает двигать в себе игрушку, извивается и тяжело стонет. – Хотел бы я, чтобы это был ты, – говорит он, с закрытыми глазами улыбаясь своей фантазии. – Возьми меня. Глубоко. Глубже, – по слову на каждый толчок. – Медленно. Да, вот так... Донхэ мечется, видно, как дрожат его руки, как напряжена спина. Он падает, поворачивается на бок и тяжело дышит ртом, облизывает пересохшие губы, а, случайно оказавшись у самого края кровати, свешивает колено вниз и, оставив дилдо, ненадолго убирает руку, ласкает член. – Могу поспорить, что ты завелся. Тебя это возбуждает? Хочешь посмотреть, на что еще я без тебя способен? Хёкдже знает, что Донхэ способен на что угодно, на любое безумство, и все равно – с ним или без него. Он доказал это, когда они разбежались. Несмотря ни на что, оказался сильнее. Хёкдже почти на грани. У него сухо во рту, в голове – легкая дымка. Он ласкает себя, подстраивается под ритм Донхэ и ловит синхрон, как тогда, в юности, когда они дрочили друг перед другом или, наоборот, друг другу. Донхэ улыбается, быстро двигает пальцами по члену, трахает сам себя, сводит колени, зажимая дилдо глубоко внутри, а затем откидывается на спину и, подложив согнутую в локте руку под голову, кончает себе на живот. Хёкдже кончает следом. Ему одновременно и хорошо, и плохо. Плохо потому, что он не знает, сколько еще людей поймали оргазм вместе с ними, сколько людей смотрят на Донхэ прямо сейчас. На его Донхэ, на того, кто сладко стонет, продолжает неспешно водить по члену кончиками пальцев, постепенно приходит в чувства и медленно, очень медленно вытаскивает из себя игрушку, а затем тяжело вздыхает, размазывает по себе сперму и вытирает руку об простынь. Это пошло, это слишком интимно, и Хёкдже не хочет делить Донхэ с кем бы то ни было. – Было здорово, – Донхэ приподнимается, передвигает ноутбук, укладывает его рядом и, повернувшись на бок, подсовывает руку под свою подушку. – Тебе понравилось? Хёкдже моргает, прогоняя непонятное головокружение. Донхэ улыбается, а затем закрывает глаза и даже не выключает камеру, просто выравнивает дыхание, лежит неподвижно. Ждет? Хёкдже тяжело выдыхает, обводит пальцами картинку по контуру, смахивает с экрана пыль и гладит силуэт свернувшегося на постели Донхэ. Кровать слишком большая для одного человека, и впервые за долгое время Хёкдже настолько болезненно воспринимает расстояние, отделяющее его от Донхэ. Оно невыносимо. Сбежав в первый раз, Хёкдже совсем об этом не думал. Он думал о будущем, о своем и Донхэ, об их общем будущем, и ничего не видел. Они были разными. Донхэ хотел играть в группе или сниматься в фильмах, жить в трейлере, колесить по миру и до самой старости носить рваные джинсы. Он жил моментом, брал от жизни то, что мог и хотел, а Хёкдже нуждался в стабильности или хотя бы ее иллюзии. Этого не было. Была слепая влюбленность, безумный секс, ежесекундные слабости. Настроение Донхэ бесконечно менялось, и Хёкдже боялся, что когда-нибудь он увлечется кем-то еще, и их зыбкий мир в одночасье рухнет. Поэтому, как только подвернулась возможность, Хёкдже сбежал, уехал в другую страну, поступив в колледж, и даже не оставил Донхэ записку. Он думал, им обоим от этого будет лучше, думал, они смогут встать на ноги и окрепнуть. Найти себя? Получилось, что потеряли. Хёкдже помнит потрясение и ледяной страх, сковавшие его, когда через пару лет он увидел Донхэ в дешевом порнографическом фильме. Отрицание, гнев, отчаяние – Хёкдже прошел много стадий, прежде чем решил вернуться и вернуть Донхэ, зато понял, что без него ни за что не сможет. Хёкдже смотрит на лицо Донхэ, видит его усталость, видит грусть и самого важного для себя человека. Вернуться к тому, что у них было, конечно, не получилось, но получилось начать все заново, поэтому глупо было устраивать ссору из-за внезапного приглашения в порнографию. В конце концов, Донхэ даже не пришлось уговаривать бросить бизнес, он сам это сразу же сделал. Он пел в барах, выступал в клубах, и Хёкдже хотел купить ему трейлер, а вместо этого снова уехал в другую страну, снова бросил Донхэ в одиночестве. Хёкдже чувствует себя идиотом из-за того, что не подумал об этом раньше. Он набирает полные легкие воздуха и с такой силой давит по клавишам, будто от этого его фраза прозвучит внушительнее. – Я прилечу первым же рейсом. Донхэ, услышав звук входящего сообщения, открывает глаза. Читает, а затем без лишних эмоций тянется к ноутбуку, и Хёкдже кажется, что он все еще злится, что сейчас он просто завершит конференцию, обрубит их диалог. И от этого больно, но Хёкдже не кидается писать: «Не отключайся», не позволяет себе приторный бред, просто сжимает зубы и смотрит, как Донхэ, наклонившись к экрану и камере, что-то делает. Хёкдже слышит несколько кликов мышки, а затем видит на своем экране скриншот с ноутбука Донхэ. «Количество участников закрытой конференции – один человек». Театр одного актера, спектакль одного зрителя. Хёкдже сворачивает скриншот и смеется, видит, что Донхэ улыбается, и на душе мгновенно становится легче. Два идиота. Хёкдже думает о том, что они определенно друг друга стоят. Донхэ опускает голову на подушку, сладко зевает. Хёкдже не знает, почему он молчит, но молчит тоже. Наверное, так надо. Сейчас он немного поспит, а чуть позже откроет глаза и первым делом увидит Донхэ, пусть и благодаря веб-камере. Еще через пару часов он сядет в самолет до Сеула, а через пару дней все-таки купит трейлер.